- Я не шестёрка! – закричал Вист и рука его потянулась к торчащему за поясом, пистолету. – А ты, Циркач, базар фильтруй. Не гневи Бога перед смертью.
- Это ты, не поминай имя Бога всуе.
- Ладно, закончим этот пустой базар. Ты едешь с нами, или?...
- Еду, - сказал Виктор и сделал шаг, по направлению к стоящим кучкой, бандитам.
- Стой на месте, пока тебя не позовут! – окриком остановил его Вист.
- Очкуешь, что ли? - засмеялся Виктор. - Так у меня в руках даже вилки нету, а вокруг тебя четверо мордоворотов со стволами стоят.
- Боксёр, иди, обыщи его, - буркнул Вист. - Можешь для страховки взять с собой кого-нибудь, да будь с ним осторожнее. Слыхал, какие про него байки ходят?
- Слыхал, но я тоже не пальцем деланный - чемпион России по боксу, - хмыкнул Боксёр и, позвав с собой одного из братков, направился к Виктору.
- Циркач, а баба у тебя шикарная - отсасывает, как пылесос, и в жопу классно трахается, - обыскивая Виктора, с ухмылкой сказал Боксёр. – Я за ночь раза три сподобился. Да, очко у твоей жены...
Договорить он не успел, коротким резким ударом ребром ладони, Виктор перебил ему горло и, выхватив у него из-за пояса ПМ, четырьмя выстрелами, уложил на землю четверых, среди которых был и Вист, тут же бросился к машине, в которой находилась Лена, но не добежал буквально десятка метров. Машина, объятая пламенем, взлетела на воздух. Только спустя мгновение звук сильного взрыва ударил Виктора по ушам. Замерев на месте, он смотрел на то, как в пламени сгорают его жена и не успевший появиться на свет, ребёнок...
... - Суки, что делают! - возмущённо жестикулировал руками Остап. - Убивать родственников братвы - это беспредел! Какая же падла такие косяки задвигает!?
Виктор, опустив голову, сидел за столом и, казалось, не слышал о чём кричит один из членов его бригады.
- Циркач, я простучал - есть возможность выкупить козырное место для твоей жены на Ваганьковском кладбище...можно даже на центральной аллее, - сказал Сеня Резаный.
- Нет, я не хочу хоронить её там. Не по чину это.
- Ну, почему же, не по чину?
- Потому, что моя жена не была ни знаменитым учёным, ни известной спортсменкой, ни всенародно любимой актрисой.
- Мало, что ли, там лежит наших деятелей? Цезаря и Лютого похоронили на Ваганьковском, да и другие авторитеты...
- Я не буду хоронить её на этом кладбище, - посмотрев на своего собеседника тяжёлым взглядом, тихо, но внятно, произнёс Виктор. – Я похороню её в другом месте.
- Где?
- На Леоновском.
- Тоже не хило, - одобрительно кивнул головой Сеня Резаный. – Не так престижно, как на Ваганьковском, но зато обойдётся всё намного дешевле...
Заметив, как побледнев, и сжав кулаки, Виктор начал медленно подниматься из-за стола, Сеня Резаный поперхнулся словами и попятился к дверям...
...Ах, какой удивительно тёплой выдалась в Москве вторая декада сентября девяносто второго года! Яркое солнце светило над головами сотен людей, медленно бредущих по широкой аллее от церкви Богоматери, где отпевали покойницу, по направлению к Леоновскому кладбищу.
Крепкие парни несли на своих плечах усыпанный цветами гроб. Женщины, многие из которых, не могли сдержать слёз, бросали под ноги, медленно бредущей траурной процессии красные гвоздики, которые, падая на асфальт, казались пятнами пролитой крови, а над широкой аллеей, над непокрытыми головами медленно бредущих за гробами людей, вздыхала и рыдала медь духового оркестра. Гроб опустили в могилу, вновь заиграл оркестр, зарыдали в голос женщины и, вдруг, неизвестно откуда, набежали тучи, небо быстро потемнело, и пошёл дождь. Видимо и природа в эти секунды решила пролить слёзы скорби вместе со всеми, пришедшими проводить в последний путь безвинно убитую, молодую женщину.
- Прости, что не смог уберечь тебя. Прости, что обманул тебя, обещая счастливую и долгую жизнь, - тихо сказал Виктор, не сводя глаз с усыпанного цветами могильного холмика, под которым покоились Лена. - А твоих убийц я найду и жестоко накажу их. Клянусь тебе в этом...
...Ровно через два года диктор новостного канала Центрального телевидения бесстрастным голосом поведает всему миру: 'Сегодня, тринадцатого сентября девяносто четвёртого года, в 19-05, у дома номер сорок шесть, по третьей Тверской-Ямской улице, взорвался «Мерседес 600», в котором находился Сергей Иванович Тимофеев, более известный, как Сильвестр - руководитель Орехово-Медведковской криминальной группировки'.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. Я ВЕРНУСЬ.
... - Виктор, мне не нравится твоё настроение. У тебя пропал блеск в глазах.
- А от чего им сверкать? Вся ваша идея – покончить с преступностью в Москве, это идея фикс. Утопия. Неужели руководство вашего секретного отдела ещё не поняла это? Я уже больше года двумя ложками хлебаю это дерьмо, а оно не уменьшается, а наоборот, каждый день увеличивается в геометрической прогрессии. Убили Маслака, в Америке убили Лютого, а сколько уже убито молодых парней и сколько ещё будет загублено жизней. Этот беспредел не остановить...
- Ну, это мы ещё посмотрим, - недовольным голосом возразил полковник. - Ты же знаешь - на войне, как на войне...
- Посмотрите, только без меня. Я выхожу из игры.
- Виктор, идёт война, и ты не имеешь права дезертировать с линии огня. Неужели ты думаешь, что тебе позволят выйти из игры и провалить важное государственное мероприятие, в которое вложено столько трудов? Для тебя расчистили дорогу к руководству группировкой. Устранены все конкуренты. Мой тебе совет - подумай хорошенько, прежде чем принимать поспешное решение. От нас просто так не уходят.
- Товарищ полковник, вы мне угрожаете? - переходя на официальный тон, спросил Виктор.
- Нет, я тебя предупреждаю о возможных последствиях. Подумай хорошенько, и не пори горячку. У нас работают профессионалы, и мне бы не хотелось, чтобы у тебя возникли проблемы. Может возникнуть такая ситуация, что не только я, но даже генерал Уфимцев не сможет тебе помочь. Честь имею, - сказал полковник, и, козырнув, направился к двери...
... Виктор в одиночестве сидел за столиком в ресторане, и пил водку. Рюмку за рюмкой. Почти не закусывая.
- Ужас. Молодой человек, я давно наблюдаю за вами. Вы уже допиваете второй графин водки. Так, ведь, и умереть можно. Я знаю, что русские мужчины много пьют, но чтобы так. Обычно в ресторан приходят веселиться, а ваше лицо печальное. У вас неприятности?
- Тебе чего надо, шалава? - посмотрев хмурым взглядом на стоявшую возле его столика женщину, спросил Виктор. - Дёргай отсюда, тут тебе ничего не обломится.
- Я не проститутка, - обиделась женщина.
