сегодня здесь собралась почти вся банда «грешников», территория заброшенной базы оказалась пустынной. Все это здорово смахивало на ловушку, и мы напряглись.
Хмурясь, Термит поглядывал на свой ПДА. Союзники тоже продвигались вперед, не встречая никакого сопротивления. Только один раз с той стороны, откуда атаковал «Последний день», донеслась пара коротких очередей. «Двадцать два, – машинально произнес я про себя, прислушиваясь к треску автоматных выстрелов, – двадцать два».
База словно вымерла.
У стены санчасти Дрозд обратил мое внимание на местный феномен. Древний «Москвич»-«каблук» висел в полутора метрах над асфальтом – словно стоял на невидимой эстакаде. Только не было под ним никакой эстакады – ни видимой, ни невидимой. Ветер свободно гнал под висящим в воздухе автомобилем мелкий мусор, и еще росли под днищем «Москвича» уродливые репейники, пробившиеся через трещины в асфальте. Феномен наверняка не таил угрозы, иначе «грешники» не оборудовали бы в непосредственной близости от него своей штаб-квартиры. Хотя кто его знает… Куда-то же они все подевались, в конце концов. Я уже неоднократно сталкивался с тем, что некоторые безобидные феномены Зоны после очередного выброса вдруг становились смертельно опасными.
Из бывшего пищеблока вынырнули двое незнакомых мне сталкеров в черных банданах. Сегодня это был отличительный признак бойцов четырех кланов, объединившихся против общего врага. Обычно мы носили серые банданы, или налобные повязки, «должники» – черные, «Небо» – синие, а члены «Последнего дня» – белые. Если повязать бандану не представлялось возможным, ее наматывали на предплечье. Честно говоря, черный цвет для совместного карательного отряда мы выбрали не потому, что «Долг» являлся зачинщиком или координатором сегодняшней акции, а из-за того, что такой материал проще было достать. Сегодня нам потребовалось много материала.
Я обменялся с союзниками несколькими жестами на безмолвном языке спецназа. Они сообщили, что с той стороны все то же – заброшенные строения и почти полное отсутствие людей. Им удалось кого-то подстрелить, но основные силы «грешников» словно провалились сквозь землю.
Ха. А это внятная мысль, как говорит один страус.
Я ухватил за плечо выпрыгнувшего из окна первого этажа Термита и показал рукой вниз. Термит кивнул, но вполголоса произнес:
– Возможна ловушка…
Ясное дело. То обстоятельство, что нам придется сунуться под землю, в узкие и сумрачные тоннели, беспокоило и меня, хронического клаустрофоба.
Вскоре от остальных союзников тоже пришли сообщения, что больше на базе противника нет. Оставалось два варианта: либо «грешники» срочно эвакуировались за час до нашего прибытия, оставив на базе мизерную охрану, либо действительно в полном составе спустились в подземелье. Для чего? Не встретит ли нас в тесных подземных коридорах, где преимущество будет не на стороне атакующих, плотный автоматный огонь или что-нибудь похуже?..
Например, Великий Червь, которому они молятся.
Термит пожал плечами.
– Раз мы ввязались в это дело, нужно доводить его до конца.
«Чистое небо» осталось контролировать оккупированную территорию клана «Грех», а остальные союзники спустились в подземные коммуникации. Военная база была построена уже после первого взрыва на Чернобыльской станции, поэтому грунт под ней был изрыт всевозможными тоннелями, бункерами, радиационными убежищами и кабельными отводами: необходимо было соблюдать строжайшую секретность и безопасность. Увы, второй взрыв превратил территорию базы в остров – она оказалась отделена от прочих уровней Зоны несколькими аномальными секторами, через которые можно было пробраться лишь с большим трудом и риском для жизни, так что дальнейшая эксплуатация базы военными оказалась невозможна. Несколько сотен солдат и офицеров из расквартированной здесь воинской части бесследно исчезли. Возможно, они пополнили ряды зомби, в огромном количестве блуждающих по расположенному неподалеку городку, а может, покоились как раз в тех самых подземных тоннелях и коммуникациях, в которые мы решили спуститься. Оружием, оставшимся после них в ружейных пирамидах, разжились мародеры, а остатки забрали члены клана «Грех», когда вышибли с территории базы мародеров и устроили тут свою штаб-квартиру.
На базе имелось несколько входов в тоннели. Наша группа спустилась под землю из помещения ПТО – пункта технического обслуживания автомобильной техники. Одна из ремонтных ям в торце, противоположном лесенке, оканчивалась незапертой железной дверью с болтающимся на одной петле массивным замком. Термит распахнул дверь и, на вытянутой руке подняв фонарик над головой, посветил внутрь. Влажные бетонные ступеньки уходили в темноту, которая на глубине нескольких метров слабо рассеивалась тусклым желтым заревом – там начинался освещенный коридор.
– Вперед, – негромко скомандовал Термит и первым начал спускаться по осклизлой от сырости лестнице.
Проход оказался узким – это был запасный аварийный выход из подземных коммуникаций, не предполагавший особых удобств. Мы осторожно спускались, стараясь не прикасаться к стенам: на них мог сидеть гриб-невидимка – отвратительный плотоядный лишайник, повторяющий цвет и фактуру находящейся под ним поверхности столь идеально, что его почти невозможно различить на фоне покрытого этим лишайником предмета.
Тускло освещенный укрепленными под потолком лампами коридор, в который мы спустились, был полукруглым в сечении и довольно просторным. По голым бетонным стенам и потолку тянулись вдаль и скрывались за поворотом толстые кабели в защитной оплетке. В бетонных тюбингах там и сям виднелись низкие черные двери с небрежно намалеванными на них белой краской цифрами и буквами.
Пол тоннеля оказался усыпан всяким мусором. Енот пошевелил носком армейского ботинка одну из слежавшихся бесформенных куч и выворотил на свет божий человеческий череп, пару берцовых костей и проржавевший «калашников» без магазина. Брызнули во все стороны выпрыгнувшие из кучи крысы – их было слишком мало, чтобы атаковать, и среди них не было крысиного волка, чтобы организовать их в некое подобие коллективного разума, поэтому на них никто не обратил внимания. Только Пэпс с омерзением отдернул ногу, когда мимо него с писком проскользнул крупный уродливый грызун с почти свиным рылом.
Тронув Термита за локоть, я сделал жест, словно обеими руками отталкиваю от груди рывками что-то невидимое: как насчет бюреров? Термит пожал плечами, потом, поколебавшись, покачал головой. Подземелья Зоны были основным местом обитания карликов-телекинетиков, однако западнее Темной долины бюреры почти не попадались.
Откуда-то издалека гулко доносилось заунывное пение множества глоток. Это было похоже на какой-то исковерканный псалом. Проверяя каждую попадающуюся на пути дверь – на всех висели внушительные навесные замки, – мы миновали угол и, без шума сняв задремавшего у стены часового, форсированным маршем устремились вперед. Пение раздавалось все ближе. Коридор еще несколько раз вильнул и наконец вывел нас в большое помещение, освещенное лампами дневного света – то ли машинный зал, то ли секретный цех. Оно располагалось ниже уровня коридора, и в него спускались пятиметровой высоты вертикальные железные лесенки. В дальнем конце помещения виднелся низкий пандус, выходивший в другой, более широкий тоннель, в котором запросто могли разъехаться два грузовика; на этом пандусе за давно обрушившимся штабелем фанерных ящиков мелькнула черная бандана кого-то из союзников. В центре зала располагались какие-то агрегаты странной формы – то ли станки, то ли машины, от которых отходили и расползались по стенам толстые жгуты разноцветных кабелей.
А эта военная база совсем не так проста, как кажется снаружи.
Между агрегатов, поодиночке и группками, неподвижно стояли «грешники». Все они сосредоточенно смотрели в один из дальних углов и хором тянули какой-то странный однообразный мотив. Слов было не разобрать.
В ближнем углу у них, судя по всему, был оборудован стационарный алтарь. Огромный металлический куб, ранее служивший военным то ли сервером, то ли телефонной подстанцией, то ли еще чем-то похожим. Он был накрыт целлофаном, и на нем рядком лежали отрубленные человеческие руки и ноги. Священник в черной накидке отрезал от них широким ножом небольшие кусочки мяса и складывал на окровавленный
