Уверенности в моих словах не было, как и желания повторить кюветный маневр угонщиков. Судя по показаниям неисправного спидометра, Наташка очень и очень быстро тащилась со скоростью, не превышающей шестьдесят километров в час. Ее физиономия светилась поздним раскаянием. Подруга явно видела перед собой не дорогу, а страшную картину возможных последствий своего экстренного торможения, которых, к счастью, не было.
– Может, стоит остановиться и передохнуть?
В предложении Анны звучали жалобные нотки.
– У меня Денька в ногах застряла, все брюки обслюнявила.
Услышав свои позывные, собака жалобно заскулила. Тут же подал голосок и Женечка, обуреваемый желанием сбегать за кустик. Наталья вместо того, чтобы просто остановиться на обочине, съехала в лес, аккуратно вписавшись между кустами ракитника, и, петляя между деревьями, как на экзамене по вождению, возмущенно удивилась, куда пропала наезженная дорога. Долго не хотела верить, что она ей просто померещилась. Покинув водительское сиденье, не менее долго переживала за то, что не сможет выехать на шоссе по только что проторенной дороге: развернуться было невозможно, а пятиться задом подруга не любила, поскольку не очень умела.
Оставив Женечку и Деньку на попечение Анны, мы отправились искать маршрут возвращения на шоссе.
– Тупиковая ситуация, – вздохнула Наташка. – Я задом могу только в «ракушку» заезжать. И то к моменту выключения зажигания терпение лопается. А тут по приблизительному прикиду больше пятидесяти «ракушек» наберется. Впору выходить на большую дорогу с белым флагом.
– Откуда у нас белый флаг?
– Ну никакой смекалки, блин! Трусы снимешь. На них быстрее клюнут.
Мы уже почти вышли из-за деревьев, когда по другой стороне шоссе на небольшой скорости проехал вишневый джип. Возможно – другой. Мало ли сейчас на российских дорогах вишневых джипов? Но зубы опять свело, и я, невольно схватившись за челюсть, отпрянула назад. Наташку от вида джипа тоже перекосило.
– Пожалуй, с труса€ми я погорячилась. С ними можно не торопиться. Давай подождем немного – минут десять. Вдруг эта иномарка по нашу душу тут рыскает.
Наташка осторожно присела за большой куст волчьих ягод. Из леса донесся звонкий лай Деньки и тоненький голосок мальчика.
– Ирка, – всполошилась подруга, – беги назад, скажи, чтобы прекратили лаять. Пусть сядут в машину и хором молчат. Только не ломись по кустам, как слон!
Я неслась к машине, лавируя между деревьями не хуже «Ставриды». И бежала бы так и дальше – далеко-далеко, пока силы хватит, если бы на меня не вылетела Денька, опьяненная чувством свободы и безнаказанности. Всегда плохо ориентируюсь в лесу. Впрочем, в городе тоже. От радости собака взвизгнула. Строгая команда «Сидеть!» вылетела из меня уже тогда, когда я под тяжестью собачьих лап сама уселась на махровый куст папоротника. Но псина охотно составила мне компанию, умильно умыв языком. Кое-как отбиваясь и отплевываясь от собачьих нежностей, я ухитрилась ухватить Деньку за поводок и сморщилась – справа во всю мощь звенел Женькин голос, призывавший ее вернуться. Денька послушалась…
Я всегда отвлекалась от дел, в том числе и от телевизора, чтобы понаблюдать, как собака выгуливает во дворе Наташку. Именно сейчас веселье по этому поводу вышло мне боком. Пришлось с ходу брать барьеры из поваленных деревьев, перепрыгивать либо просто ломиться через кусты, спотыкаться о кучи валежника и тормозить о пни. Как попало и чем попало. Почти в невменяемом состоянии я упала к Наташкиным ногам и выпустила поводок, автоматически отметив, что сделала немалый крюк.
Первая попытка подняться успехом не увенчалась – подруга скинула с себя собаку на меня, слегка шлепнув ее атласом автомобильных маршрутов европейской части России. Решив не торопиться, я дождалась, пока Денька займет свое место на заднем сиденье, где уже сидели Анна с сыном, и только тогда поднялась.
– Эти вишневые джиповые пилильщики только что на большой скорости пропилили вперед!
Наташка выглядела очень озабоченной, даже не прошлась по поводу моего вида.
– Впереди поворот на Электросталь. Остается надеяться, что они надеются, что мы надеемся удрать по этой дороге. Поэтому быстро вперед! В смысле назад, чтобы вперед…
Шумахер Наташке в подметки не годился. Все пятьдесят с гаком высокорослых деревьев, косивших под «ракушки», она преодолела на большой скорости и пробкой из-под шампанского вылетела на шоссе прямо перед носом рейсового автобуса. Мы всего этого не видели – от страха съехали вниз. Не хуже собаки. Зато прекрасно слышали, как она добродушно приветствовала водителя автобуса: «Сам козел!!!» Казалось, наша «Ставрида» притормозила только для этого, поскольку в следующую секунду отчаянно рванула с места. Я порадовалась, что преждевременно не вылезла на сиденье целиком и полностью – зачем нам битое переднее стекло?
Два часа прошли в жутком напряжении. Вишневые джипы мерещились мне в каждой машине, независимо от марки и цвета. Наташка, в свою очередь, не решалась остановиться даже на заправке, каждые пять минут охая, что бензин вот-вот кончится. Датчик был неисправен, приходилось полагаться на «авось» и педантичность Бориса, предпочитающего полный бак пустому. С заднего сиденья раздавались тяжелые вздохи Деньки. Анна шмыгала носом и молчала. Женька, накрытый своей курточкой, спал, устроившись головой у нее на коленях, ногами упираясь в Деньку, положившую печальную морду на его полуслетевший с правой ноги ботинок.
– Ир, ты обещала рассказать, почему по нам следственный изолятор плачет. Сейчас самое время. Ребенок спит, Анна втихаря в одиночку ревет, может, на пару со следственным изолятором ей удобнее? Если не перестанет… Ну точно, бензин на исходе!
Наталья с тревогой посмотрела на неработающий датчик, стрелка которого постоянно торчала в районе нуля. Я помолчала, собираясь с мыслями, с трудом заставляя себя очередной раз не высунуться из окна в попытке обнаружить очередной вишневый джип, и буркнула:
– Элементарно! Наша Анюта вовлечена в судебную тяжбу по разделу собственного сына между собой и отцом ребенка…
– Была! Я говорю – была вовлечена. До сегодняшних событий, – поправила Наташка.
– Слушай, либо ты рассказываешь, либо я! Ты что, негласно присутствовала при осмотре места происшествия? Святым духом? А вдруг Вениамин жив? Следи лучше за датчиком.
Наташка фыркнула, но промолчала. Я покосилась на застывшую стрелку и продолжила:
– Приняв решение укатить за границу вместе с Женечкой, Анна не может осуществить его без согласия отца.
– Не могла! – проявила упрямство Наташка.
– Не нужно спорить, – раздался тихий голос Анны. Говорила она «в нос». Такое впечатление, что у нее сильный насморк. – Вениамин погиб. Вместо нас с Женькой. Какой ужас! Я могла потерять сына. Значит, маньяк на самом деле существует, и угрозы – не злые шутки Вениамина…
– Да уж… – пробормотала я. – Но давайте вернемся к тому, что ты не могла осуществить выезд с Женечкой за границу без согласия отца. А что вынужден делать человек, столкнувшийся с такой ситуацией? Естественно, разрешить ее. Возможные способы: выкупить согласие либо устранить источник сопротивления…
– Чего-о-о?
Наташка ожесточенно шлепнула рукой по панели приборной доски. Стрелка спидометра испуганно заметалась и замерла на двадцати километрах.
– Блин! Думай, что несешь! Мы же сами подсказали Анне загрузить машину ненужным барахлом, имитируя сборы в дорогу.
– Тише ты! Ребенка разбудишь… Именно поэтому и выглядим, как соучастницы покушения на источник сопротивления, то бишь Вениамина.
– Да ведь она могла сама погибнуть вместе с Женькой! Были же угрозы в ее адрес!
– Как ты докажешь, что они были? Мобильник-то у Анны предусмотрительно свистнули! Есть только одно последнее сообщение, но оно ничего не доказывает. Даже наоборот, я бы сказала – ухудшает
