Канзас. В этом городе и прошли детство и юность Айка, как называли Эйзенхауэра родители и друзья. В годы ученичества мальчик не выделялся среди сверстников какими-то особенными талантами, разве что считался в школьной команде хорошим футболистом, и поначалу не имел ни малейшего представления о том, какому роду деятельности себя посвятить. Так, после окончания школы юноша некоторое время работал на молочном заводе, помогая обеспечивать семью. Неизвестно, как сложилась бы всемирная история, если бы молодой Эйзенхауэр совершенно случайно не узнал о возможности получить бесплатное образование в военной академии в Вест-Пойнте. Реально оценивая перспективы в Абилене, Айк предпочел стать военным. Отец не возражал и даже поддерживал такой выбор сына, в то время как мать, убежденная пацифистка, была категорически против, и получить ее согласие оказалось делом нелегким. Но будущему офицеру не пристало бояться трудностей, и вскоре Дуайт Д. Эйзенхауэр сделал свой первый шаг на долгом пути к президентскому креслу.
За время учебы в Вест-Пойнте, так же как и в школе, Айк ничем особенно не выделялся ив 1915 г. окончил академию 65-м в группе из 170 человек. Он получил направление в город Сан Антонио, штат Техас, где и познакомился со своей будущей женой Мэри Дженевой Дауд, которую с детства называли Мейми, – их свадьба состоялась в июле 1916 г. Уже через месяц после этого события Айк заявил молодой супруге: «Мейми, дорогая! Ты должна понять одну вещь. Для меня моя страна на первом месте, и так будет всегда. Ты для меня всегда будешь на втором месте». Этой линии он придерживался всю жизнь, лишь однажды позволив себе отклониться от нее, но об этом чуть позже. Семейная жизнь Эйзенхауэра отнюдь не была безоблачной. Жена часто отказывалась переезжать с ним к новому месту службы, особенно тяжело переживая назначение мужа в небольшие городишки. Смерть трехлетнего первенца Дэйвида от скарлатины стала настоящей катастрофой для отношений супругов. Мейми и Айк отдалялись друг от друга: Айк полностью ушел в работу, даже рождение второго сына Джона в 1923 г. лишь частично сблизило их вновь.
Эйзенхауэру не удалось принять непосредственного участия в Первой мировой войне, хотя он и стремился к этому. Начальство ценило организаторские способности молодого офицера и успехи в тактических исследованиях по разработке нового танкового оружия, а поэтому не хотело отпускать на фронт. Критика господствующей военной доктрины, по которой танки рассматривались только как помощь пехоте, едва не подвела его под трибунал, но этих крайних мер удалось счастливо избежать. После войны Айк совершил ряд поездок за границу, связанных с потребностями военного ведомства. Так, в 1922–1924 гг. он побывал в Панаме, а в 1928–1929 гг. был членом комиссии по военным памятникам в Париже, с 1935 по 1939 гг. служил старшим военным помощником генерала Дугласа Макартура, который занимался созданием и обучением филиппинской армии. В этот же период Эйзенхауэр закончил с отличием курсы в Академии Генерального штаба в Форте Ливенворт, отучился в военном колледже в Вашингтоне и некоторое время пребывал в дипломатическом корпусе.
К началу Второй мировой войны Эйзенхауэр стал опытным военным, пройдя путь от незаметного пехотного офицера до полковника в штабе генерала Джорджа Маршалла, причем знаменитый начальник ценил его довольно высоко. Анализируя сложившуюся в начале войны обстановку, Айк убедился в полной неподготовленности американской армии к ведению боевых действий не только из-за плохого материального обеспечения и устаревшей техники, но и из-за психологического настроя солдат. Эйзенхауэр отмечал, что американские солдаты не видели смысла в открытии «второго фронта» и в непосредственной помощи охваченным войной Европе и СССР, пока их государство и народ находились в относительной безопасности. Даже после нападения японцев на Перл-Харбор настроения в войсках не слишком изменились, а срочно проводимая частичная мобилизация лишь усугубила общее недовольство переходом на военный режим. Эйзенхауэр внес огромный вклад в разработку новой американской военной доктрины, особенностью которой стало относительно быстрое наращивание военной технической мощи и увеличение численности хорошо обученной армии до необходимых в тех условиях пределов. Поэтому не случайно после завершения работы над планом защиты Южной Азии и Филиппин от японской интервенции он был назначен начальником оперативного отдела Генерального штаба в Лондоне, получив при этом временное звание бригадного генерала (обычная практика для американской армии – в период военного положения давать возможность быстрого роста способным офицерам). На этом посту Эйзенхауэр отвечал за стратегическое планирование, психологическое и экономическое ведение войны, предоставление техники, а также за дипломатическую координацию между союзниками – Англией и США.
Напряженная работа, постоянное переутомление, казалось, не оставляли места для личной жизни, и Айк так никогда и не нарушил бы обещание, данное жене вскоре после свадьбы, если бы не случайная встреча с Кэй Саммерсби в мае 1942 года. Красивая молодая женщина с выразительными глазами и открытой улыбкой, назначенная личным шофером Эйзенхауэра, пробудила в нем давно забытые чувства и желания. Ее непринужденность, жизнерадостность и беззаботность позволяли Айку на время забыть о жестокой реальности войны. Когда Кэй стала личным секретарем Эйзенхауэра и находилась рядом с ним целыми днями, об их романе поползли упорные слухи. Мейми писала мужу письма, полные горечи и упреков, а вскоре пошли разговоры о том, что Эйзенхауэр собирается развестись с женой и осчастливить законным браком прекрасную секретаршу; якобы он просил разрешения на этот союз у Маршалла, но тот отказал ему, настоятельно требуя опомниться. Так или иначе, но вместе с напряжением военного времени ушли и романтические настроения. Айк вернулся к Мейми, а Кэй написал достаточно сухое официальное письмо с наилучшими пожеланиями и заверениями в дружбе. Возможно, этот роман был лишь желанием окунуться в мир прекрасных чувств и ощущений, ненадолго уйти от окружающей жестокой действительности. А возможно, оценив потенциал будущей политической карьеры, Эйзенхауэр решил не бросать вызов американским устоям семейной жизни. Эта связь не имела широкой огласки и не помешала дальнейшей службе будущего президента.
Романтическое увлечение не отвлекало Эйзенхауэра от решения первоочередных задач. В это время перед державами-союзниками стоял вопрос о скорейшем открытии «второго фронта». И хотя основной проблемой являлась разработка операции под кодовым названием «Раундап», позднее переименованной в «Оверлорд», целью которой был заброс десанта через Ла-Манш, правительства союзных государств приняли другое решение. Приоритет был отдан операции «Торч» на берегах Северной Африки (1942), а также на острове Сицилия и Пиренейском полуострове (1943). Такое перераспределение задач предполагало разгром находившихся в Средиземноморье вражеских дивизий и перекрывало немцам пути к дальнейшему продвижению в азиатский регион, а также толкало гитлеровскую армию к неминуемому распылению сил и ослаблению оборонительно-наступательной мощи. Эйзенхауэр воплощал в жизнь эту операцию как командующий. После переломной победы союзников он продолжил разработку операции «Оверлорд». К этому времени авторитет его был огромен. После того, как на Тегеранской конференции 1943 г. было принято окончательное решение об открытии второго фронта в Европе, Эйзенхауэр стал Верховным главнокомандующим экспедиционными силами. Выбор его кандидатуры диктовался тем, что в средиземноморской кампании он доказал способность управлять англо-американским объединенным штабом и командовать совместными боевыми действиями союзных армий, проявив талант не только военачальника, но и дипломата, умело сглаживая политические разногласия, возникавшие между союзниками. Благодаря руководству Эйзенхауэра удалось собрать для вторжения в Северную Францию самые крупные силы в истории Второй мировой войны и при этом сохранить в секрете время и место их высадки. Всегда тщательно планируя боевые операции, главнокомандующий никогда не позволял себе вмешиваться во все детали работы подчиненных, считая, что каждый сам должен нести ответственность за принимаемые решения. Не делал исключения и для себя. На случай, если бы вторжение закончилось неудачей, Айк оставил документ, где говорилось: «Пехота, авиация и флот сделали все, что повелевают мужество и приверженность долгу. Если искать виноватых в неудаче, то повинен я один». 6 июня 1944 г. (день «Д») англо-американские войска успешно провели Нормандскую десантную операцию, и эта «объяснительная записка» не понадобилась. Стремительно развивая наступление, армия союзников к весне 1945 г. перешла Рейн и была готова к штурму Берлина. Но Эйзенхауэр, имея неточную информацию о планах организации обороны города, не повел войска на Берлин, а занял позицию в горном районе к югу от Мюнхена, полагая, что именно там произойдут последние сражения. Это решение привело к тому, что Берлин был взят Советской Армией.
После успеха Нормандской операции генерал Дуайт Дэвид Эйзенхауэр достиг пика полководческой славы. 3 сентября 1944 г. он взял на себя непосредственное руководство всеми сухопутными операциями на
