отдает. Спасибо, дева Мария, пуха тебе и пера.
— Я вообще чего шел, — объясняет Алваро. — Я шел передать, что Рауль просил сказать, что Младший ему выдал новый шедевр. Не хочу, говорит, быть человеком. А Рауль говорит, что с такой семейной историей и таким анамнезом он умывает руки, но просит вам сообщить, если уж вы тут. Видимо, некоторым особо тесно в границах.
Школу некоторые покорили, всем пакостям от контингента научились, в университет поступать готовы в четырнадцать — действительно, и скучно, и тесно, и смысла жизни взять негде.
— Я в детстве, — качает головой Франческо, — тоже не хотел быть человеком. Я хотел быть пожарным.
— Вот видите, — серьезно смотрит на него Эулалио, — все мечты сбываются. А кем хочет быть Антонио?
— Космическим этим…
— …разумом?
— Исследователем!
— Значит, будет.
Ну если они это хором обещают… то у нас есть еще лет, скажем, десять. А потом все начнется всерьез.
