Инструкция четвертая, на неделю 15–21 ноября 2004 года, когда Украина во втором туре делала вид, что выбирает Януковича, а на самом деле выбирала Ющенко; в Америке подал в отставку с поста госсекретаря Колин Пауэлл; а наши обозреватели думали совсем о другом, о вечном.
Александр Архангельский, интеллигент: Спешу поделиться. В московских кафе, если вы не знаете, — бесплатно раздают удобный журнал про всякий околокультурный быт недели. Называется «Большой город». Расписание кинотеатров, события театральной жизни, куда детей повести, всякое такое. И вот, зайдя выпить кофе, открываю журнальчик — и что вижу на первых страницах?!
Архангельский Александр, интеллектуал: Неужто пафосная передовица? Еще теснее сомкнем свои ряды вокруг родной антикоммунистической партии, ее думской фракции и лично товарища Грызлова.
Александр Архангельский, интеллигент: Почти угадали. Только с переменой идеологических знаков. Разговор знаменитого культуролога Владимира Паперно, автора ключевого описания советской культурной модели «Культура-2» и не менее знаменитого галериста и политтехнолога Марата Гельмана, который занялся разработкой нового культурполитического проекта «Россия-2». Ну где еще, в каком еще большом городе мира нормальная афиша заверстает на первые полосы актуальные умствования?
Архангельский Александр, интеллектуал: Да, с европейской точки зрения не вполне стандартный ход, но в рамках нашей традиции, убежденным адептом которой вы постоянно выступаете, — более чем логичный. Как в анекдоте: два мужика встречают третьего, предлагают скинуться, выпить: он соглашается, опрокидывает стакан, начинает прощаться. «Постой, ты куда? — говорят ему обиженные собутыльники. — А про политику?..»
Александр Архангельский, интеллигент: Погодите, лучше дослушайте. Гельман, который участвовал в пиар-обеспечении путинского избрания, вдруг после Беслана разочаровался в бывшем заказчике и решил заняться проектом «Россия-2». То есть обустроить такое параллельное пространство интеллектуальной жизни культурной среды, которое просто не будет учитывать реалии путинской России № 1 и постепенно вытеснит ее из пределов нашей истории. Но это ладно, проектант не может жить без проектов; чем бы дитя ни тешилось… Меня изумляет сама ситуация: мы только и слышим, что никто ничем не интересуется, всем на все наплевать, а массовый кофейно-ресторанный журнал открывается политизированным диалогом. Значит, спрос есть?
Архангельский Александр, интеллектуал: Думаю, уважаемый коллега, что вы давно учились политэкономии, в славные советские времена. Мир давно уже устроен таким образом, что здесь грамотное предложение способно сформировать долговременный спрос; главное — не просчитаться и начать действовать вовремя, когда маятник общего умонастроения уже готов качнуться в нужную тебе сторону, но сам по себе с места не стронется.
Александр Архангельский, интеллигент: Это спор о терминах. А меня волнует существо дела. Если следовать вашей логике, Гельман угадал зреющий политический запрос молодого обеспеченного потребителя культурных развлечений? И поспешил навстречу?
Архангельский Александр, интеллектуал: Угадал. Поспешил. Вопрос только — навстречу чему и зачем? Чего он на самом деле хочет? Пробудить спящую активность продвинутой аудитории, наевшейся суши и ризотто и почуявшей смутную угрозу своему вольготному существованию? Или, наоборот, заранее замотать, распылить зреющий общественный настрой следующего непролетарского поколения? Чего ради он пошел в полуподвальные кафе? Чтобы вывести оттуда потенциального носителя нового политического сознания? Или, напротив, придумать для него такую интеллектуально-тусовочную игру, чтобы он навсегда в этом уютном полуподвале остался, заживо похоронил себя в «России-2», распылился в параллельном пространстве? Вот в чем, повторяю, вопрос.
Александр Архангельский, интеллигент: А ответ у вас есть?
Архангельский Александр, интеллектуал: Нет, потому что нет никаких данных. Есть только смутные ощущения и нехорошие воспоминания. О том, как пиар-кампания по избранию Сергея Владиленовича Кириенко в мэры города Москва свелась к массовым тусовочным действам вроде съезда поклонников писателя Пелевина; в результате деньги были потрачены, младшее поколение на избирательные участки так и не пришло, а Юрий Михайлович Лужков благополучно переизбрался на второй срок. Хотя и кремлевский запрос на смену столичного лидера был, и раздражение снизу нарастало. Поэтому боюсь, что, если выдающийся галерист наших дней спускается в полуподвальное кафе, надо сломя голову из этого кафе бежать, пока выход не заперли.
Александр Архангельский, интеллигент: Да куда бежать-то? В клубном пространстве осмысленное раздражение, может, и зреет, как зрело на интеллигентской кухне 70-х, но на открытом воздухе оно разом куда-то улетучивается. Я лично не понимаю, как могут наши автомобилисты равнодушно слушать сообщения о том, что гособвинитель потребовал приговорить к трем годам Ильдара Бичарова за недоказанную дачу взятки гаишнику, при том что ни один представитель этой взяткоемкой организации до сих пор не сел за поборы? Где демонстрации общественной солидарности? Где давление на обнаглевшее государство? Между прочим, посетители кафе и читатели «Большого города» — почти все автомобилизованы. Но предпочитают играть в тельмановские игры, нежели публично заявлять о своих правах. Которые подавляются делом Бичарова примерно в той же мере, в какой подавляются права крупного бизнеса делом Ходорковского. Потому что создают самое страшное: прецедент.
Архангельский Александр, интеллектуал: А много вы видели протестующих капиталистов?
Александр Архангельский, интеллигент: Так в том и фокус. Все — на своем поле — ведут себя примерно одинаково: средний класс, крупный капитал. Прячутся в кусты. По принципу «умри ты сегодня, а я завтра». Так что нечего на Гельмана кивать.
Архангельский Александр, интеллектуал: Боюсь, тут мне придется с вами согласиться…
