техников, крепились запасные топливные баки. По обе стороны капсулы крепились на изогнутых балках кабины пилотов, стены кабин меняли степень прозрачности в зависимости от интенсивности светового потока. Под брюхом наполненного воздухом веретена располагались палубы: верхняя, закрытая для пассажиров (там находилась основная энергетическая установка), прогулочная, палуба первого класса, палуба развлечений, второго класса, третьего, и, наконец, складская.
Полет от Одайна до Лис-Арден на моргенштерне длился чуть более суток. Конечно, при необходимости можно было разогнать летающий отель и побыстрее, но к подобным полетам давно относились как к развлечению, так что спешка не приветствовалась. На моргенштерне было все, необходимое для легкого времяпрепровождения — рестораны, бары, несколько танцевальных залов, бассейн, небольшой театр, открытая палуба для прогулок в небе. И роскошные каюты, разумеется. Для тех, чьи кошельки могли пережить подобное опустошение. Впрочем, каюты попроще тоже отличались комфортом.
Виша убедилась в этом лично. В последний раз она летала на моргенштерне пару лет назад, из Одайна в Арзахель и обратно, на каникулы. Тогда она не думала о необходимости экономить деньги, чтобы хватило на оплату уроков эльфийского светила науки, и заняла каюту в средней части пассажирской палубы первого класса, с витражным иллюминатором во всю стену и ванной размером с небольшой пруд. В этот раз Виша решила быть поскромнее, но каюта на палубе второго класса оказалось вполне уютной.
Девушка дождалась, пока корабль поднимется и ляжет на установленный курс, затем вышла в длинный коридор, нашла винтовую лестницу, ведущую на верхние палубы и поднялась до открытой, прогулочной. Моргенштерн был заполнен не более чем наполовину, поэтому открытая палуба выглядела не как оживленный променад, а скорее как улица в час поздних сумерек, когда прогуливающиеся проплывают мимо тебя как немногочисленные тени. Виша подошла к ограждению, облокотилась о перила. Внизу проплывали земли Одайна. Сам город уже остался позади — Одайн и в прежние времена не был велик, теперь же о расширении своих территорий люди и не мечтали. Ровные зеленые квадраты ферм сменялись бурыми проплешинами, заросшими мусорными растениями. Они вырастали на землях, отравленных войной, и были печальным напоминанием, что ни одна из сторон в итоге не получит от войны ничего хорошего. Для Леса мусорные растения были бесполезны — они были немы и бессмысленны, и голоса их не вливались в единый хор лиственношумящих. Людям от них тоже толку не было — бурые, рыжеватые кустарники и трава цвета старого кирпича не годились ни в пищу, ни в производство, вообще никуда. Даже дышать на мусорных пустошах было тяжело, не в пример опушке Леса или той же ферме. А между тем земли, занятые сорняками, было очень трудно вновь вернуть под другие растения; мусорное разнотравье цепко держалось за жизнь.
Мусорные пустоши сменились зеленым, ровно дышащим покрывалом Леса, уже слегка тронутым желтизной. Виша смотрела на Лес с высоты птичьего полета и вспоминала, какой была ее последняя вылазка. Все прошло удачно, особенно если учесть время — почти ночь, и место — болото. Лучшая клюква росла на болоте, а какой был смысл рисковать жизнью из-за нелучшей?! Виша тогда быстро добралась до Мхов, стараясь как можно легче ступать, по упругим кочкам практически долетела до клюквенных кустиков, устилавших влажную землю, и принялась за работу. Пальцы, затянутые в эльфийские перчатки, уверенно брали ягоду — созревшие темно-красные бусины легко отделялись от веточек, безболезненно и безропотно ложась в легкие пластиковые контейнеры. Даже в густой осенней темноте Виша видела как поблескивают их тугие бока. Она заполняла последний, как вдруг ее слух задел звук, совершенно неуместный для Леса. Это был детский голос.
— Она же кислая?!.. — вопрос прозвучал прямо над ее ухом.
Не спеша, Виша повернула голову и увидела мальчика лет восьми, такого светловолосого, что волосы его светились, будто впитав сияние луны. Крепко усвоенные под суровым руководством брохусов техники не позволили Више даже тени эмоций — этим она бы выдала себя. Вместо этого девушка — здесь и сейчас сова — трезво оценила опасность пришельца — ничтожную, значимость его для себя — невеликую, и отвернулась. Пальцы ее ни на миг не прекращали обирать ягоды.
— Я тебе мешаю? Извини. — И вместо того, чтобы отойти и не мешать, мальчик подошел еще ближе. — Только ведь они такие кислые… — Судя по всему, этот вопрос занимал его не на шутку. — Как ты будешь есть такую гадость?!
Это все газ. Болотный газ. Так решила про себя Виша. Прячась за сознанием Уху, она пыталась понять, откуда возникло это видение, и нашла единственный возможный ответ.
— Видно, ты и впрямь занята.
Виша медленно подняла голову. Мальчик стоял совсем рядом. Перехватив ее взгляд, он приветливо улыбнулся и у девушки перехватило дыхание — в лунном свете блеснули клыки, белоснежные и острые.
— Ты здорово прячешься. — С уважением сказал незваный гость. — Вот только сейчас выглянула. Но здесь тебе лучше так не делать… конечно, я смогу тебя защитить, но придется потом маме объяснять, и вообще… — сейчас он выглядел и говорил как самый обыкновенный мальчишка, удравший гулять не вовремя. — Так что ты уходи отсюда, ладно?
Виша еле заметно кивнула. С таким советом не поспоришь. Она тщательно застегнула заплечную сумку, перебросила ее через плечо, с удовольствием ощущая тяжесть заполненных контейнеров. Медленно, словно потягиваясь, девушка встала.
— Так и быть, я тебя провожу. — Мальчишка решил быть великодушным. — Иди за мной.
Стоило ему сделать шаг в сторону, как под его ногами слабо засветилась тропа, которой до этого не было, Виша могла бы в этом поклясться. Точно, это все болотный газ, надышалась, пока брала ягоду, подумала она, ступая след в след за мальчиком, который шел впереди, ведя за собой нездешний свет. Почему-то у нее не возникло ни малейшего сомнения, та ли это тропа и туда ли она ведет. Ей показалось, что шли они совсем недолго, как Лес закончился, отступило опушечное редколесье.
— Ну вот, пришли. Здесь ты уже в безопасности. — Мальчик остановился, повернулся к Више. — Счастливо оставаться. И все-таки как ты будешь есть эту кислятину?
— Посыплю сахаром, — будто во сне, с трудом разлепив губы, ответила девушка.
— Вот как… Тогда тебе придется вывалить на горстку ягод всю сахарницу целиком, — мальчишка весело засмеялся, демонстрируя клыки. Продолжая хохотать, он поднялся над землей. Виша, решив что болотный газ и не такое может вызвать, спокойно следила за тем, как смеющееся видение растаяло в ночном воздухе.
Виша собиралась рассказать об этом Джесхету, но не пришлось. Так и остался этот забавный эпизод в ее памяти. Она понимала, что дешево отделалась тогда — ведь могла бы и не дойти до опушки, одурманенная болотным газом, или, что еще хуже, потерять контроль над собой. Но она слишком привыкла к опасности, и не считала ее достойной особого внимания.
День на моргенштерне прошел легко и приятно. Виша нагулялась на свежем воздухе, с аппетитом поела, заглянула в театр и честно продремала небольшую пьесу. На танцпол ее не тянуло. Поэтому спать она отправилась рано, надеясь уже утром увидеть безупречный город Лис-Арден.
Когда-то, давным-давно, в незапамятные времена, первый Лис-Арден строили лесные эльфы, подданные четырех Королей. Строили вокруг большого озера, не тревожа деревьев, сплетали легкие мосты, возводили галереи вокруг стволов вековых сосен. Город был соединен с лесом как вышивка с тканью. Когда начались первые войны с детьми Калима, эльфы пытались понять нападавших, несколько десятков их сгинуло в паломничествах в пределы Нильгау. Когда люди потеряли все свои земли восточнее Безымянного хребта, все города поспешили избавиться от растений в своих стенах — но не Лис-Арден. Эльфы доверяли своим возлюбленным друзьям. Ни одно дерево не было срублено в их городе. И, надо сказать, до дня Падения ни одного нападения растений в пределах Лис-Арден не было. Но никто не мог предположить, что корни всех деревьев города соединял паучий вьюн — растение-паразит, постепенно отравлявшее их сознание, подчинявшее его воле Леса.
Первыми на город эльфов напали симбиоты. До этого их существование не было доказанным; немногочисленные рассказы слишком отдавали страшной сказкой, ветеранской байкой, рассчитанной на то, чтобы как следует попугать новобранцев перед первым рейдом в Лес. Говорили, что попавших в плен эльфов растения не убивают, но успешно ассимилируют в своих телах. Эльфы более других населяющих Обитаемый Мир рас были чувствительны к голосам Леса. Тем легче они ему подчинялись.
