обосноваться здесь надолго, то система заблаговременного оповещения была бы просто необходима. Кто бы это ни был, он не воспользовался лифтом, а совершил долгий бесшумный подъем.
Прежде чем Анна Рилей успела принять вид учтивой горничной, дверь отворилась и на пороге возник Закайо, заполнив собой весь проем. На его массивном лбу блестели капельки пота, а улыбка больше напоминала гримасу. Но он был один.
– Не делай больше этого, Зак,- мягко проговорил Шеврон.- Ты был недалек от возможности заиметь дырку в этой дурной черной башке.
– Беда, босс. У меня в Безопасности есть кузен. Он сказал, что местный контролер обратился за ордером на ваш арест и арест мисс Рилей. Они сиЗираются получить его до конца дня. Необходима подпись прок} рора округа, а ближайший находится в Дакаре.
Шеврон обратился к Анне Рилей.
– Вот и ответ на ваш вопрос. Вы оказались бы в Аккре уже до завтрашнего дня. Они бы навязали делу свой ход. Если вообще дошло бы до суда. Под домашним арестом вы стали бы легкой добычей для парней Лабида. Самоубийство процветающего медика, не способного встретить лицом к лицу позор приговора.
Когда он это произнес, словно легкий толчок шестого чувства подсказал ему, что наконец-то нашлось недостающее звено в цепи событий и он добрался до истины.
Самоубийство – вот их оружие. Это по-новому осветило происшедшее с Мартинец. Несмотря ни на что, ее довели до этого состояния.
Но тут возникал другой вопрос, не менее трудный. Почему, Бога ради? В метеорологической службе не было более безобидного оператора.
Закайо ожидал приказаний. Сообщив, что враг у ворот, он рассчитывал, что гарнизон поднимется в ружье.
– Времени в обрез, босс,- поторопил он.- Они могут начать действовать, не дожидаясь ордера на арест, так как уверены, что непременно получат его.
Проспекты все еще лежали на столе. Шеврон сгреб их в кучу и прочитал верхнюю страницу: «Знакомство с благородными туарегами, которые закрывают свое лицо перед женщинами и чужими. Только звезды укажут вам путь в первозданной пустыне. Осмотр караванов, которые до сих пор занимаются своим древним ремеслом, прокладывая себе путь через дикую местность, просто поражающую воображение…»
Выбора не было. Анна Рилей подозревала, что ей было бы гораздо лучше на гауптвахте, с кондиционером и регулярным трехразовым питанием. Но в этом случае она рисковала бы своей жизнью. Лучше уж выбрать путешествие, какое бы то ни было. Она сделала свой выбор и решительно направилась в спальню за недавно купленной зубной щеткой.
***
Вагенер все еще находился у компьютера, когда по двенадцатому каналу поступил запрос от агента о разрешении выхода на линию экстренной связи с директором. Вагенер решил, что это мог быть Кэссиди, и не ошибся.
– Вагенер.
– Докладывает Кэссиди.
– Продолжайте.
– В Аккре тревога. Бунгало Поддано сожжено. Скорее всего,
девушка имеет к этому непосредственное отношение. Она уехала с Шевроном. Мне кажется, она в опасности. Подозреваю, что Полдано стало что-то известно, и они решили, что девушка могла бы навести их на след. Шеврон увел судно из гавани. Оно исчезло без следа. Я думаю, он оберегает девушку. Сюда он прибыл на челноке, взятом напрокат, но полиция продолжает поиски. Шеврон заключил контракт на пятнадцатидневное сафари и оплатил вдвойне, чтобы его обслужили быстро и без излишней суеты. Это неплохо. Но в песчаном крабе они не смогут выбраться из этого района. Для верности я сам буду их сопровождать.
– Так и поступим. Мне нет нужды напоминать вам о собственной осторожности. Шеврон, несомненно, в опасности, так что не совершите какой-нибудь оплошности. Я все еще надещсь, что он образумится и выйдет на связь с объяснениями. Но он прошел через полосу невезения, и, видимо, самообладание покинуло его. Если вы посчитаете, что он представляет угрозу для организации, я предоставляю вам пра.во принять решение.
– Так точно. Генри Вагенер устал.
Ему вдруг вспомнилась одна из заповедей руководства по тренингу: «Когда мучают сомнения, ищи подсказку в подсознании. Расслабься. Займись чем-нибудь другим. Решение придет само, когда разум высвободится и мысли потекут в новом направлении, пезволяя посмотреть на проблему с иной точки зрения».
Он подключился к наружной службе.
– Контролер. Я буду отсутствовать в течение двух часов. Если будут какие-либо сообщения по категории выше двух звезд, вызывайте меня по личному каналу.
Второй выход находился за рабочим столом Вагенера. Он был оснащен собственным механизмом сканирования, который зарегистрировал его выход. Были отмечены и отправлены с сотнями других данных в голографический банк памяти структура ткани его костюма, содержимое карманов и физиометрические данные, вплоть до родинки на левом запястье. За прошедшие годы компьютерная память накопила огромное количество его светокопий, до самых мельчайших отклонений.
Пока лифт мчал Вагенера сквозь луковичные слои земной коры, он размышлял. В этом было своего рода бессмертие. Он даже мог представить свое измененное «эго», вышедшее из ящика и занявшее его кресло. Он бы только приветствовал это.
Лифт остановился, и на экране возникла картина внешнего обзора. Это была конечная станция монорельсовой дороги с интенсивным движением. Вагенер находился в крайнем ряду из дюжины лифтов, не имеющем прямого выхода. Он настроил изображение на соседнюю кабину и подождал, пока она опустеет. Затем он набрал комбинацию кнопок, которая закрыла дверь соседней кабины, как только из нее вышел последний пассажир, и откатил узкую панель в смежной стене. Панель в стене соседней кабины автоматически открылась, и он перешел из одной кабины в другую.
Оказавшись внутри, Вагенер нажал выпуклость на поверхности своего диска времени, и пульт управления в его кабине перешел в автоматический режим. Через пять секунд он вышел в коридор так, словно только что опустился с улицы.
Сквозь толпу навстречу Вагенеру прокладывала свой путь высокая и длинная грузовая вагонетка на воздушной подушке с служителем в белой униформе городского департамента уборки. Она стала двигаться вдоль стены, в то время как ее оператор свесился со своей платформы и направил всасывающий патрубок на кучу окурков.
На какое-то мгновение Вагенер оказался отрезанным от общего потока кормой машины, развернувшейся в направлении следующей кучи. Вагенер остановился, ожидая, когда она проедет, слегка касаясь одной рукой ее боковой панели. Ежедневная привычка притупила какое-либо чувство опасности, но все же он раздраженно подумал, что надо будет занести в ЭВМ данные о том, что уборку мусора следовало исключить в часы пик.
Он был все еще занят своими мыслями, когда средняя секция контейнера вагонетки быстро отъехала в сторону и четыре руки зажали его в тиски.
Абсолютно уверенные в том, что начальник безопасности обязан иметь при себе более усовершенствованные технические устройства, оба человека, распластав Вагенера на тонкой подстилке из мусора, не оставили ему никакой возможности воспользоваться сигнализацией. Запястья и лодыжки были туго стянуты веревками крест на крест, а кляп из мягкой губки, укрепленный липкой лентой, плотно закрыл ему рот.
Единственное, что ему было доступно,- возможность осмотреться. В отличие от Раквелл, это не причинило никакого вреда и неудобства его глазам. Вагенер увидел, что внутри контейнер был сильно изменен и, видимо, предназначался для специального использования. Большой сканер в потолке передавал изображение находящихся снаружи людей. Никакой паники не было. Оператор, управляющий рычагом, медленно тронул вагонетку, останавливаясь время от времени, чтобы подобрать мусор. Сверхпрочный
