— Что ты! Не надо ничего говорить. Просто иди сюда и сядь рядом со мной.
Она долго смотрела на него, не говоря ни слова. Потом грустно произнесла:
— Я не знаю, что мне делать… — и не договорила, потому что комок подступил к горлу.
Йост подбежал к ней, стал на колени, обнял ее ноги и начал целовать.
— Зато я все знаю. Ты ни в чем не виновата. Какой же я дурак! — Он продолжал с упоением покрывать поцелуями ее нежную кожу.
Каким счастьем было для него снова ощутить Дейзи рядом. Слава Богу, она вернулась! С ней все хорошо. А самое лучшее — это то, что она здорова. Угроза неизлечимой болезни миновала.
— Я люблю тебя, Дейз! Не знаю, что ты делаешь со мной, но я не могу без тебя жить.
— И я тоже не могу жить без тебя.
Они оба сели. Йост презирал слезы. Еще никто никогда не видел, чтобы он плакал. Такое проявление эмоций не в стиле всемогущего супермена, к которому, безусловно, относился Йост. Но сейчас глаза его были влажными.
— Даже не знаю, с чего начать свои извинения. Скажи, ты простишь меня? Я очень виноват, поскольку вел себя как настоящий болван: наговорил грубостей, даже не дав тебе шанса все объяснить. Прости меня, любимая! Я жалкий гордец. — Он непроизвольно вздохнул.
— Ты думал, что я обманула тебя?
— Да, но я знаю, что на самом деле ты меня не обманывала, и теперь точно знаю, что никогда не обманешь.
Дейзи глубоко вздохнула:
— Оригинальное начало медового месяца! — Она горько улыбнулась.
— Ты думаешь, у нас сейчас медовый месяц?
— Конечно. Мы ведь поженились с тобой вчера, и тебе теперь от меня никуда не деться.
Йост задумался, нахмурив брови:
— Ну-ка, скажи это еще раз.
— Ты от меня никуда не денешься.
— Дейзи, ты остаешься?
— Да! — Она вновь улыбнулась, но уже легко и счастливо. — Ведь только вчера у нас состоялась свадьба. На мне было сногсшибательное платье из Парижа. И этот дом — теперь наш дом. Верно?
— Еще бы! Конечно, все так! — Йост чуть не задушил ее в своих объятиях. — Дейзи, ты — моя единственная любовь, — шептал он.
— И никогда не забывай об этом!
Их жизнь до этой минуты была полна взлетов и разочарований. В ней существовали замечательные, незабываемые моменты, которые время от времени сменялись ссорами, скандалами, обидами. Но они никогда не переставали любить друг друга. И теперь каждый из них дал себе обещание сделать все возможное, чтобы в дальнейшем сберечь выпавшее на их долю счастье.
— Скажи, ты когда-нибудь простишь меня?
— Уже простила.
— Слава Богу, что он вернул тебя мне. Как хорошо, что ты здесь, рядом.
— Знаешь, в какой-то момент я подумала, очень хорошо, что тебе придется из-за меня день-другой поволноваться. Но потом вдруг поняла: мое место, причем единственное в мире, — рядом с тобой. И пусть даже ты вчера вечером вел себя очень глупо, я все же решила дать тебе еще один шанс. — Она глубоко вздохнула. — Вот поэтому я сейчас здесь, перед тобой.
— Слава Богу! — Его карие глаза сияли. — К тому же мы просто обязаны отпраздновать сообщение о том, что у тебя все в полном порядке. — Йост ловко открыл шампанское и наполнил бокалы. — За твое здоровье! Пусть у тебя, любимая, будет долгая, благополучная жизнь!
— Моя жизнь будет долгой и благополучной, если я проведу ее с тобой.
Эпилог
Солнце стремительно спускалось в море, окрашивая горизонт в пурпур и багрянец. Рыбаки из Велтефридена давно уже вытащили на берег свои лодки, которые в закатном свете были похожи на диковинных морских обитателей.
Дейзи и Йост устроились на своем любимом камне, который облюбовали еще тогда, четыре года назад.
— Самая подходящая погода для пикника, — заметил Йост, потягивая вино.
— Самое подходящее время и самое подходящее в мире место, — согласилась Дейзи и улыбнулась.
За четыре года их повторного брака она так и не привыкла к тому, что Йост принадлежит ей и только ей одной. Поэтому радовалась как девочка каждый раз, когда они оставались одни.
Йосту хватило недели, чтобы с него слетел весь его амстердамский лоск. Шея и плечи потемнели, волосы выгорели почти добела, глаза стали еще темнее. Его кожа впитала запах травы, морских водорослей и ветра, просолилась и задубела. В общем, он выглядел почти первобытно и очень сексуально.
Дейзи бросила взгляд вниз, на пляж, чтобы убедиться, все ли в порядке с детьми. Питер и трехлетняя Эмили, ее назвали так в честь матери Дейзи, были заняты очень важными делами, и весь остальной мир перестал для них существовать. Питер трудился над строительством огромного замка из мокрого песка, а Эмили сидела рядом на корточках и подсовывала ему разноцветные камешки и выброшенные волной щепки.
Если я случайно попаду в рай, подумала Дейзи, пусть там будет так, как сейчас.
— Ты обязательно попадешь в рай, — безмятежно отозвался Йост, — только еще не скоро, не надейся!
Дейзи засмеялась. Он начал угадывать ее мысли. Она покосилась на мужа и в который раз подумала, что стоило пройти через все испытания, чтобы получить этого мужчину, своих детей, Страну тюльпанов и такую вот безмятежность. Хитро улыбнувшись и положив ему на плечо руку, она спросила:
— Хочешь, я раскрою тебе свою самую страшную тайну?
Йост немного подумал и очень серьезно ответил:
— Не знаю… Не уверен, что хочу…
— Не бойся, это не то, что ты подумал. Знаешь, кто мне сделал самый лучший подарок?
— Ну и кто же? — насторожился Йост.
— Мистер Хизерфилд.
— И что же он тебе подарил, этот самый мистер как его?..
— Тебя! Поэтому на каждое Рождество я посылаю ему поздравительную открытку в больницу святой Анны.
— Ничего не понимаю. При чем тут я?
— Это больница в Сент-Элиере, у нас в Джерси.
— ?!
— Это тот самый врач-онколог, который поставил мне смертельный диагноз. Если б не его врачебная ошибка, я никогда не была бы с тобой.
— А это еще неизвестно! У судьбы всегда есть в запасе пара-другая вариантов, чтобы свести вместе любящих друг друга людей, — засмеялся Йост, обнял жену и зарылся носом в ее чудесные волосы.
