закончились. 14 июня 1938 года его уволили из армии.
Однако вскоре его снова пригласили в дом на Арбате, и новый начальник Разведупра комдив Александр Григорьевич Орлов предложил ему вернуться в Штаты. Уже в следующем году Адамс снова отправляется в Нью-Йорк.
В период Второй мировой войны резидент «Ахилл» как и прежде добывал научно-технические секреты. От агента Кларенса Хиски («Эскулап»), ученого химика Колумбийского университета, он получал материалы о ходе разработок в США новых типов отравляющих веществ, отчёты о влиянии их на человеческий организм, а также образцы индивидуальных средств защиты. Все эти сведения были признаны в Главном санитарном управлении РККА очень важными, но героем ГРУ Адамса сделало не это.
До поры до времени заданий по добыванию информации об ядерных исследованиях в США Адамс от Центра не получал. Однако еще в 1940 году он обратил внимание на факт, который зафиксировали и некоторые другие советские разведчики и ученые. Из американских научных журналов исчезли публикации об урановых разработках. И вывод он сделал такой же: работы по столь перспективному научному направлению прекратиться не могли, скорее всего, информацию по этим темам закрыли, так как теоретические
изыскания учёных перешли в стадию практического применения в военной области. Но получить доступ к документам по ядерной проблеме ему удалось лишь в 1944 году, когда январским вечером «Эскулап» сообщил ему долгожданную новость чрезвычайной важности.
Кларенс Френсис Хиски (урожденный Цеховский) был одним из ценнейших агентов советской разведки в Соединенных Штатах. Родился он 5 июля 1912 года в Милуоки, штат Висконсин, там же окончил университет штата. Еще во время учебы он стал коммунистом, жена его, Марсия Сэнд, тоже была членом компартии. Одно время Хиски преподавал в Нью-Йорке в Колумбийском университете и вел работу в его исслеовательской лаборатории, затем, по приглашению нобелевского лауреата, химика Гарольда Юри, начал работать в лаборатории SAM (Substituted Alloy Material). Здесь вскоре он стал главой отделения и находился на этом посту даже после того, как в 1942 году разведка предупредила руководство лаборатории о том, что он является коммунистом. Летом 1943 года отделение было переведено в металлургическую лабораторию Чикагского университета для участия в «Манхэттенском проекте». 21 января 1944 года Хиски сообщил Адамсу, что один из его друзей, учёный, работает над теоретическими основами создания атомной бомбы и имеет доступ к секретным документам, касающимся её производства. На следующий же день «Ахилл» условным сигналом вызвал на экстренную встречу «Мольера» — главного резидента ГРУ в Нью- Йорке, вице-консула Павла Петровича Михайлова (настоящая фамилия Мелкишев). «Мольер» дал предварительное согласие на разработку нового источника и , дождавшись благоприятных условий прохождения радиосигнала, запросил мнение Центра. Через сутки Москва дала добро.
В конце января Адамс встретился с будущим источником «Кемп» (подлинное имя этого человека до сих пор неизвестно). Встреча длилась сорок минут. Учёный, с большой симпатией относившийся к СССР, хотел, чтобы советское правительство узнало о программе создания ядерного оружия. «Передавая вам документы, я защищаю Будущее, которое атомная бомба может погубить, окажись она в руках политиков только одной страны» (Лота В. ГРУ и атомная бомба. М., 2002. С.204.).
Вторая встреча была назначена на 23 февраля.
Всё шло хорошо — в Америке. А в Советском Союзе сразу же началась ведомственная борьба за ценный источник. Поскольку контакт «Ахилла» с будущим агентом должен был получить одобрение в Народном комиссариате государственной безопасности, начальник ГРУ генерал-лейтенант И. И. Ильичёв направил начальнику I-го управления НКГБ СССР комиссару госбезопасности 3 ранга Фитину необходимый запрос с просьбой сообщить имеющиеся в НКГБ данные на нового агента, «американского гражданина Мартина Кемпа» (имя изменено. — В. К.). НКГБ и сам пытался найти подход к сотруднику атомного проекта, поэтому запрос вызвал вполне естественную реакцию волкодава, у которого отнимают кость: «Интересующий вас гражданин Мартин Кемп является объектом нашей разработки. В связи с этим просим сообщить имеющиеся у вас данные о нём, а также сообщить, чем вызван ваш запрос« (Там же. С.203.).
Кстати и Кларенс Хиски находился в разработке у НКГБ, внешняя разведка пыталась его завербовать через агента своей нью-йоркской резидентуры Франклина Зелмана.
В перебранке ведомств победила госбезопасность. 24 февраля, во время очередного сеанса радиосвязи, Центр прислал указание Адамсу: «Контакты с Кемпом прекратить». Но было уже поздно. 21 февраля «Ахилл» отправился на встречу с источником, а 23 «Кемп» вручил резиденту тяжёлый портфель с документацией о ходе исследований в ядерном центре, попросив возвратить бумаги к утру. Изучая содержимое портфеля на конспиративной квартире, Адамс обнаружил в нем около тысячи листов документов и образцы урана и бериллия. Всю ночь он фотографировал секретные материалы, а рано утром, возвратив портфель, договорился о встрече через месяц.
В ближайший сеанс радиосвязи с Москвой Адамс сообщил в Центр о содержании полученных материалов. Это были доклады о разработке нового оружия, инструкции по отдельным вопросам, отчеты различных секторов «Манхэттенского проекта» за 1943 год, схемы опытных агрегатов, спецификации используемых материалов, описание методов получения металлов высокой чистоты, а также доклады по вопросам использования молекулярной физики, химии и металлургии применительно к требованиям атомного проекта. Всего 18 секретных научно-технических документов были отправлены в Москву с первым же курьером. Документы были чрезвычайно ценными, и Адамс попытался оплатить их. Однако «Кемп» категорически отказался от вознаграждения.
Вскоре Адамс направил письмо на имя начальника ГРУ генерал-лейтенанта
Ивана Ивановича Ильичёва. Доклады в форме личных писем были довольно распространённым явлением в то время. Их писал Зорге, а также многие другие большевики, выросшие в революционную эпоху неформального товарищеского общения. Послание Адамса весьма интересно и информативно:
«Дорогой Директор! Не знаю, в какой степени Вы осведомлены о том, что здесь в США усиленно работают над проблемой использования энергии урания (не уверен, так ли по-русски называется этот элемент) для военных целей. Я лично недостаточно знаю молекулярную физику, чтобы Вам изложить подробно, в чём заключается задача этой работы, но могу доложить, что эта работа здесь находится в стадии технологического производства нового элемента — плутониума, который должен сыграть огромную роль в настоящей войне. Только физики уровня нашего академика Иоффе могут разобраться в направляемых Вам материалах. Для характеристики того, какое внимание уделяется этой проблеме в США, могу указать следующее:
1. Секретный фонд в один миллиард долларов, находящийся в личном распоряжении Президента США, уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по созданию технологии производства названных раньше элементов. Шесть ученых с мировым именем — Ферми, Аллисон, Комтон, Урей, Оппенгеймер и другие (большинство имеет Нобелевские премии) стоят во главе этого атомного проекта;
2. Тысячи инженеров и техников заняты в этой работе. Сотни высококвалифицированных врачей изучают влияние радиоактивного излучения на человеческий организм. В Чикагском и Колумбийском университетах, где ведутся эти исследования, построены и действуют особые лаборатории. Специальная комиссия, состоящая из наивысших военных чинов и ученых, руководит этой работой…
3. Мой источник сообщил, что уже проектируется снаряд, который будет сброшен на землю. Своим излучением и ударной волной этот взрыв уничтожит все живое в районе сотен миль. Он не желал бы, чтобы такой снаряд был сброшен на землю нашей страны. Это проектируется полное уничтожение Японии, но нет гарантий, что наши союзники не попытаются оказать влияние и на нас, когда в их распоряжении будет такое оружие. Никакие противосредства не известны всем исследователям, занятым в этой работе. Нам нужно также иметь такое оружие, и мы теперь имеем возможность получить достаточно данных, чтобы вести самим работы в этом направлении.
Мне трудно писать. Моё зрение весьма ограниченно. Но моё письмо не так важно. Важны материалы…
Я считаю, что практичные американцы, при всей их расточительности, не тратили бы таких огромных человеческих ресурсов наивысшей квалификации и гигантских средств на не обещающую результатов работу.
