предусматривалось, казались грубыми и колющими. Шелковая рубаха была хороша, но рукава ее были вшиты так странно, что с непривычки это раздражало. А уж насчет длинного, до колен кафтана я не говорю — сукно было толстым и неровным, что ощущалось даже пальцами. В нем можно было спокойно ходить зимой, как в пальто.
Правда, пуговицы мне понравились: крупные, медные, с чеканкой.
— Готов? — поинтересовался слуга, до этого молча наблюдавший за мной. — Сиди теперь здесь, потом позовут.
С этими словами он исчез, заперев снаружи дверь и оставив меня одного.
Жалко, что нет зеркал: мне любопытно было взглянуть на себя в новом обличье. Стоя в тесной каморке, я сделал пару шагов до стены, затем развернулся. Расправил плечи, повертел головой.
И что будет дальше? Видимо, казнь в ближайшее время мне не грозила, иначе меня не стали бы переодевать.
Из разговора с Блудом я ничего не понял, кроме того, он явно имеет на меня какие-то виды. Но какие? Что он задумал? Коварства ему не занимать, об этом я уже знал довольно.
И вообще: что будет дальше? Что меня ждет?
Неужели таинственная сила забросила меня сюда лишь для того, чтобы отдать в руки боярина Блуда с его темными замыслами? И я совершенно не верил в то, что Любава могла погибнуть…
Глава 3
Князь
Сидеть в каморке мне пришлось недолго, хотя за это время я изрядно понервничал. Хуже всего — не знать, что тебя ждет. Даже не иметь никаких предположений насчет этого. Зачем, например, переодевать меня в роскошный, по здешним понятиям, наряд? А в том, что он именно роскошный, сомневаться не приходилось. Шелковая рубаха, длиннополый суконный кафтан темно-синего цвета, да в придачу еще кожаные сапоги с каблуками — в Киеве десятого века подобным образом одевались лишь очень богатые и значительные люди. Правда, на мне не было украшений — колец в ушах, браслета на руке: всего того, чем в изобилии украшалась местная знать.
— Пойдем, — сказал слуга, отпирая дверь. — Боярин зовет.
На этот раз Блуд был не один. В горнице рядом с ним сидел крупный мужчина, очень богато одетый, с надменным выражением лица. Был он на вид ровесником хозяину дома — лет пятидесяти, но в отличие от Блуда этот был настоящим здоровяком. Косая сажень в плечах, румянец во всю щеку и громадные руки — длинные, как у обезьяны, заканчивающиеся кулаками размером с головку ребенка.
Это явно был не администратор, как Блуд, не ловкий царедворец, не политик. Передо мной сидел воин, хоть и не молодой, но еще полный сил и грозной отваги.
«Свенельд, — догадался я, глядя на сильно тронутую сединой бороду. — Это воевода Свенельд. Тот самый, который вместе с Блудом спокойно смотрел, как убивают князя Ярополка».
Конечно, это его я видел на плоту посреди Днепра. Но видел издали, с берега, а теперь Свенельд был прямо передо мной и вместе с Блудом рассматривал меня.
— Это он, — произнес боярин, кивнув на меня.
— Ты мог бы и не говорить, — ответил воевода, не отрывая от меня своих голубых глаз. — Действительно, очень похож. Очень. Ты был прав. Как ты его нашел?
— Сам подвернулся, — с усмешкой ответил Блуд. — Кстати, его зовут Владимиром. Это его настоящее имя.
Свенельд недоверчиво покачал головой.
— А откуда он появился? — спросил он. — Из каких краев?
Он встал с лавки и, приблизившись ко мне, рявкнул:
— Ты лазутчик? Откуда? Из Византии?
— Оставь, — протянул оставшийся сидеть Блуд. — Он не лазутчик, это ясно. Он забрел к нам из самого безопасного места на свете. Из будущего. По крайней мере, он так говорит, и меня это устраивает. Будущему до нас нет дела, как и нам до будущего.
Свенельд обернулся к хозяину и, когда спустя несколько секунд до него дошел смысл сказанного, громко засмеялся.
— Хорошо, — сказал он. — Ты правильно заметил, боярин, нам нет дела до будущего, а будущему нет дела до нас. Но готов ли он служить нам с тобой?
В этот момент мое терпение закончилось. Какого черта, в конце концов! Бояться мне все равно нечего: чему быть — того не миновать. От моего безропотного молчания лучше не станет.
— Друзья мои, — вдруг услышал я словно со стороны собственный голос. — Вы разговариваете в моем присутствии так, как будто я — бессмысленная скотина. Вы обсуждаете меня, обмениваетесь мнениями на мой счет, а между тем я — точно такой же взрослый человек, как вы. Ваше поведение кажется мне странным.
Наступила тишина. Оба мужчины ошеломленно смотрели на меня, и лица у них были такие, будто с ними неожиданно заговорил деревянный сундук…
Когда шок прошел и мои новые знакомые наконец поверили собственным ушам, Свенельд крякнул и сказал:
— Да, он действительно не из Византии. В Византии ему бы сразу вырвали язык, посмей он так разговаривать.
Он с интересом посмотрел на меня и даже заглянул для верности в глаза.
— Послушай, Владимир, — обратился он на этот раз ко мне непосредственно, — ты понимаешь, где находишься? Ты понимаешь, кто с тобой говорит?
— Конечно, понимаю, — ответил я по-прежнему раздраженно. — Но я привык обсуждать возникшие проблемы, так быстрее появляется взаимопонимание. Вам что-то от меня нужно — это ясно. В противном случае я продолжал бы сидеть в клети под домом вместе с двумя другими узниками. Если вы спокойно объясните мне, в чем дело, будет лучше.
— Кому будет лучше? — поинтересовался Блуд, обладавший гораздо более тонким умом, чем Свенельд.
— Всем, — входя в раж, быстро ответил я. — На кого я похож? Объясните мне. И, кроме того, боярин, — добавил я, решив не снижать темпа и напора, — я так и не получил от тебя ответа насчет моей девушки Любавы. Что с ней? Тем более что и почтенному воеводе тоже было бы интересно узнать о ее судьбе — они старые знакомые.
Мои слова заинтриговали Свенельда, он даже распрямил слегка сутулые плечи и провел рукой по длинной бороде.
— Ты помнишь Любаву — ключницу князя Рогвольда? — спросил я, обращаясь к воеводе.
Тот кивнул и слегка улыбнулся. Приятные воспоминания нахлынули на него.
— Любава говорила мне о том, что вы с ней были близко знакомы, — добавил я, но в этом уже не было необходимости. Свенельд расплылся в улыбке и, взглянув на Блуда, доверительно сообщил:
— Очень хороша была у старого Рогвольда ключница. Очень хороша. А где она теперь? Что с ней?
— Пропала куда-то, — недовольно буркнул боярин. — Откуда я знаю? Она в церкви была вместе вот с этим, когда…
— Когда ваши люди зажгли храм и стали убивать всех там находящихся людей, — вставил я. — Любава была там со мной. И теперь я хочу знать, где она.
— Это были не наши люди, — мрачно выдавил из себя Блуд. — Совсем не наши люди. Мы — вообще не враги христианам. Все это злодейство совершили люди князя Владимира по его приказу. А мы только смотрели на это. Тебя спасли, между прочим, по моему приказу. Если бы не я — подняли бы на копья, как всех других.
— Ну да, — отозвался я иронически. — Спасибо тебе, боярин, спас жизнь. Правда, ты не стал бы меня
