- Действуй, я прикрою – сказал Палыч.
Сергей кивнул.
- Покиньте машину. Не делайте резких движений. Руки за голову или я буду стрелять.
Дуло автомата остановилось на правой передней боковой двери автомобиля и майор затаив дыхание замер, готовый в любой момент спустить курок…
…Все это страшно напоминало сон. В воздухе повис спертый запах бензина вперемешку с запахом гари из решеток радиатора и Палыч мог поклясться, что слышит звуки падающих капель из пробитого бензобака.
ПЛЮМ – ПЛЮМ.
Бампер ЛАДЫ стал рельефным после удара о бетонное ограждение, а на асфальте были разбросаны осколки фар.
Секундная стрелка на часах Палыча медленно обогнула циферблат, но это была не минута, это были пять, а то и десять чертовски долгих минут. Майор был в этом уверен. Его лицо покрылось испариной, и крупные капли пота норовили залить глаза. Он весь взмок, будто мгновение назад вылез из ванны и еще не успел вытереться полотенцем. И он нервничал: что-то во всем этом было не так, но пока он не знал, что именно. Палыч боялся этой мысли, но она настойчиво стучалась в двери его сознания: он не хотел этого знать.
Из кабины в стоящей в нескольких метрах от УАЗика машины по-прежнему не доносилось ни одного звука. За тонированным стеклом, в ночной мгле тоннеля, в салоне ЛАДЫ невозможно было разглядеть малейшего движения. Ни звука, ни шороха.
«А на что, собственно, надеется этот парень?»
Все ходы к отступлению были перекрыты. Либо он вылезал из машины с высоко поднятыми руками, либо в случае попытки к бегству получал пулю в лоб, а то и целую автоматную очередь. Однако у этого парня был похоже совсем другой план: он вообще не собирался покидать своего автомобиля. Возможно, зря, но, возможно, и нет? Палыч не отводил с автомобиля глаз.
«А что, если у него есть ствол?» - подумал он.
А почему бы и нет? Это могло быть вполне вероятным. Даже очень вероятным. Если у него, действительно, был пистолет, то это объясняло его поведение.
Эй ребята почему я должен лезть под ваши автоматы? В конце концов, это вы меня хотите поймать меня, а не я вас. Вот и ловите, только первый, кто откроет дверцу моего автомобиля, получит пулю в лоб!
Возможно, водитель думал именно так, а может, и нет. Возможно он просто обделался? Или стукнулся своей башкой о руль, так как забыл пристегнуть ремень безопасности. Это тоже возможный вариант! Но это все были предположения. О чем бы ни думал преступник, Палыч понимал, что самое время действовать.
Майор почувствовал на себе вопрошающий взгляд напарника: Сергей искоса наблюдал за Палычем, ожидая распоряжений. Однако, торопиться было нельзя. Не хотелось подставлять под возможный риск ни напарника, ни самого себя. А никто: ни Палыч, ни лейтенант – не могли знать, какой жизненный поворот приготовила им судьба. Зато майор твердо усвоил одну вещь: рисковать, когда есть возможность сделать все выверенно, крайне глупо. Палыч незаметным движением смахнул с лица капли пота и кивнул.
- Аккуратно, Сережа, я прикрою.
Палец Палыча вжался в курок автомата, и майор приготовился открыть огонь при малейшем шорохе. Огонь на поражение.
- Аккуратно, – повторил он.
Сергей улыбнулся, но, несмотря на внешне спокойный вид лейтенанта и хорошее настроение, Палыч чувствовал, как внутренности напарника сжались в комок.
- Если он будет сопротивляться или еще что, то я его положу не задумываясь, – сказал Сергей.
- Валяй…
Пригнувшись, лейтенант обогнул УАЗик и мелким гусиным шагом, стараясь не шуметь, двинулся к автомобилю красного цвета, выдвинув впереди себя дуло грозного АК-47. Палыч проводил напарника взглядом.
«Я его положу не задумываясь», - слова Сергея, как старая высохшая печать, оставили свой след в сознании майора. А почему они были так уверены, что это ОН? Мужчина? Нет ничего невозможного – за рулем автомобиля могла сидеть и женщина… Палыч на секунду представил себе такую возможность и закусил губу. Тогда тут совсем другая психология, другие причины, которые вытекают из совершенно других проблем. Женщина… Ведь женщина могла пойти на такое, имея за собой гораздо более широкий спектр проблем, нежели мужчина. Если мужчина имел проблемную дугу красно-желтого цвета, то у женщины она была абсолютно белой. Белой, как задница европейца и облако в ясном летнем небе. Для этого бы хватило… скандала с любимым человеком. Ведь это тоже могло быть!
Майора несколько смутили нахлынувшие мысли. Ведь если этот злосчастный водитель был вовсе не мужчиной, а напротив, женщиной, ищущей ощущений на свою задницу, кого они опасались? Женщину?
«Да, да, да и еще раз ДА».
Это не было страхом, это было чем-то вроде… волнения. Совсем не такого волнения, которое обычно испытывал Палыч при задержании. А за его службу чего только не бывало: двенадцать огнестрельных и одна колотая раны. Нет, это нечто другое. Волнение на подсознательном уровне, а не страх. Какое-то необъяснимое волнение, даже удивляющее…
«Как например в окопе…» - скользнула мысль.
Возможно, и так. Как в окопе. Но опытный майор чувствовал, что прямая событий постепенно закручивается в спираль. Что-то во всем этом было не так.
Палыч усилием воли вернул себя в настоящее и, укрывшись за стальным кузовом УАЗа, затаил дыхание. Ритмично, удар за ударом, как барабанная дробь в ушах звучал пульс.
Тем временем Сергей приблизился к «десятке» и, спрятавшись у стены за правой задней дверцей автомобиля, бросил на Палыча откровенный взгляд. В глазах читался вопрос. Майор кивнул и нащупал в кабине микрофон громкоговорителя.
- Руки за голову! Без лишних движений покиньте автомобиль. В случае сопротивления при задержании мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.
«Еще какое поражение!», - подумал Палыч. Он перехватил автомат покрепче. По телу, начиная с самых кончиков пальцев ног, прошла дрожь.
«Возможно, пока Сережа не преступил к захвату, стоит вызвать подкрепление? - Майор задумался – Но как тогда объяснить диспетчеру наше месторасположение? И какого черта мы тут вообще забыли на УАЗе патрульных? Как объяснить им, что они взяли машины, чтобы доехать до Таганрога?»
Прошло несколько минут. Ничего не изменилось. Сергей облокотился плечом о дверцу «десятки» и ждал. Палыч не двигался. Майор почувствовал легкий скользящий ветерок, неожиданно подувший со стороны разбитого автомобиля. Ноздри уверенней, чем прежде, уловили запах паров бензина и гари сгоревшего двигателя, но сейчас эти запахи смешались с еще одним, тонким и непонятным, запахом. Вонь… Палыч почувствовал, как что-то забурлило в животе. Новый запах был отвратителен, немного слащавен и в то же время кисел. Его невозможно было ни с чем сравнить. Первой ассоциацией, возникшей у Палыча, когда он почувствовал этот запах, было пюре из сгнивших фруктов, залитое кислым молоком.
Сергей ждал от майора распоряжений, но, похоже, лейтенант тоже почувствовал запах. Создавалось впечатление, что вонь усиливалась с каждой секундой, готовая вот-вот материализоваться во что-нибудь отвратительное. Вонь сдавила горло, стало трудно дышать. Палыч краем глаза заметил, как лейтенант спустил рукав своего камзола и прикрыл тканью нос. Запах там был очень сильным. Видимо, источником его было то, что находилось за красными дверьми с тонированными стеклами.
Пора было заканчивать с этим. У каждого рассказа, хороший он или откровенное дерьмо, была своя кульминация, а здесь она не торопилась наступать. В голове майора пронеслись мысли о холодном пиве и телевизоре. Через минуту-другую начнется его любимая передача про деньги, секс и машины. А возможно,
