начала.
— Вы знаете, что я пишу дурацкие любовные романы? — Она почувствовала стеснение в груди. — Я полагаю, папа вам об этом рассказал?
— Да. Но вы очень ошибаетесь, называя ваши романы дурацкими. Они прелестны, забавны, не без недостатков, но дурацкими их назвать нельзя. Я прочитал два и только что закончил третий, когда вы с Чарльзом приехали в «Лозу». Но когда я говорю о последнем вашем романе, я имею в виду четвертый.
Мег встала, поднеся руки к лицу.
— О нет! — воскликнула она. — Значит, вы обнаружили всю беспредельность моей глупости!
Он медленно подошел к ней. Его спокойствие тревожило ее больше, чем вспышки гнева.
Теперь каждый его шаг говорил ей, что все кончено.
— Вы помните музыкальный вечер у Норбери несколько недель назад, когда я в первый раз сделал вам предложение? Я очень удивился вашему отказу, потому что думал, что вы влюблены в меня. Теперь я понимаю, что вы просто изучали мои черты, чтобы наделить ими персонаж вашего романа. Я прав?
— Да, но вы не понимаете.
Он нежно обхватил ее плечи. Ей не нужна была сейчас его нежность, ей хотелось, чтобы он с силой прижал ее к себе, как он делал это раньше. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.
Вместо этого он грустно смотрел на нее. В его взгляде по-прежнему было упрямство, но только теперь это упрямство, эта его злосчастная твердость были против их союза.
— Я слишком хорошо все понимаю, — сказал он. — Я даю вам свободу, Мег. — Он отступил от нее и сказал совершенно другим, деловым тоном: — Примерно через час прибудет карета, чтобы отвезти вас домой. Я нанял служанку для вашего сопровождения, и ради соблюдения приличий Чарльз и я вернемся завтра в разное время. Мне очень жаль, что вам невозможно остаться здесь на ночь, но я уверен, что вы понимаете, как важно, чтобы вы оказались в Стэйплхоупе до рассвета. Каролина ждет вас.
Мег не пыталась спорить с ним или удерживать его. Она только попросила прислать к ней Чарльза, так как она хотела поговорить со своим добрым старым другом.
Чарльз вошел с усталой улыбкой и поцеловал ее в щеку. Мег усадила его рядом с собой у камина и, взяв его за руку, сказала:
— Если я стану умолять тебя, мой дорогой друг, забыть об этой ужасной нелепой дуэли, ты послушаешь меня?
Чарльз, все еще очень бледный, стиснул зубы и отвернулся к почерневшему камину. Он тихо сказал:
— Ты же понимаешь, что я не могу. Я человек чести, и никто никогда не задевал мою честь так, как это сделал Монтфорд. — Помолчав немного, он добавил: — Я считал его своим другом, и он так отплатил мне за дружбу. У меня нет выбора.
— Есть, — сказала Мег. — Жениться на Хоуп, иметь детей, вместе состариться.
Чарльз взглянул на нее затуманившимся взором.
— Я не так уж плохо стреляю. Если понадобится, я могу и постоять за себя.
Вдруг он засмеялся.
— С каких это пор ты выступаешь против этого старинного благородного способа разрешать конфликты между джентльменами?
— С тех пор, — сказала Мег, не отводя взгляда, — как любящее сердце женщины положило конец всем этим детским бредням.
Дорога в Стэйплхоуп была долгой и унылой. Служанку, как выяснилось, укачивало еще больше, чем саму Мег, так что ей пришлось всю дорогу ухаживать за бедной девушкой. Она даже не пыталась спорить ни с Чарльзом, ни с Уортеном, так как стала, наконец, немножко понимать характер каждого из них. Оба были люди чести и, дав слово, всегда держали его. Какими убеждениями, какими слезами могла она надеяться заставить их изменить свое решение? Нет, она должна найти какой-то выход и помешать дуэли между Чарльзом и Монтфордом.
Оставался еще час до рассвета, когда она вернулась домой. Мег путешествовала всю ночь напролет, и никогда еще Стэйплхоуп не казался ей более гостеприимным и уютным. Первым делом она проследила, чтобы служанку уложили в постель, напоив ее теплым питьем. Отца она нашла в библиотеке крепко спящим. Сидевшая у окна Каролина вскочила ей навстречу и обняла ее.
— Это был Монтфорд? — спросила она Мег шепотом, чтобы не разбудить сэра Уильяма.
Мег утвердительно кивнула. Слезы полились у нее из глаз.
— О Каролина, — тихо проговорила она. — Я так все запутала в жизни. Я потеряла Уортена. Я цеплялась за свои убеждения, пока не потеряла его. А теперь я потеряю и Чарльза. Монтфорд убьет его!
Каролина крепко обнимала ее.
— Чарльз вызвал Монтфорда на дуэль?
— Да, — отвечала Мег, — на пистолетах.
Каролина вздрогнула, но не сказала ни единого слова. Она отпустила Мег, а потом нежно обвила рукой ее плечи и увлекла за собой к двери.
— Я оставлю кого-нибудь из слуг, чтобы сообщить отцу о твоем благополучном возвращении, если он вдруг проснется.
Оглянувшись на удобно растянувшегося на софе, сладко похрапывавшего баронета, Каролина улыбнулась сквозь слезы.
— Хотя я сомневаюсь, что его сейчас пушками разбудишь.
Они вышли из библиотеки и направились в холл. Каролина снова заговорила, уже своим обычным голосом.
— Я провела всю ночь, думая о тебе, Маргарет. Я уже давно хотела сказать тебе кое-что, но не знала, как это лучше сделать. Видишь ли, однажды, десять лет назад, я была влюблена в Уортена. Он и его брат были моими самыми любимыми поклонниками. Монтфорд тоже ухаживал за мной. Тогда я была очень легкомысленна, вроде Элизабет, и мне казалось, что ничего не может быть романтичнее, чем если из-за меня состоится дуэль. Я поощряла братьев к соперничеству.
Мег посмотрела на Каролину с удивлением.
— Вы? Но я не могу себе представить вас такой. Вы всегда такая спокойная, сдержанная… — Мег вдруг замолчала, вспомнив, как Каролина упала в обморок при виде Джеффри Блейка. Мег остановилась сама и остановила мачеху. Они стояли на нижней ступеньке лестницы. Каролина обнимала Мег за талию одной рукой, но Мег схватила ее за другую руку и воскликнула:
— Значит, из-за вас была дуэль? Это был мистер Блейк? Уортен говорил мне, что его брат был ранен на дуэли. Каролина, это Монтфорд ранил его?
Каролина вся погрузилась мыслями в прошлое. Лицо ее было как маска.
— Хуже. Его ранил Уортен. Уортен дрался со своим братом.
Мег вновь испытала все пережитое ею за последние дни: Монтфорд, распутник и лжец; Филип — игрок; ее друг Чарльз погибнет на поединке, причиной которого она сама! А теперь последний, самый сокрушительный удар — Уортен ненавидел дуэли по той причине, что он чуть не убил собственного брата! И после этого он поклялся никогда больше не выходить на поединок. Это и имел в виду Чарльз, упоминая о данном Уортеном обещании.
Мег медленно кивнула, мысли наконец-то стали приобретать хоть какую-то стройность. События последних дней заставили ее взглянуть по-новому на свою жизнь. Мег поняла, что после преждевременной смерти матери не было никого, кто бы направил ее запутавшийся, сбитый с толку детский ум. Вспоминая сейчас свои встречи с Уортеном и Монтфордом, она недоумевала, как она могла уважать человека недостойного и презирать того, кто был исполнен истинного благородства? Как она могла заблуждаться на их счет?
Не в силах стоять, Мег опустилась на ступеньку. Обхватив голову руками, она глубоко вздохнула.
— Господи, какая я была глупая все эти годы! Я только удивляюсь, как со мной не случилось чего- нибудь похуже. Каролина, что я сделала? Я лишила жизни Чарльза.
— Есть еще одно, что я хотела бы, чтобы ты знала. Вечером накануне дуэли Ричарда с Джеффом я попросила Монтфорда передать Уортену письмо. В нем я умоляла его не драться. Я писала, что я люблю его
