случае завладеть Чарльзом. Она видела, как Лиззи вцепилась в его рукав, использовав чуть было не ставший роковым случай, для того, чтобы заполучить его.
Хоуп ожидала, что Чарльз поднимет голову и заметит ее, но он стоял в задумчивости. Он был явно расстроен. Хоуп быстро поднялась по лестнице, чтобы перехватить его, пока он не начнет спускаться.
— Хоуп! — воскликнул он, пораженный ее внезапным появлением.
Схватив его за руку одной рукой, она приложила указательный палец другой к губам, чтобы помешать ему заговорить. Потянув его за собой, Хоуп распахнула дверь в библиотеку и почти втолкнула его туда. В просторной комнате лучи полуденного солнца освещали кожаные переплеты книг на полках красного дерева. В промежутках со стен смотрели многочисленные предки семейства Норбери.
Закрыв за собой дверь, Хоуп на мгновение прислонилась к ней. Она едва дышала. Никогда в жизни она еще не совершала такого решительного поступка, и ее собственная смелость пугала ее до полусмерти.
Чарльз, смотревший на портрет мужчины и длинном кудрявом черном парике, должно быть, понял, что она ведет себя как-то странно.
— В чем дело, Хоуп? Ты чем-то расстроена? Ты здорова?
Он потер лоб рукой.
— Конечно, ты станешь мне выговаривать за этот случай с Лиззи. Я этого вполне заслуживаю. Можешь не щадить меня!
— О Чарльз! — воскликнула она. Вполне понимая, насколько неприлично ее поведение, она в то же время не могла не следовать велению своего сердца. Бросившись к нему, она обняла его за шею, неудачно задев его при этом по лицу.
Чарльз слегка отступил, рассмеявшись неожиданности этого объятия.
— Хоуп! Что ты делаешь, глупышка! Ты не должна…
Она поцеловала его в губы, потом в щеку.
— …не должна этого делать. О моя любовь!
Как бы ее неожиданный поступок ни удивил
Чарльза, он быстро собрался с мыслями. Не задумываясь, он сжал ее в объятиях. Хоуп блаженно вздохнула, ее желания сбылись. Все ее страхи исчезли, и она полностью предалась своему чувству, поцелуем отвечая на поцелуй.
Некоторое время спустя она отстранилась от него, по-прежнему обнимая его рукой за шею:
— Я люблю вас, мистер Бернел.
— Хоуп, дорогая, я так давно люблю тебя, почему я до сих пор не знал, как сильно? Я хочу сказать, я всегда желал видеть тебя моей женой, но я не сознавал, насколько велика моя любовь к тебе, пока…
Он отвернулся от нее с гримасой отчаяния. Хоуп не дала ему отойти. Все еще обнимая его, она снова нежно поцеловала его в губы.
— И я не понимала моего чувства к тебе, пока не увидела, что теряю тебя!
Сжав нежную ручку, обвивавшую его шею, Чарльз сказал:
— Я люблю тебя до безумия, но боюсь, что мы оба опоздали! Вскоре после ухода доктора я сделал предложение Лиззи. Она этого ожидала. Я сделал порядочную глупость, преследуя ее последние две недели.
Он прислонился лбом к ее лбу. Когда он снова заговорил, в голосе его звучала боль.
— Ты понимаешь, это я виноват, что она сегодня чуть не умерла.
Только теперь он вырвался из ее объятий, и она не стала его удерживать. Его бледное лицо осунулось, синий фрак и бриджи в грязи, как и шейный платок, волосы растрепаны. Ей хотелось провести рукой по его волосам, сказать ему, чтобы он не обращал внимания на Лиззи, но она понимала, что он должен был объяснить ей причины, побудившие его просить руки Лиззи.
— Я даже не подумал о ее безопасности! Ты была права, Хоуп, считая меня недостойным тебя!
— Нет, Чарльз! Я была не права…
Он остановил ее движением руки.
— Разве ты не понимаешь, что этот несчастный случай был результатом моей преступной небрежности? Я не должен был предлагать эту поездку, но откуда мне было знать, что все тропинки размыло? И Лиззи слишком быстро шла. Я просил ее не спешить, но ты же ее знаешь…
— Знаю, — перебила его Хоуп. — Если ты просишь ее сесть, она встает, если ты скажешь ей, что сияет солнце, она будет утверждать, что это луна. Я уверена, что, как только ты предупредил ее быть осторожнее, она подобрала юбки и побежала.
Он застенчиво взглянул на нее.
— Пожалуй, ты права. Хотя она и не бежала, но все-таки пошла быстрее и зацепилась каблуком за шлейф.
Чарльз умолк, глядя прямо перед собой, как будто все это снова происходило у него перед глазами.
— Это было как в страшном сне, — продолжал он. — Я потянулся к ней, но она соскользнула вниз и — о Боже! — чуть не погибла.
Втянув голову в плечи, он закрыл лицо руками.
Содрогаясь при мысли о собственной дерзости и неприличии того, что она собиралась сделать, Хоуп все же твердо решила, что не можем позволить Чарльзу поддаться проискам кузины.
— Но она жива, — твердо сказала Хоуп, — она спокойно лежит в постели и, если я не ошибаюсь, завтра утром будет здоровехонька. Неужели ты не понимаешь, Чарльз, что пытаться усмирить такое порывистое, безрассудное существо, как Лиззи, все равно что остановить приближающуюся бурю? Ты должен мне верить!
Чарльз поднял голову. Мягкий свет, струившийся в окна, золотистым огнем зажег ему глаза. Он покачал головой.
— Каковы бы ни были ее недостатки, это не освобождает меня от обязанности исполнить мой долг.
Он подошел к окну, выходившему на каштановую рощу.
— Я был безмерно глуп. Я открыто и бездумно преследовал Элизабет своим вниманием, и едва ли теперь найдется хоть один из наших соседей, кого бы не шокировал мой отказ от нее. Лиззи сама говорила мне, что даже слуги сплетничают, что мы поженимся до осени.
Хоуп хотела напомнить ему, что двумя неделями раньше то же самое говорили о Чарльзе и о ней самой, но она воздержалась. Она понимала, что им в большей степени руководит чувство вины, чем мнение соседей… Хоуп сознавала, что нее возражения будут бесполезны; недавние события лишили его способности рассуждать здраво.
Вместо этого она медленно подошла к окну и, остановившись рядом с ним, сказала:
— Чарльз, я уважаю тебя за твои благородные намерения и вижу, что говорить больше не о чем. Быть может, тогда ты поцелуешь меня на прощание?
Чарльз со стоном повернулся к ней. Нежно обняв Хоуп, он поцеловал ее в губы. Хоуп улыбнулась.
— Нет, мистер Бернел, так не пойдет.
Обняв его крепко, она прижалась губами к его губам, всячески поощряя его ответить ей. Ее усилия были вознаграждены. Запустив руку в короткие завитки у нее на затылке, он целовал ее долго и страстно.
— Но какой же я дурак! — воскликнул он, наконец, в отчаянии, резко отталкивая ее от себя. В одну секунду его уже не было в библиотеке.
Хоуп застыла на месте, боясь, что портреты предков ополчатся на нее с негодованием за жестокую игру со страстной натурой Чарльза. Но предки молчали, и через несколько минут она вышла из библиотеки уже с улыбкой.
Не зря она так долго общалась с Лиззи, кое-чему полезному она от нее научилась. Сбежав по лестнице в холл, Чарльз едва не столкнулся с выходившей из гостиной Мег.
— Боже мой, Чарльз! — воскликнула она. — Что случилось? — На нее вдруг напал страх. — Лиззи?..
Чарльз махнул рукой.
— Нет-нет! Элизабет чувствует себя хорошо.
Мег облегченно вздохнула.
— Слава Богу. Судя по твоему выражению, я было подумала…
— Успокойся. Лиззи нас всех переживет.
