Монтфорд и Уайт обменялись взглядами. Потом Монтфорд сказал:
— Конечно. В тридцати шагах?
Мег кивнула. Мистер Уайт показал им, где встать и откуда начинать сходиться.
Впервые с того момента, как этот план родился у нее в голове, стоя спиной к спине с Монтфордом, Мег поняла весь ужас того, что должно было случиться.
Лорд Уортен мчался по дороге, вонзая шпоры в бока своего гнедого жеребца. Как он мог быть настолько глуп, чтобы сразу не заметить, что письмо написано не Чарльзом? Слуга принес ему это письмо вечером, и хотя ему показалось странным, что Чарльз изменил время поединка, у Уортена не было оснований ему не верить. Только позже, одеваясь, он снова случайно взглянул на письмо и обратил внимание на то, что росчерк в конце подписи был не Чарльза, но в то же время он показался ему очень знакомым.
В это же мгновение у него в памяти промелькнула рукопись Мег. Догадавшись, что письмо было не от Чарльза, а от Мег, он понял, что замышляется что-то страшное. Не колеблясь ни секунды, оставив на постели жилет и фрак, он выскочил из своей комнаты и крикнул конюху, чтобы ему сейчас же оседлали лошадь.
Гнедой летел как вихрь. Сердце бешено стучало в груди Уортена. Успеет ли он предотвратить катастрофу? Он не знал, что замышляла Мег, вмешиваясь в эту историю, и не повредит ли Чарльзу такое вмешательство, но что бы там ни было, он почти обезумел от страха — за безопасность ее и Чарльза.
Мег отмечала про себя каждый шаг, который вслух отсчитывал мистер Уайт: «Двадцать шесть, двадцать семь…»
От охватившего ее теперь откровенного ужаса у Мег гудело в ушах. Что она делает? Для чего она все идет и идет с этим дурацким пистолетом в руке? Для того чтобы повернуться, прицелиться и выстрелить в Монтфорда? Конечно, она сама выстрелит в воздух, а что, если он попадет ей прямо в сердце? Двадцать девять! Мег становилось дурно от страха. Тридцать! Мег стремительно повернулась, подняла руку высоко вверх, услышала выстрел и упала навзничь, когда прозвучал второй.
Услышав один выстрел, а затем другой, Уортен пришпорил лошадь. «Господи, только бы никто не пострадал!» Вылетев на поляну, он увидел тело Бернела на земле. На противоположном конце стояли Монтфорд и Уайт, глядя на него. Пистолет Монтфорда еще дымился. Неужели Чарльз убит? А где же Мег?
— Я не знаю, что случилось! — воскликнул барон, увидев Уортена.
— Если вы убили Бернела, вам не жить! — отозвался виконт, устремляясь к распростертому телу.
Спешившись, он снял шляпу с головы Бернела и с изумлением увидел, как из-под нее упали на траву длинные рыжие локоны.
— Мег! — воскликнул он в ужасе.
Не обнаружив у нее раны ни на голове, ни на теле, он в смятении приподнял ее и прижал к груди.
— О Боже! Скажи мне, что ты жива!
Мег шевельнулась. Поддерживая ее одной рукой, Уортен другой развязал ее шейный платок. Она была очень бледна.
Монтфорд и Уайт поспешили к нему.
— Да это мисс Лонгвилль! — воскликнул мистер Уайт. — Так вы узнали ее? — обернулся он к Монтфорду.
— Как раз перед тем, как она повернулась ко мне спиной. Ее скулы совсем другие, чем у Чарльза.
— Но зачем же вы стреляли в нее? — спросил в недоумении Уайт.
— Да не стрелял я в нее. Я просто не мог удержаться от искушения выстрелить в воздух.
Веки Мег дрогнули. Увидев лицо Уортена, она закрыла глаза и произнесла драматическим тоном:
— Как темно! Наверно, я покидаю этот мир.
Уортен засмеялся.
— Глупышка моя милая! Ну конечно, вокруг темно. Рассвет еще только наступает.
— Вы не понимаете, — прошептала Мег. — Я была смертельно ранена на дуэли с Монтфордом. Вы сказали мне однажды, что я должна оказаться перед дулом пистолета на расстоянии тридцати шагов. Я так и сделала, и теперь я должна проститься с вами.
Она закрыла глаза, не понимая, почему он смеется. Она ожидала, что ее дух должен был немедленно воспарить в небеса, но ничего такого не произошло. Наоборот, птичьи голоса стали громче, прохладный утренний воздух освежал ее щеки, и ощущение рук Уортена у нее на теле доставляло ей невыразимое наслаждение. Короче говоря, было непохоже, что она умирает.
Мег несколько раз мигнула. Ее самочувствие сейчас напоминало ей состояние, пережитое ею на пикнике — когда она упала в обморок.
— Только не говорите мне, что пуля меня даже не задела! — простонала она.
— Боюсь, что именно так и было, — сказал Уортен. — Монтфорд выстрелил в воздух, чтобы вас напугать.
Мег прижала руку ко лбу.
— Господи, я стала вроде Розамунды! То и дело лишаюсь чувств! Как это унизительно!
— Розамунда? — спросил мистер Уайт. — Кто такая Розамунда? Я не знаю женщины с таким именем, кроме разве моей весьма противной тетки, но она умерла от удара, как раз после того, как меня определили в Итон.
Не обращая внимания на Уайта, Уортен спросил Мег:
— Вы хотите сказать, что вы лишились чувств?
— Да, — сказала Мег. — Ну, может ли быть более жалкая личность!
— Вы проявили большую смелость, — засмеялся Уортен. — В чем я сомневаюсь, однако, так это в том, найдется ли у вас хоть капля здравого смысла.
— Вряд ли, — отвечала Мег. Она попросила его помочь ей подняться, что он исполнил с большой готовностью, хотя и продолжая поддерживать ее за талию.
— А где Чарльз, кстати? — спросил он.
Мег на мгновение смутилась.
— Вероятно, на пути в Шотландию с Хоуп Норбери, если только наш план удался.
— Наш план? — спросил Монтфорд. — Чей это «наш»?
— Все мы, кто был заинтересован в благополучном исходе этой истории, придумали план, чтобы помешать этой дуэли, которая могла бы принести нам большое несчастье. Я имею в виду Каролину, Лиззи, Хоуп и себя. Вы можете сердиться сколько хотите, но мы были готовы на все, опасаясь, что один из вас может быть сегодня убит.
Мистер Уайт пытался было упрекнуть ее, но Уортен и Монтфорд не дали ему это сделать. Мег немного удивилась, что Монтфорд не стал делать ей выговор, поскольку он был всегда готов навредить всякому, кто становился ему поперек дороги. Заметив ее выражение, Монтфорд сказал:
— Если хотите знать, я не стал бы убивать Чарльза. Мне нравится мое положение и привилегии, которые предоставляет мне мой титул. Я совсем не желал отправляться в изгнание на континент.
— Я полагаю, вы ожидаете от меня благодарности за ваше полное равнодушие ко всем, кроме собственной персоны, — возразила горячо Мег.
Он насмешливо улыбнулся.
— По крайней мере, вы могли бы оценить такое отношение.
Мег уже собралась поспорить с этим человеком, которым она так восхищалась прежде и которого теперь так презирала. Но Уортен ее опередил.
— Некоторое время я терпел ваши оскорбления, потому что я дал клятву брату никогда больше не драться на дуэли. Но я не чувствую себя обязанным долее сносить ваши выходки, порочащие мою честь, как и поношения со стороны некоторых ваших друзей. И вам известно, что у меня есть основания нарушить мою клятву Джеффу, более серьезные, чем ваши оскорбления.
Мистер Уайт попятился.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал барон.
— В первую очередь я имею в виду Мег и то, как вы похитили ее. Но я также говорю о событии десятилетней давности — точнее, о некоем письме.
Монтфорд застыл, услышав эти слова.
