чем через час они оказались у границы зарослей.
— Советую поторопиться, — бросив через плечо эти слова, Пьющий Песок, уже стоявший на земле, спокойно ступил под сень колючих, неприятно подергивающихся ветвей и через минуту скрылся; заросли расступались перед ним, да и он сам скользил меж ужасающих растений как змея…
— И что теперь?! — Арколь задал этот вопрос с непередаваемым возмущением. — Ничего себе проводник! Лучше бы он нам сразу по камню на шею повесил, пока мы в речке бултыхались!
Он стоял, все еще дрожа, шмыгая носом, и оглядывал своих спутников, таких же замерзших и недоумевающих. Даже ар-Раби казался озадаченным. Они всеми силами старались держаться подальше от колючек, и вот на поди…
— Еще и поторопиться велел! — кипел Арколь. — Помирать, что ли, побыстрее?!
— Это ты всегда успеешь, — неслышно вышедший из зарослей Пьющий Песок стоял, опираясь на палку. — Хэлдар, твое промедление становится непростительным.
— Неужели?… И что же я должен сделать? — судя по интонации, эльф был изрядно зол и растерян. — Летать — увы! — не умею. Ветер здесь звать в помощь? — опасно, еще песчаную бурю накличу. Пойти напролом и напороться на шипы? — тут он осекся, ибо память чересчур услужливо вернула его к тому давнему дню, когда в непроходимых лесах Нильгау погиб его отец, пронзенный острым ростком нутана.
— А еще ты можешь остаться здесь и перебирать все свои потери, вспоминать неудачи, заодно можешь пожалеть и пожаловаться. Когда надоест, можешь поискать дорогу.
Бросив этот совет, Пьющий Песок шагнул в заросли и исчез. Несколько секунд эльф с трудом удерживал себя, чтобы не броситься за ним, презрев все препятствия, и не вцепиться ему в горло. С огромным трудом, подавив это желание, Хэлдар повернулся к друзьям.
— Ну что, так и будем стоять? Ар-Раби, я думаю, нам стоит развести костер и отогреться; солнце заходит.
К счастью, рядом с колючими кустарниками росли и вполне обычные, не пытающиеся самостоятельно двигаться, пустынные колючки; из них путники и соорудили небольшой костерок и вскоре с наслаждением прихлебывали сладкий кипяток. Солнце торопливо покинуло небо Арр-Мурра, окрестности заполнила тихая темнота.
— Ну что ж… — эльф поставил на песок кружку, придвинулся к костру, — за два дня эти земли неплохо позабавились на наш счет. Едва не утопили как котят, обобрали до нитки, потом попытались заморозить — посреди пустыни!. А в результате мы с радостью позволили загнать себя в самое гиблое место. Отсюда нам идти некуда.
— А придется. — Арколь привстал и напряженно вслушивался в спокойную тишину. — Тихо… Слышите?
— Нет… — Сыч, настороженно огляделся. — Тебе, часом, не померещилось?
— Хотелось бы… Хэлдар, да проснись ты, неужели не чувствуешь? Сыч?..
— Слышу. — Отозвался медленно поднимающийся эльф. — Слева в десятке шагов… и справа… А у нас из оружия…
— Пара мечей. — Сыч вытянул из-за голенища длинный узкий нож и перебросил его ар-Раби, сам же поднял лежавший под правой рукой клинок. — Твой и мой. Бывшему пирату с ножом сподручнее, так что ли?
— Бывших пиратов не бывает, — ар-Раби привычно ухватил нож, — как и бывших шлюх.
— Посветишь нам, мэтр Арколь? — хохотнул в ответ Сыч. — А то от этого посверкивания только темнее становится…
И действительно — к замершим у костра путниками медленно приближалась неровная цепочка огоньков, мерцающих бледно-синим пламенем.
— Рад помочь. — Негромко откликнулся Арколь. — А то они нас всяко разглядеть успели, а мы и не знаем, кто на ночь глядя припожаловал.
Маг вытянул руки, соединил кончики пальцев на уровне груди, негромко произнес нужные слова — и меж его ладоней зародился оранжевый огонек, с каждой секундой разгоравшийся все ярче и ярче, когда же он превратился в пылающий шар величиной с крупный померанец, Арколь выпустил его на волю. Шар завис на высоте велигорова роста и выхватил из темноты непрошеных гостей — и сразу стало понятно, почему они так упорно прятались от света и не спешили подойти поближе. Ни красотой, ни статью пришедшие не отличались; ростом они были не выше гнома, а обличием походили на оживший кошмар больной фантазии. Передвигавшиеся на двух конечностях, неприятно вывернутых в коленных суставах назад, существа имели еще по две пары длинных суставчатых отростков по бокам, ближе к голове, и непрестанно складывали и разворачивали эти отвратительные подобия рук. На головы их и вовсе смотреть не стоило — вытянутые и изогнутые, рассеченные узкой щелью пасти, усеянной похожими на крючья зубами; при всем этом пасть располагалась вертикально. Гости переминались с ноги на ногу, не решаясь начать знакомство, молча распахивали и закрывали пасти, изредка высовывая длинные синие языки, посверкивая мелкими, собранными в грозди глазками. Было их около десятка — более чем достаточно.
— Хороши… — с непонятным удовлетворением протянул Арколь. — Ар-Раби, что скажешь?
— Лично вижу впервые. — С заметным сожалением ответил шаммахит. — Но наслышан. Очень прочный панцирь, уязвим в местах сгибов. Хорошо прыгают. Огня не боятся.
— Это что же, стражи здешние? — осведомился Сыч.
— Да нет, обычные трупоеды, — отозвался ар-Раби. — Наверно, следили за нами еще днем, надеялись, что к ночи мы как раз доспеем.
— Мда… Придется разочаровать ребяток… — Арколь выпрямился, опустил руки, замер в обманчиво расслабленной позе.
— Не геройствуй, мэтр, — ар-Раби предостерегающе поднял руку, — нам к себе внимание привлекать не стоит. Эти красавчики здесь не единственные живут, и, надо тебе сказать, они не из первых лиц будут. Так что постараемся…
Закончить он не успел. Сразу трое из ночных гостей нарушили мирную дистанцию и перешли в наступление — все так же бесшумно. Подпрыгивая над землей почти на весь свой рост, они набросились на путников. Не дожидаясь смерти самых любопытных — или нахальных, их сородичи поспешили присоединиться. Так что Арколю пришлось пренебречь предупреждениями проводника и вступить в бой. Длился он недолго и когда последний непрошеный гость замер на песке, судорожно подергивая суставчатыми конечностями, друзья перевели дух и переглянулись — и оказалось, что все что все четверо почти что рады… наконец-то произошло хоть что-то, в чем они смогли принять посильное участие.
— А ты уходить собирался, — укоризненно сказал магу орк, вытирая меч, избавляя его от густой серо-красной сукровицы. — Такое развлечение бы пропустили…
И тут темную прохладную тишину прорезал до содрогания неприятный звук — нечто среднее между истошным воплем и безумным хохотом. Звук этот пульсировал, усиливаясь, наполняя ночь тошнотворным страхом.
— А я предупреждал, не стоит здесь шуметь… Хотя теперь уже не важно. Это приветствие кровяного червя — все слышали, я полагаю? — ар-Раби стер пот и кровь со лба.
— Что, все так плохо? — спросил орк.
— Как сказать… рассказывают только
— Ясно. А почему кровяной?
Внезапно все четверо почувствовали резкий запах полыни. В круге света показалось плавно льющееся по песку тулово, не отмеченное ни подобием головы, ни конечностями, все ровно багрового цвета, сочащееся мутной кроваво-красной жидкостью. Размеры даже этого видимого куска внушали нешуточное почтение.
— Хэлдар, тебе стоит поторопиться. — Сыч кивнул в сторону зарослей. — Какое-то время его удержим мы, потом колючки. Как с ними будешь справляться ты — уж не знаю, спой им, что ли… Да не стой ты столбом. Уходи.
— Нет. — Эльф покачал головой, облизнул пересохшие губы, поудобнее перехватил рукоять меча. — Нет. Моя кровь не краснее твоей, брат.
