этот момент суета у входа разделила их. Мистер Норбери увидел вновь прибывших гостей, которых он счел долгом приветствовать — это были лорд Уортен и его брат, Джеффри Блейк!
Мег осталась там, где мистер Норбери покинул ее, у стеклянных дверей на балкон. Одна из них была слегка приоткрыта, и Мег почувствовала, как ветерок пробежал у нее по спине, когда Уортен здоровался с мистером Норбери.
Виконт раскланялся в своей обычной учтивой манере, с улыбкой представив брата.
Молодая леди, стоявшая рядом с Мег, воскликнула:
— Но как они оба хороши! Да посмотри же, Сьюзи, на этого, с тростью!
Девицы дружно вздохнули.
— Как ты думаешь, он, наверно, бывший военный? Как романтично — ранен в сражении! Может быть, даже при Ватерлоо!
Мег перевела взгляд на опиравшегося на трость мистера Блейка. Он был так же высок, как Уортен, с такими же темными глазами и волосами. Подбородок у него был не такой упрямый и твердый, а более мягких очертаний. Он был, пожалуй, даже красивее старшего брата. Мег не смогла подавить вздох. Блейк выглядел благородно и мужественно. Трость, на которую он тяжело опирался, только подчеркивала мужественность осанки. Мег не знала точно, при каких обстоятельствах он повредил себе ногу, но слышала смутно о каком- то несчастном случае на охоте. Она слегка улыбнулась. Быть раненым в сражении куда более романтично, но уже сама его хромота придала его личности какую-то таинственность, привлекавшую к нему женщин. Мег была уверена, что Байрон завоевывал сердца светских красавиц не столько своей прославленной поэзией, сколько своей хромотой. Даже ее саму не оставила равнодушной его замечательная наружность и манеры. Не отличайся знаменитый поэт такой распущенностью, она бы с удовольствием поощрила его ухаживания.
— О да, наверно, он был военным! — воскликнула Сьюзи. Понизив голос, она мелодраматическим шепотом добавила:
— Если только он не получил эту рану на дуэли!
Ахнув, ее приятельница поддержала ее таким же тоном:
— О да, не иначе на дуэли! Ну, конечно, на дуэли! Кто он такой, хотела бы я знать?
Мег прищурила глаза. Дуэль? Как он мог быть ранен на дуэли? Разве его брат позволил бы ему драться на дуэли? Мег в этом сильно сомневалась.
Мистер Норбери подвел братьев к Каролине, Хоуп и своей жене.
Одна из девиц рядом с Мег воскликнула:
— Посмотри только на леди Лонгвилль! Она так побледнела при виде человека с тростью, того гляди в обморок упадет!
Как раз в этот момент колени Каролины подогнулись и она бы упала, если бы Уортен с большим присутствием духа не подхватил ее на руки.
Что такое с Каролиной?!
Мег была в смятении, но больше всего ее волновало состояние Каролины, чье положение с каждым днем становилось все более заметным. Мег поспешила к ней, стараясь не поддаваться другим, одолевавшим ее мыслям. Каролина упала в обморок, как только увидела и узнала Джеффри Блейка. И в последний момент, прежде чем лорд Уортен успел подхватить ее, она бросила на него молящий взгляд. Стало быть, Каролина знала когда-то обоих братьев.
Что бы это все значило?
Мег не могла объяснить себе неожиданно возникшее в ней болезненное чувство. Быть может, где-то внутри себя она уже постигла все эти тайны и пришла к какому-то выводу. Но каков бы ни был этот вывод, она не хотела его знать. Пока еще нет. Отбросив эти размышления, Мег обратила все свои мысли к Каролине и поспешила убедиться, что с ней все в порядке.
Дюжина дам окружали Уортена, когда он выносил Каролину из зала. Среди них были и три вороны мистера Норбери. Старая дева размахивала под носом Каролины флакончиком с туалетным уксусом, вдова громко требовала зажечь ароматическую свечку.
Последовавшая за ними в холл Мег могла наблюдать только издали, как Каролину уложили на софу в гостиной. Уортен был вскоре вынужден удалиться, так как дамы стали бросать на него неодобрительные взгляды.
Уксус старой девы оказал свое действие. Веки Каролины дрогнули, и она открыла глаза. Когда она услышала, что с ней произошло, на лице ее выразилось отвращение.
— Я никогда в жизни не падала в обморок! — воскликнула она. Но тут же все вспомнила, потому что ее зеленые глаза слегка затуманились. Увидев Мег, она сказала: — Это был Джеффри. Я много лет его не видела. Ну конечно, Уортен его привез. Прости, Мег, что я устроила тут такое зрелище, когда все это такая старая исто… — Она внезапно остановилась, осознав, что ее соседи и знакомые внимательно прислушиваются к каждому слову. Каролина закашлялась и искусно изменила конец фразы: Это вечная история с женщинами в положении. Все это старо как мир.
Несколько окружавших ее почтенных дам души с ней согласились и тут же принялись рассказывать всякие истории о трудностях вынашивания и воспитания детей. Но Мег знала, Каролина имела в виду что-то совсем другое, и ей внезапно стало страшно. Она боялась узнать, в чем тут было дело, но она не сомневалась, что это имело отношение к лорду Уортену и его брату.
Когда Каролина окончательно пришла в себя, объясняя свой обморок как естественное в ее положении недомогание, Мег познакомилась с Джеффри Блейком. Он оказался очень спокойным, сдержанным молодым человеком. Он был женат и имел пятерых детей, и жена его ожидала шестого. Ему доставляло удовольствие постоянно по разным поводам подсмеиваться над братом, и виконт предстал перед Мег совершенно в другом свете, чем она привыкла видеть его в Лондоне. Он держался со всеми непринужденно и в то же время явно старался обеспечить брату теплый прием в кругу знакомых сэра Уильяма. Мег чувствовала, что за этим что- то крылось, и убедилась в этом, когда увидела, как Уортен смотрит на брата — тот в это время был занят разговором с Хоуп Норбери, с каким-то странным болезненным выражением. Это выражение исчезло так же мгновенно, как и появилось, но Мег видела его так же отчетливо, как и молящий взгляд мачехи перед тем, как она потеряла сознание.
Когда Джеффри заговорил с мистером Норбери о местах для рыбалки в округе, Мег увидела, что лорд Уортен, наконец, почувствовал, что может предоставить брата самому себе. Он тут же подошел к ней и пригласил на вальс.
Крепко обхватив ее за талию, он закружил re по залу. Танцевать с ним было легко и приятно, его оживление передалось Мег, и она буквально летала, шурша изумрудным шелком платья, как будто это был последний танец в ее жизни.
— Мегги, вы чувствуете, что мы принадлежим друг другу? — Глаза его сверкнули.
— Ваше воображение еще живее, чем ваши ноги, милорд! Уместнее было бы сказать, что нам очень ловко танцевать вдвоем!
— Где ваша поэтическая душа, любовь моя? Мы с вами одно целое!
Мег улыбалась, но потом, не выдержав, засмеялась.
— Вы слишком много выпили шампанского! А что касается помолвки, дорогой сэр…
Закрыв глаза, он упоенно вздохнул.
— Вы впервые назвали меня «дорогой». Я буду помнить этот вечер всю жизнь.
— Вы не только не хотите понять меня, но еще и говорите вздор.
— Я влюблен в самую очаровательную дурочку, которая когда-либо жила на свете. Я могу говорить все, что захочу! Я имею полное право говорить вздор!
Первая его фраза задела Мег. Вскинув голову, она воскликнула:
— Что вы хотите сказать, это я — «дурочка»?
Он демонически улыбнулся.
— Только дурочка может мне отказать, и особенности когда я так красиво умею ухаживать.
— Вашему тщеславию нет предела, милорд.
Он понизил голос.
— Но вам нравятся мои поцелуи. Признайтесь, что нравятся!
Мег была так шокирована, что чуть не сбилась с такта. Такого она никак от него не ожидала. Правда,
