не одно обстотельство. Начало этого они почувсвовали еще на пути к храму Нимы: прежде абсолютно безлюдный Ирем начал меняться. Первыми проявили себя звуки — сначала Ика услышал гудение пчелы над ухом, потом на Маульташа залаяла собака, он заозирался, но так ничего и не высмотрел, а потом каскад звуков обрушился на всех сразу, как ведро воды, выплеснутое служанкой в окно, прямо на головы случайных прохожих. На разные голоса шелестел, посвистывал ветер, перекрикивались погонщики ослов, спорили за душу покупателя базарные торговцы, вела свой нескончаемый разговор река толпы, и все покрывал тонкий, небесно-пронзительный голос священнослужителя, вышивающий узоры молитвы в небесах. Едва путники успели привыкнуть к этой какофонии, как начали зримо проявляться и те, кто ее создавал. Виша не успела испугаться, но вскрикнула:
— Ой! Смотрите, кот! Какой важный! Ну настоящий Сириан Мираваль!
И в самом деле, на ступеньке лестницы, ведущей во внутренний дворик, возлежал полосато-серый, холеный, спокойный кот, с таким важным выражением морды и высокомерным взглядом янтарных глаз, что так и хотелось спросить у него совет за жизнь, ну, по крайней мере, дорогу.
— Это нехорошо. — Шаммахит как-то подобрался, оглянулся.
— Ты не любишь котов? — Виша уже сидела на корточках и тянулась погладить теплый серый бочок.
— Виша, отойди. Не стоит трогать голыми руками артефакты тысячелетней давности, тебя разве этому не учили? Кто-нибудь, кроме меня, еще понимает, во что мы вляпываемся?
— Возможно. — Отозвался Ика. — Нас втягивает в прошлое? Как полноценные, действующие части минувшего.
— Чтобы мы прожили остаток дней в Иреме, пополнив его и без того немалую копилку судеб, — подтвердил альх-Хазред.
— Э… я на такое не подписывался, — запротестовал гном. — Мне не нравится здешняя кухня и отношение к гномам.
В этот момент прямо на них из-за колоннады вышла женщина в традиционном жреческом наряде и легком головном покрывале, рядом с ней шел статный, одетый в белые ткани шаммахит, полы его джеллабы веяли снежным холодом, из-под белого тюрбана сверкали угольно-черные глаза; будто и не заметив путников, они свернули на лестницу и вскоре затерялись наверху. Вот только женщина прошла быстро и не оглядываясь, а мужчина задержался на несколько секунд, и на это время — Виша могла в этом поклясться! — он смотрел прямо на них уже синими глазами; впрочем, он только едва заметно улыбнулся и проследовал за жрицей храма Нимы. Хотя мимолетный жест его правой руки истолковывался явно как приглашающий.
— Уфффф…. — гном вытер пот со лба. — Так мы что, для них невидимки?
— Почти для всех. Но ненадолго. Так что стоит поторопиться. — Тойво совершенно неуместно улыбался. — Альх, ты понял, кто это был?
— Что я по-твоему, северный олень, что ли? — оскорбился флюгер. А потом опустился на колени и благоговейно прикоснулся губами к ступени, на которой секунду назад стояла нога синеглазого шаммахита. — Аш-Шудах величайший, светоч мира, вечная сила, благослови детей своих, сохрани на темном пути…
— Аш-Шудах? — и вишины колени подломились сами собой, и она присоединилась в флюгеру. Переглянувшись, их друзья сочли за лучшее присоединиться к молитве альх-Хазреда. Затем они поднялись, и, миновав каскад цветников, вышли к храму. Не сговариваясь, все мужчины присвистнули.
— Ого-го…это… ну… — Маульташ откашлялся, перевел дух, но ничего более умного не придумал.
— Удивительно… Какое изящество композиции… смелость замысла… — Иво прижал пальцы к тонким губам, скрывая змеящуюся улыбку.
— Ага. И восхитительная непристойность! — Ика, смеясь, подмигнул собрату и во все глаза уставился на знаменитый скульптурный ансамбль, украшавший фасад храма.
— Не будет мне спокойных снов, пока… вот так же… и вот так… — альх-Хазред облизнул пересохшие губы, тихо застонал… — О боги, только бы не забыть!..
— Забудешь такое… — гном с трудом отвел взгляд от скульптур. — Ну хватит, мы сюда не за этим шли! Виша, дальше куда?
— А… если источники не врут, святилище Нимы располагалось на крыше храма, она плоская, это отличительная черта шаммахитской архитектуры, чего не скажешь о скульптуре, — Виша показала язык эльфам. — Пойдемте, надо подняться.
Они обошли храм со стороны восточного фасада, оказались во внутреннем дворике, из которого шел усаженный цветами крытый переход, в проеме которого просматривались очертания невысокого здания, а из открытых настежь окон доносилась музыка.
— Тихо… — прошептала Виша, прижав пальцы к губам. — Там школа. Небо мое синее, это все правда, при храме была школа танцев… хоть бы одним глазком…
— Виша, приди в себя! — Иво несильно дернул ее за хвостик. — Может, ты хочешь остаться там навсегда?!
— Не в этот раз. — Одетый в белое шаммахит, по-прежнему синеглазый, стоял за их спинами, и явно наслаждался произведенным эффектом. — В школу Нимы не берут более пяти учениц, а я как раз приходил просить за свою подопечную. Ей здесь как раз самое место. Так что, Виша из дома Вельда, не обессудь.
— Что вы… я и не смогла бы, наверно. — Виша смотрела на шаммахита во все глаза, запоминая каждую черточку, каждую складку на его тюрбане.
— Вам не следует медлить. — Аш-Шудах вернул глазам черный цвет, прикрыв на мгновение веки. — Сейчас в святилище никого нет, вам никто не помешает. Но вот как вы будете договариваться с Нимой… — и он выразительно пожал плечами.
— Богиня никогда не была жестокосердой, — осмелилалась ответить Виша.
— Неужели? — Аш-Шудах усмехнулся. — А как вы назовете ту, что прокляла своей кровью своего сына? Милосердная богиня… скажите еще, осторожное землетрясение. Или — и он мельком глянул в сторону остроухих — смиренный эльф. Но тут я вам не помощник. Удачи.
Он не стал исчезать, испаряться, а просто прошел по желтоватому мрамору внутреннего дворика и вошел в одну из дверей, ведущий в храм.
Наверху их встретило уже ощутимое шаммахитское солнце, заставлявшее жмуриться и искать тень. Крыша была ограждена баллюстрадой, у края, противоположному лестнице, располагалась небольшая каменная же скамья, человек на пять-шесть, не более. А на восточной стороне на невысоком постаменте возвышалась статуя богини. Изваянная из розоватого мрамора с тем же вдыхающим в камень жизнь мастерством, она держала в руках сверкающий на солнце кристалл.
— Мы на месте. — Иво прошел вперед и оглянулся. — Не будем медлить. Пора выполнить приказ.
Он подошел ближе к Ниме, склонил голову, приветствуя богиню древности, протянул руку и обхватил пальцами кристалл.
И вот тут кажущаяся простота задания и закончилась. Для начала им пришлось убедиться, что между кристаллом и мрамором изваяния вполне явственно просматривается пустота; прохладные гладкие руки богини не держали кристалл, и никаких хитроумных креплений не было — ладонь эльфа легко проходила между артефактом и ладонями Нимы. Все попытки хоть как-то сдвинуть с места кристалл оказались безуспешными. Эльфы озадаченно замолчали.
— И что, вместе со статуей нам его забирать, что ли? — сердито вопросил гном. — А что, она красотка еще та… только не утащить. Тяжеловата будет. Ну вот что, вы все отойдите, я отобью ей руки, уж их-то мы донесем.
— Еще чего! — Возмутилась Виша. — Варвар! Да ни за что на свете!
— А ты что предлагаешь? Весь храм на воздух поднять? Так у нас для этого нет ничего, оба флюга где-то в степи, а с ними и все оружие… И какая разница, я так понял, вам приказано кристалл захватить…
— Не захватить. Уничтожить. — Поправил Маульташа Иво.
— У нас есть одна энергетическая установка, — напомнил всем Ика. — Мы решили не таскать за
