– Я думала, что еду в нормальную семью, боялась, что есть маленькие дети и я не справлюсь. А оказалось…
– Они и есть дети! – перебил ее Ройзен. – Неразумные дети! Но кто о них позаботится, кроме меня и… вас?
– Вы великодушный человек. – Она слегка замялась. – Но я… не могу.
– Я буду с вами откровенен. Мне крайне сложно найти семейного врача по причине, которую вы теперь понимаете.
– Но я не психиатр! – всплеснула она руками.
– То есть вы никогда не имели дело с подобными случаями? – вкрадчиво спросил он.
– Никогда!
– А если вспомнить?
– Я не понимаю, о чем вы?
– Я имею в виду, что вы много лет проработали участковым врачом-терапевтом, и пациенты на вашем участке попадались разные, в том числе и с психическими отклонениями. Вы их наблюдали и в моменты обострения давали свое согласие на принудительную госпитализацию.
– Возможно, но я не акцентировала на этом внимание. Это не моя епархия.
– Но вы вполне можете отличить здорового человека от больного? Я имею в виду психическое здоровье.
– Разумеется!
– Замечательно, – потер он руки.
– Вообще-то я шла поговорить с вами не об этом, – заявила она решительно. – Мне не нравится эта работа. Я советую вам поместить ваших родственников в психиатрический стационар, я им ничем помочь не могу. Что касается меня…
– Я вижу, вы решили нас покинуть, – грустно сказал Марк Захарович.
– Да. Но перед тем как уехать, я хотела бы реабилитироваться. Я вспомнила ту печальную историю.
– Вот как? – он оживился. – Ну и?..
– Речь идет о девочке-подростке. Это было очень давно, лет двадцать назад, может, чуть меньше. Я не смогла определить у нее пневмонию, потому что мои мысли были заняты совсем другим. Я собиралась в отпуск. Она действительно могла умереть. Но, насколько я знаю, не умерла. Ее взяла заведующая, она поставила правильный диагноз и назначила лечение, которое принесло успех. Я все правильно говорю?
– Да. Наверное.
– Что значит наверное? – подалась вперед Тамара Валентиновна. На ее лице было удивление.
– Потому что я ничего не знаю об этой девочке. Она, скорее всего, осталась жива. А может, и нет. Если хотите, я наведу справки.
– Наведете справки?!
– Теперь у нас два случая, о которых мы знаем. То есть была еще одна ваша врачебная ошибка.
– Что значит, еще одна?!
Тамара Валентиновна занервничала. Разговор пошел совсем не так, как она ожидала.
– Успокойтесь, мы же еще не установили, что этот случай тоже был с летальным исходом. Случай номер два.
– Тоже?!
– Но ведь вы же сами только что сказали…
– Я сказала, что ее вылечили!
– Вы в этом уверены? Мне не делать запрос?
– Я не… – она вытерла вспотевший лоб. – Не вполне…
– Не вполне уверены? То есть все-таки делать? – его голос стал тверже. Леопард выпустил когти и прицелился.
– А вы разве не этот случай имели в виду?
– Нет, – покачал головой Ройзен. – Другой, хотя история тоже давняя. Примерно тех же лет.
– Этого не может быть!
– Но не далее как вчера вы меня уверяли, что не ошибались ни разу. Сегодня выяснилось, что вы ошиблись дважды. Я могу дать вам подсказку…
– Не надо!
– Очень мудрое решение, – в его голосе звучала ирония. Тамара Валентиновна вела себя так, как он хотел.
– Я никаких врачебных ошибок не совершала!
– А как же девочка? – он несильно «взял ее за горло» и легонько сжал когти.
– Но ведь ее вылечили!
– Вы уверены? – усилил он давление.
Она замялась.
– Я все же хочу, чтобы вы сделали запрос. Два случая – это уже перебор.
– Хорошо. Я займусь исключением случая с девочкой, а вы тем временем вспомните мой случай. То есть моего приятеля. Один маленький нюанс.
– Да?
– Вы сегодня уезжаете.
– Я готова задержаться еще на день.
– Вы уверены? Как видите, Тамара Валентиновна, я ни к чему вас не подталкиваю, никаких решений не навязываю, – с усмешкой сказал Ройзен. Теперь он крепко держал ее за горло. – Дверь для вас всегда открыта, если вам нужна машина, я ее предоставлю. Вы можете поехать домой, где и в самом деле отдохнете, ведь у вас отпуск.
– Ах, разве я теперь могу спать спокойно?!
– Да ничего страшного не произошло. Много лет назад умерла какая-то девочка…
– Да вы же утверждали, что не знаете, умерла она или нет! – Тамара Валентиновна вскочила.
– Да какая разница? – он тоже встал.
– То есть как это… как это, какая разница?!
– Люди, Тамара Валентиновна, это расходный материал. Вы врач, кому как не вам об этом знать, лес рубят – щепки летят. Ну, угробили вы пару-тройку пациентов…
– Я?!
– Милая, успокойтесь.
– Я никого не убивала!
– Мы же только что выяснили.
– Я требую доказательств!
– Хорошо, только успокойтесь. Я сегодня же сделаю запрос, но это история двадцатилетней давности, так что результата не стоит ждать быстро.
– Я подожду, сколько надо. Скажите мне правду об этой девочке.
– Сначала мне надо хотя бы знать ее имя. Если вы его, конечно, вспомните.
– Я помню всех своих пациентов!
– Да ну? – он с иронией вскинул брови. – Так-таки и всех?
– Да!
– Вашу прекрасную память мы еще обсудим.
– Здесь нечего обсуждать! Наташа Юшакова! Адрес…
– Вы и адрес помните?
– Конечно! – она назвала квартиру и дом.
– Это где-то в центре. Ах, да. Вы же работали на участке, где живет Брагин и когда-то жила Татьяна Кабанова. Вам не показалось это странным?
– Что тут странного? – сказала она, раздражаясь.
Она упорно не желала видеть того, что лежало на поверхности. Ройзен готов был расхохотаться. В
