— Толку-то? — лениво ответила она. — Денег ты мне и так заплатишь, остального все равно не будет. Ты на мне никогда не женишься. Толку-то? — повторила она.
— Умная. Жаль, что мы не встретились раньше.
— Раньше — это когда?
— До того, как ты этим занялась.
— Где не встретились? В Сибири? — Она посмотрела на меня в упор.
Разговор иссяк. Во всяком случае, я получил союзника. Соловьев жил не на Рублевке, в другом элитном поселке, где земля гораздо дешевле. Нас встретил сторож, который открыл ворота. Его жена, видимо, была кухаркой и убирала покои хозяина. Супружеская чета жила в неприметном домике у самых ворот, Соловьев же — в двухэтажном особняке. Лужайка перед домом была идеально подстрижена, клумбы ухожены. Мы расположились за домом, где находились небольшой бассейн, беседка и мангал. Я невольно вспомнил Сидора Михайловича. Шашлыки — вещь опасная. Но как только наступает лето, мы жить без них не можем. Беден человек или богат, без разницы. Видимо, это у нас в крови: с первыми лучами солнца просыпается желание вкусить мяса, жаренного на углях, и до конца дачного сезона не пропадает.
Вскоре был накрыт стол, Юрий Соловьев предложил выпить. Вот тут и началась моя игра. Я сослался на то, что за рулем, решив остаться в компании самым трезвым. Но ему позволил напиться. Юля мне всячески помогала. Она честно отрабатывала свои деньги. Подпаивала Нину, пила с Соловьевым на брудершафт, заливисто смеялась. Эта девушка мне нравилась, жаль, что она занимается древнейшей профессией. Не то чтобы я боюсь расстроить отца. Но детей от нее не хочу. Это уж точно.
Наконец Соловьев опьянел, и я решил, что момент настал. Юля тоже это поняла и отвела Нину в сторонку. Они о чем-то шептались, Соловьев косился на девушек, и на его лице, словно размытом, блуждала такая же размытая улыбка.
— Ну что? — подмигнул я. — Оставить тебе обеих?
— А ты куда?
— Меня невеста ждет.
— А-а-а… Невеста… Я сейчас тебя просвещу насчет твоей невесты. И тогда ты останешься.
Он поднялся и нетвердой походкой направился к дому. Я махнул девушкам рукой:
— Птахи, не скучайте! Мы скоро!
Юля кивнула и занялась подружкой. А я занялся Соловьевым. Войдя в дом, он направился к лестнице, ведущей на второй этаж, на третьей ступеньке споткнулся.
— Спокойно, — сказал я, поддержав его.
— Все в порядке. Это грог, — пьяно рассмеялся Соловьев.
Грог был давно, но я не стал возражать. Мы поднялись на второй этаж и прошли в комнату, которая оказалась его рабочим кабинетом. Соловьев долго копался в шкафу, потом вынул из его недр пачку фотографий и небрежно швырнул на стол:
— На, любуйся!
— Что это?
Я дрожащими руками придвинул к себе снимки. До сих пор они ускользали из моих рук. Я лишился всего, в то время как он был обладателем сокровища, только не знал этого. Большинство фотографий я видел, сам делал подборку.
— Она. Анька.
— Ты снимал?
Я быстро просматривал фотографии, словно боялся, что они от меня ускользнут. Вот сейчас откроется окно, произойдет взрыв или очередной пожар. Но было тихо.
— Как же! Я! — рассмеялся Соловьев.
— Я слышал, она была твоей невестой, — осторожно сказал я.
— А что еще ты слышал? — Он развалился в кресле, придвинул к себе снимки. Я невольно вздрогнул и приклеился к ним взглядом. Спокойнее-спокойнее…
— Она тебя бросила.
— Что?!!
— А разве не так?
— Это я ее бросил! Потому что понял, какую игру она ведет. Вот, смотри!
Он выхватил из кучи фотографию и замахал ею перед моим носом.
— Что это?
— Видишь?
Я, признаться, ничего не видел. Она сидела в кафе, напротив женщина, про которую Сгорбыш сказал, что она не любовница. Крупный план. Хотя… Я пригляделся. Твою мать! Теперь я понял. Она отодвинула прядь волос, открылось маленькое розовое ушко, от него шел еле заметный проводок. Наушник.
Я схватил другое фото. Снимок нечеткий, но если связать воедино, то это… Микрофон! У нее в лифчике спрятан микрофон!
— Это же целая мафия, — угрюмо сказал Соловьев. — Пасут богачей. Особенно холостых. Да и женатых тоже. Раскручивают на бабки.
— Каким образом?
— У них система. Сначала собирают информацию. Какие женщины нравятся, привычки, круг интересов. В общем, все. На фирме, в банке, в клубе. Везде, где ты бываешь. Потом разрабатывают концепцию. — Он внезапно протрезвел. — Случайное знакомство. В банке, в клубе. В супермаркете. Ей подсказывают, как говорить и что говорить. Красивые женщины в большинстве своем глупы. Ведут себя неправильно. А этим людям надо, чтобы клиент сел на крючок. Вот они его и ведут…
Я взял другой снимок. Женщина средних лет сидит в кафе напротив блондинки.
— Связная, — одними губами сказал Соловьев. — Аня проходит инструктаж перед очередным свиданием. У нас с ней далеко зашло. Почти до свадьбы. Если бы не Сгорбыш.
— Кто?
— Фотограф. Он заметил наушник. И микрофон. Ане навесили его в туалете. Сейчас они сидят, проверяют, как работает связь. Я должен был на днях сделать ей предложение. Даже купил обручальное кольцо.
Взгляд у него был осмысленный, пьяный смех больше не повторялся.
— Вот я и хотел тебя предупредить. Не верь ей. Она все про тебя знает. Кажется, что и дышит с тобой в унисон. Говорит лишь то, что ты хочешь услышать. Жаль только, что не сама это говорит. Какой- нибудь мужик, который хорошо понимает, чего тебе надо. И подсказывает ей нужные слова.
— А потом?
— Когда потом?
— В чем состоит развод?
— Их интересуют деньги. Раскручивают на дорогие подарки, если ты женат. Квартиры, бриллианты, машины. Норковые шубки. Ты идешь с ней по дорогим бутикам, одеваешь с ног до головы, она с неделю демонстрирует тебе новые наряды, а ценники аккуратно заправляет, чтобы вернуть потом в магазин и положить в карман твои деньги. Вдруг в один прекрасный момент обнаруживается, что у нее огромные долги. Она со слезами бросается к тебе: «Ах, дорогой, я не знаю, что делать!» И показывает липовые бумаги. Долговые обязательства. Ты, разумеется, платишь. То ее «развели» на кредит, то «подставили». И все это продолжается месяц, другой, третий… Ты думаешь: «Бедная девочка! Какая же она непрактичная, наивная!» «Бедная девочка» меж тем сколачивает себе состояние. Она щедро делится прибылью с компаньонами. Я ж говорю: это целая организация.
Признаться, я был разочарован. Я ожидал чего-нибудь покруче. Торговлю оружием, наркотиками, рабами. А тут охота на миллионеров. Но, по крайней мере, я теперь знаю, с чем имею дело. Конец игре вслепую. Я знаю, кому наступил на хвост Павел Сгорбыш. Не мне их бояться. То-то папа посмеется! Но организованы они хорошо. Разработчики, связные, боевики. У них целый бизнес.
— И тебя так легко отпустили? — в упор посмотрел я на Соловьева.
— Я купил ей дорогую машину, — нехотя сказал он. — И заплатил ее «долги».
