удача меньше сопутствовала Рекону – десантник успел уклониться, лишь задетый за плечо.
В ответ на промах вокруг зазвенел свинец звонко рикошетя от железа бортов, разрывая щепки деревянных настилов. Рекон выждав паузу пока противник то ли отвернулся, то ли перезаряжал оружие, откатился под прикрытие металлического парапета, прикрывавшего двери рубки. На его счастье, дверь не была закрыта, он потянул пальцами снизу, и она со скрипом нехотя подалась. Еще кувырок через спину – и он уже внутри надежной капсулы рубки. Пули гулко стучали по стенам, на палубе прогремел взрыв, потом послышался чей-то крик. Кто-то бежал, отстреливаясь на ходу, ухали гулкие залпы штурмовых винтовок десантников, щелкали звонкие выстрелы револьверов и самозарядных винтовок, которые так любят моряки на всем океанском побережье за их безотказность.
Рекон прижался к стенке и попытался перебежками пробраться к лестнице, ведущей в трюм. Наконец, он сделал несколько шагов вниз, в темный проем спасительного прохода ступенек.
– Вот ты и попался! – на его шею легла металлическая проволока. – Я тебя предупреждал, что третьего раза не будет. Никто не может приказывать Рыжей Бороде, клянусь мамой! Уж точно не такой мозгляк, как ты, – за спиной радостно заклокотали от смеха. – Теперь ты покойник! То есть, Вы покойник, простите, господин капитан! – Голос засмеялся вновь, проволока стала затягиваться на шее сильнее. Рекон хотел втянуть побольше воздуха, но это было уже невозможно.
'Сколько там зарядов в револьвере, должно остаться не меньше девяти?' – Если он не ошибся, с утра должен был полный магазин, этого должно хватить. Стараясь вывернуться боком, он вытащил пистолет, отставил ногу в сторону, секунды текли словно часы. Время сжалось в пружину. Борясь с чудовищной болью в перерезаемом проволокой горле, он нажал на курок, описывая рукой движение маятника.
На четвертом выстреле, пиратский канонир взвыл от боли, и хватка, стягивающая петлю, ослабла. Пуля пробила пирату пятку, и он упал вниз, завывая от боли, охватив руками простреленную конечность.
– Прости, Борода, но мне сейчас не до объяснений, почему ты был не прав.
Рекон последний раз нажал курок револьвера, выпуская заряд в своего обидчика. Затем растер пальцами непослушную шею и качающейся походкой, задевая плечами за стены коридора, направился на нижнюю палубу. Стрельба наверху не умолкала.
Чья-то тень скользнула впереди между проходами.
– Эй, ты там, а ну ко мне, – прохрипел, надрывая непослушное горло в темноту коридора уже почти бывший капитан, – Быстрее, если хочешь пожить еще хотя бы полчаса.
В темноте зашуршали, через несколько мгновений из темноты показалась едва различимая фигура. В одной руке пирата блестел устрашающего вида зазубренный тесак, в другой – вороненая сталь обрезанного карабина. Рекон сделал несколько шагов навстречу, показывая, в знак миролюбия, левую руку перед собой. Ярко-красный шар огня возник перед его лицом, когда до пирата осталось не более пяти саженей. Зрение изменило ему, искры осыпали лицо и одежду. Запах горящей пакли и нефти ударил в нос.
– Это еще кто тут ходит в такое стремное время? Ба, да неужто наш капитан! '…Мы все умрем за наше бра-а-атство!…', Чего-то, ты живой слишком! Передумал, похоже? – свет факела отодвинулся от глаз Рекона.
Тот закрыл ладонью глаза, разглядеть второго матроса он не мог.
– Я пришел за вами, чтобы спасти вас, моих братьев, – выдавливая все возможное миролюбие из себя начал он.
– Мы уже почти спаслись, твоими молитвами, что тебе еще от нас нужно, Рекон? Оставь нас и дай нам умереть, – ответил тот же голос из темноты.
– Думаю, нам всем еще рано отравляться на небеса. У меня есть план, ребята.
– Хех, он опять будет промывать нам наши пустые головы. Ну что, Оливер, дадим ему шанс?
– Пусть говорит, люблю слушать сказки перед смертью, – ответил второй с сильным горским акцентом.
– У меня есть план, рискованный, но может и получиться. Если возьмемся вместе, я вас выведу или уж все погибнем. – Рекон решительно махнул рукой, пристально глядя в глаза парню с обрезом. – Слушайте меня: во-первых, на корме есть шлюпка, там бензиновый мотор и запас продуктов и еды. Я хочу вас взять с собой.
– Так бери, мы согласны, не девки портовые, ломаться не будем, – ответил голос из темноты.
– Прекрасно, но сначала мы отправим в преисподнюю это имперское корыто.
– Нет уж, с меня хватит Рекон, я свое отвоевал. Тебе надо – ты и отправляй, а мы пожалуй пойдем за твоей шлюпкой, – подытожил горец.
– Оливер, не говори глупостей. Если мы просто спустим шлюпку и пустимся в бега, нас тут же поймают. Надо, чтобы им минут на двадцать стало сильно не до нас. А для этого – только и дел, что устроить небольшой взрывчик. Пока они будут разбираться, в чем дело, мы успеем сделать ноги. Пойдемте скорее, время не ждет, нужно действовать вместе.
Через десять минут они не без труда добрались до крюйт-камеры на корме. Рекон велел отвернуть запалы у трех снарядов, высыпать порох дорожкой к складу, установить в конце дорожки два огнеметных ранца.
– Ну вот, ребята, а теперь я спускаю шлюпку, а вы считайте до сотни, и запаляйте. И бегите со всех ног вниз, да побыстрее, чтобы мы успели отплыть достаточно далеко. Берегите себя, ребята, я не знаю, что со мной будет, если я потеряю таких парней. – он вложил в голос все возможное тепло и уверенность, какое только мог извлечь из себя и, положив руки им на плечи, внимательно и серьезно поглядел им в глаза.
Матросы, словно загипнотизированные, закивали. Рекон, стараясь не шуметь, осторожно вышел прочь и по нижней палубе стал пробираться к корме корабля, туда где было его спасение.
– Обходим по коридору, к нижней палубе и крюйт-камере. Проверьте, что там никого, – вполголоса отдал приказ командир второй штурмовой группы, лейтенант Муррей, – Я и вы двое пойдете со мной, если кого увидите – стреляем по ногам. У меня приказ взять их капитана живым, и пока мы его не нашли. Поэтому никаких лишних трупов!
– Слушаюсь, лейтенант, – подтверждая приказ, закивали десантники.
Группа тронулась вниз в едва освещенные помещения пиратского корабля. Спустившись на кормовую палубу, они стали, не включая фонарей и ориентируясь лишь по тусклому свету, кое-где пробивавшемуся из осколочных пробоин в стенах, пробираться в направлении крюйт-камеры.
– Лейтенант, кажется, я чую запах горящего пороха, – просипел, стараясь говорить как можно тише, идущий в авангарде десантник.
Муррей остановил рукой солдата и потянул носом. Затем осторожно двинулся вперед, осматривая пространство перед собой. Да все верно, вот, искрясь зеленными искорками, горит пороховая дорожка, быстро подбираясь к порогу ведущему в пороховой погреб. А вот и вторая, ведущая из другого угла. Времени размышлять не было. Повинуясь скорее инстинкту, чем расчету, в два прыжка он преодолел расстояние до огня, затаптывая ботинками огоньки искр, когда грянул выстрел, сваливший его с ног. Безумная боль пронзила колени, лейтенант выронил карабин, завалился на спину и сполз вниз по стене коридора, оставляя кровавый след.
– Черт, промазал, – недовольно выругался стрелявший, отбрасывая в сторону дробовик, – Оливер, бей туда, в коридор!
Толстая труба ручного пулемета, подпертая двуногой опорой, вывалилась в дверь прохода. Щелкнул затвор и, проворачивая диск механизма, смертельный свинцовый рой устремился в проход, сметая все на своем пути. Один из десантников охнул, согнувшись пополам, второй успел отпрыгнуть в открытую дверь ближайшего кубрика.
– Лови подарочек! – прокричал в коридор солдат, выбрасывая игольчатую гранату, новейшее оружие, придуманное в лабораториях оружейного концерна Кауфана, которую штурмовики использовали при захвате укрепленных крепостей. Костистая металлическая банка упала рядом с Оливером, сбросила панцирь, выпуская иголки, но, заскрежетав несработавшим взрывателем, затихла.
– Теперь попробуем вот это средство лечения твоих недугов, – пират снял с пояса устрашающего вида
