Андрей всюду наблюдал за людьми и не уставал поражаться одинаковости взгляда толпы — какой-то тупой устремленности в себя, в землю. Крайне редко встречаются вот такие — выше, за горизонт. Естественно, он стал наблюдать за женщиной. В джинсах, в куртке, все неброское, неяркое, но очень добротное и свежее. Рубашка из тонкой замши, что на ней, вряд ли уложится в среднемесячную зарплату клерка из хорошей фирмы. Эффектная женщина. Фигура все та же, как прежде. Как двадцать лет назад. Да, несомненно, это Ольга Геро, потрясшая сокурсников и преподавателя незапланированной победой в забеге на длинную дистанцию. После той победы, а это была его победа, Широков гордился собой — он способен влиять на человека, раскрыть возможности, о которых обладатель их даже сам не подозревает.
Это был первый эксперимент начинающего психотерапевта. Поэтому он навсегда запомнил девочку с журфака. Она была слишком неопытна для него, который не только учился в аспирантуре в университете, но и брал частные уроки у психотерапевта, располагавшего книгами, которых нет ни у кого в стране, — по психиатрии и психоанализу, их ему привозили с Запада. Человек, занимавшийся с ним, вкладывал знания в Андрея не бескорыстно, корысть была, но сейчас это не важно. Важно другое — первый практический опыт подтвердил: он может заставить другого исполнить его, Широкова, волю. Конечно, он запомнил подопытную Ольгу Геро навсегда.
Глядя на девушку из прошлого, а сегодня женщину под сорок — Андрей знал, сколько ей, хотя издали можно было дать лет на десять меньше, — он снова испытал удовлетворение.
Что ж, вероятно, кто-то еще сообщил ей импульс, позволивший продвинуться в жизни; она смотрела поверх людей свободно, спокойно, а уверенность, несуетность на пустом месте не возникают. Стало быть, у нее прочная основа жизни: достаток, твердые желания, вера в свое право на тот или иной поступок. Она, пожалуй, похорошела с годами, подумал Андрей. Есть такие лица, которые с течением жизни обретают большую привлекательность. Тоже вполне объяснимо — к сорока годам у тебя такое лицо, которого ты достоин. Ты сам делаешь свое лицо, природа только дает материал, с которым ты работаешь.
Андрею стало интересно: кто же она теперь? Какая?
Психологические опыты над посторонними Андрей Широков не прекращал никогда, они поддерживали его в форме и приносили неплохой доход. Он консультировал людей с достатком, которых все больше и которые по-новому смотрят на мир и себя в нем. Психоанализ перестал быть диковинкой, для многих он является подручным инструментом. К Андрею Широкову идут охотно и охотно платят. А он становится все опытнее, и гонорары растут.
Андрей вздохнул. Вот и сейчас он возвращается домой из Праги. Там доходно, интересно, но он не привык играть втемную, сидеть в закутке и не видеть пациенток. Пока ему удается отмахиваться от собственных назойливых мыслей: допустим, хозяин — барин. В данном случае хозяин — Иржи Грубов, его право просить работать с пациентами так, как ему хочется.
— А может, кому-то из них твой нос не понравится? — смеялся Иржи, когда Андрей пытался докопаться, почему ему ставят такое условие. — Они с недоверием отнесутся к твоим словам.
Что ж, логично. Каждый вправе выбирать себе психоаналитика, Иржи выбрал его для своих пациенток.
Логично, логично… Не тревога, а скорее любопытство не оставляло Широкова в покое. Ему казалось, что после операции этих женщин к чему-то готовят. Иногда ему становилось нехорошо — какой мощный поток онкологических больных проходит через клинику Иржи. Невероятно, сколько женщин идут под нож.
Но пока Широков просто размышлял об этом от нечего делать, по-настоящему он не задумывался. Он знал точно — когда ему захочется, он докопается до сути.
Ольга Геро взглянула на старого знакомца, но поскольку он смотрел мимо нее, она тоже сделала вид, будто не узнала, и направилась к выходу.
Водитель немного опоздал.
— Миша, впредь не задерживайся, — резко бросила Ольга водителю.
Он виновато посмотрел на нее и протянул:
— Но, Ольга Николаевна…
— Я знаю, дорогой, куда ты заворачивал по дороге. Ты взял немного вправо, проехал мимо поворота на Шереметьево и заскочил неподалеку, в поселок Менделеево. Я правильно говорю?
Он поерзал на сиденье, будто усаживаясь поудобнее, чтобы доставать до педалей. Миша был маленького роста.
— Да, Ольга Николаевна, от вас не скроешься. Ну, заезжал… А откуда вы знаете?
— Нетрудно догадаться — быть в этих краях, да на такой машине — и не завернуть к милашке?
— Ага, — кивнул Миша.
— Я попрошу тебя впредь не сворачивать на Менделеево. У меня нет желания болтаться в аэропорту. У меня время — деньги. — «И безопасность», — добавила она про себя.
Миша молча кивнул.
Ей нравился водитель, тем более что его наняла Ирма. Впрочем, все дела филиала агентства вела сама Ирма. Ольге лишь оставалось в точности выполнять указания — оформлять кое-какие бумаги. Наверное, Ирма еще не доверяла ей полностью. Впрочем, она из тех, кто вообще никому не доверяет.
Так что Миша — свой человек, проверенный. Не важно, кем и как, это ее не касается. Но была у него, как у всякого живого человека, своя страсть — подруга. Ольга видела ее несколько раз — симпатичная, молодая, Мишу она держала на коротком поводке и на жестком ошейнике; жаль парня, но с другой стороны — каждый получает свое. Она была выше его на целую голову, и он гордился ею. Прикажи она ему вообще не ехать в аэропорт, он бы не поехал. Но у милашки хватало ума — таких денег, какие он получает у Ольги, ему никто не даст.
— Ох, Ольга Николаевна, у вас глаз — ватерпас…
— Да, именно. Я всю жизнь зарабатываю фотографией. И вас всех, подкамерных кроликов, вижу насквозь.
— Ольга Николаевна, ну не сердитесь, ладно? В другой раз я ни на секундочку не опоздаю. Ого, погодите-ка ругаться. Взгляните в правое зеркало. «Семерка» вишневого цвета. Видите?
— Ты хочешь сказать, она увязалась за нами? Ну и что? У нас что, нет нормального движка?
— Да есть движок, но я другое хочу сказать, у «семерки» движок-то не «семеркин».
— А какой?
— А вот такой, держитесь-ка покрепче!
— Ну давай, держусь!
Миша так придавил педаль газа, что водитель из соседнего ряда покрутил пальцем у виска, и по губам можно было прочесть слово, по сравнению с которым «козел» — просто ласка. Миша подрезал ему нос и ловко ушел вперед по соседней полосе. Хитро улыбаясь, он посмотрел на Ольгу.
— У тебя и шуточки…
Но такие ситуации они уже прикидывали и не в первый раз тренировались. Ольга не забывала об опасности.
— Для всех нас она существует, — говорила ей Ирма, — неизвестно откуда ее ждать. Так что лучше заранее подготовиться. Пока жив человек, не стоит забывать, что чаша до дна еще не испита, вот когда окажешься в ящике под землей, тогда все.
Всю дорогу в самолете и теперь, в машине, Ольга думала об одном звонке. Стоит — не стоит звонить в прошлое?
Окунувшись в новую реальность, которая столь внезапно обрушилась на нее, она много пережила. Первое, что приходит с такой новизной, — страх. Но когда один страх наступает на хвост другому, усмехнулась она внезапно возникшему в голове образу, они уничтожают друг друга. Потрясение от медицинского приговора перекрылось открытием о том, что она перевезла в себе наркотики. И, как случается с человеком, много пережившим и выстоявшим, она освоилась в новой жизни, совершенно непохожей на прежнюю, довольно скоро. Ольга знала, что терять ей больше нечего. А значит, надо приобретать.
Она решила готовить свою собственную выставку в фотоцентре. Сумма, которую предстояло заплатить за аренду зала и услуги, потрясла бы прежнюю Ольгу Геро. Но платить будет нынешняя, а она сможет. Дома, разматывая пленки, разбирая фотографии и придумывая к ним подписи, Ольга не уставала
