Кантоне. В 1925 году он снова работает с Салнынем, служит у него курьером. 24 сентября, по несчастливой случайности, его и еще двух товарищей — Матвеева и Власенко — арестовывает полиция на ст. Пограничная, да еще с грузом взрывчатки для «Гришки», обнаруженной в двух чемоданах. Бурлакову удалось бежать (недаром китайцы прозвали его «летающим человеком» — т.е. беглецом). Но по пути он неудачно обратился за помощью к русскому стрелочнику, который оказался бывшим белогвардейцем. Тот сдал беглеца властям. Снова допросы, пытки. Советская разведка поддерживала с ним связь, в частности, через резидента Разведупра в Харбине «Марка» — Власа Рахманина и пыталась его освободить. Летом 1926 года китайский суд приговорил его к 9 годам каторжной тюрьмы. Почти пять лет его держали в Мукденской тюрьме в одиночке, в кандалах — чтобы не убежал. В 1929 году его попытались выкупить — но неудачно. За большую взятку удалось лишь освободить арестанта от кандалов. И только 14 апреля 1930 года Бурлакова и еще двоих арестованных из числа советских граждан обменяли на пятерых пленных китайских офицеров, взятых во время конфликта на КВЖД.
В мае 1930 года Бурлаков, наконец, в Москве, лечится в санатории. При всем опыте работы образование у него оставалось прежним — один класс поселковой школы. Леонид обращается в ЦК с просьбой разрешить ему учиться. За полтора года он заканчивает в 1931 году рабфак и первый курс факультета цветной металлургии Урало-Казахстанской Промакадемии в Свердловске. На этом его образование завершилось.
Тогда же его награждают орденом Красного Знамени. В одном списке с ним, где он стоит на первом месте, известные резиденты Разведупра В. Г. Кривицкий, К. М. Басов, И. Ц. Винаров, И. И. Зильберт, Р. М. Кирхенштейн. Награды удостоены за то, что «своей выдающейся инициативой и безграничной преданностью интересам пролетариата в исключительно трудных и опасных условиях только благодаря личным своим качествам сумевших дать необходимые и высокоценные сведения».
В декабре 1931 года Бурлаков снова в армии — помощник начальника разведки 57-й стрелковой дивизии, а с февраля следующего года — в разведотделе ОКДВА, и снова работает с Х. Салнынем. Бурлаков — помощник начальник разведотдела, Салнынь — заместитель начальника. А в ноябре 1932 года его направляют на флот — помощником начальника разведотдела морских сил Дальнего Востока, затем Тихоокеанского флота. С марта 1936-го он возглавляет отделение активных операций в том же разведотделе. Создает разведточки в сопредельных странах, партизанские базы на случай возможной войны. 13 мая 1936-го ему присвоено воинское звание «майор». Спустя год его отзывают в Москву, назначают начальником отдела и преподавателем Центральной школы подготовки командиров штаба РККА, которая распологается в Московской области на ст. Сходня Октябрьской железной дороги. Страна готовится к войне, армия растет и отчаянно нуждается в командном составе.
До сих пор Бурлакову относительно везло. Можно сказать, что повезло ему и на этот раз. Его арестовали 2 сентября 1938 года и предъявили обвинения по пяти пунктам печально известной ст.58 УК РСФСР. Он вполне мог получить девять грамм свинца в затылок, умереть от пыток на допросе, если бы многочисленные аресты не научили его как себя вести в такой ситуации. Следователем у него был «костолом» младший лейтенант, Иващенко. Бурлаков держался двадцать дней, потом начал давать показания. Однако, показания путаны, неконкретные, противоречивые.
Например, Бурлакова спросили:
— Вы занимались шпионской работой, чьи задания выполняли?
— Да. Занимался, задания получал от Салныня.
И дальше в таком же духе: выполнял работу в соответствии со своими прямыми обязанностями. Так и продержался.
Не сумев ни в чем толком разобраться, его в январе 1939 года отправили на «место преступления» — на Дальний Восток. Там Бурлаков рассказывает товарищам по заключению об аресте Ежова, о запрещении пыток, предлагает отказываться от «выбитых» показаний. И продолжает тянуть время, понимая, что время работает на него. Полностью отказывается от московских показаний, заявляя, что дал их под пытками. Все приходится начинать сначала. Почти два года тянется следствие, дело рассыпается на глазах, его даже не удается довести до суда, и 4 декабря 1940 года Особый отдел НКВД Тихоокеанского флота прекращает дело «за недостаточностью улик», а Леонид Бурлаков выходит на свободу. Находит в Омске, у родных свою семью, вновь получает квартиру в Москве, Бурлакову назначают хорошую пенсию. Впрочем, пенсионером ему пришлось побыть очень недолго — через полгода начинается война.
В июле 1941 года Леонид Яковлевич по мобилизации он попадает в Москву, в распоряжение НКВД СССР. Несколько раз выполняет задания за линией фронта. Его жена находится в числе сотрудников будущей нелегальной организации (какой — об этом несколько позже…). В июне 1942 года ему присваивают звание «Заслуженный работник НКВД СССР». Во второй половине 1943 года он снова за линией фронта — занимается разведкой и контрразведкой в партизанском отряде А. И. Воропаева на Смоленщине. Непростой это был отряд, и не зря туда отправили такого матерого волка, как Бурлаков. Это был отряд спецназначения, сформированный в 1942 году из чекистов для борьбы с «Абверкомандой — 103». Позывным этой абверкоманды был… «Сатурн»! Тот самый, который «почти не виден»…
В ноябре 1943 года отряд встречается с частями Красной Армии. Бурлаков вновь в Москве, занимается подготовкой зафронтовых работников при штабе партизанского движения Белоруссии. После освобождения Белоруссии его направляют в запасный полк, и только в сентябре 1945 года 49-летний подполковник Бурлаков снова оказывается пенсионером. Образования у него не прибавилось, и он идет работать на завод рабочим, что, согласитесь, не совсем характерный поступок для ветерана разведки.
Умер Леонид Яковлевич Бурлаков в 11 июля 1957 года, нескольких месяцев не дожив до своего 60 -летия. Похоронен он на Новодевичьем кладбище. Его единственный сын Юрий погиб в 1943 году на Курской дуге.
«СИЛЬНЕЕ ВЛАСТИ И ДЕНЕГ»: ДЖЕЛАЛ КОРКМАСОВ, БОРИС ИВАНОВ, МАРИЯ СКОКОВСКАЯ.
Впервые все вместе они встретились более ста лет назад в одном из красивейших городов мира, столице Франции — Париже. Преследования российской полиции вынудили их покинуть страну. Во Францию, которая была основным центром эмиграции, они приехали, чтобы продолжить свое образование. С тех пор, несмотря на все сложности жизни и различные повороты судьбы, они оставались неразлучными друзьями. Они имели отношение ко многим крупным событиям начала ХХ века, жили счастливо и погибли в одно время, которое называют периодом «Большого террора».
Джелал-эт-Дин Асельдерович Коркмасов (Коркмас) родился 1 октября 1877 года в с. Кум-Торкала в Дагестане в семье дворянина (почетнейшего уздена Дагестана). Род Коркмасовых, связанный с имамом Шамилем, давно известен на Кавказе «своими подвигами и общественными заслугами». Коркмасы были мюридами, воинами, отец Джелала состоял в Собственном Его Величества Конвое при Императоре Александре II. По окончании Ставропольской гимназии, Джелал поступил на естественный факультет Московского университета и сразу же втянулся в студенческое движение. Негласный надзор полиции поставил под вопрос возможность достижения тех высоких целей в науке, которые он поставил перед собой. В 1898 году Джелал покинул Россию и поселился в Париже, где продолжил свое образование на естественном факультете Сорбонны. Много времени он проводил в библиотеках, изучал мировую историю и культуру, языки, плюс к тем, современным и древним, которые освоил ещё в гимназии. В поисках истины он наткнулся на журнал анархистов «Le Revolte» («Бунтовщик»), который заинтересовал его, дали знать о себе и горские традиции, что способствовало его увлечению учением Петра Кропоткина — анархо-коммунизмом или безгосударственным коммунизмом, основанным на идее полного равенства, взаимопомощи и солидарности всех людей. Однако, общался Коркмасов не только с коммунистами-анархистами и их лидером Жаном Гравом, но и французскими социалистами и их лидерами Жаном Жоресом и Жюлем Гэдом. Он дружил с писателями Эмилем Золя, Анатолем Франсом, Анри Барбюсом и Роменом Ролланом, с норвежским ученым и путешественником, исследователем Арктики Фритьофом Нансеном. По годам эмиграции Джелал хорошо был знаком с лидером большевиков Владимиром Ульяновым. В Сорбонне, где он окончил три факультета: антропологический, естественных наук и юридический, Коркмасов знакомится в 1902-м с Марией Вацлавовной Скоковской.
