большой высоте — с большой вероятностью заметит тебя и нанесет удар прежде, чем ты нащупаешь его в небе антенной наведения.
Сейчас над Афганистаном был пять ударных самолетов, один направлялся на восток для того, чтобы нанести внезапный удар по обнаруженному спецназом укрепленному району моджахедов, еще четыре — охотился на караваны. Шестой проходил техническое обслуживание — а седьмой, резервный, заказанный по звонку из Москвы — вместо того, чтобы заниматься нормальной боевой работой — выделывал восьмерки к северу от Кабула в ожидании какой-то подозрительной машины. Самолет этот привлекли в качестве платформы слежения исключительно потому, что ни одно другое разведывательное средство группировки не могло следить за машиной ночью и в течение длительного времени.
— Разведка, давайте займемся делом — сказал старший офицер, исполняющий роль офицера управления огнем — одиночная цель, идет со стороны Кабула, мы уже должны ее увидеть.
— Управление огнем… у нас что-то есть на радаре. Одиночная цель, движется… кажется по бездорожью… и медленно движется.
— Радиоканал — захват.
— Есть радиоканал захват… захват произведен.
В отличие от беспилотников и самолетов ретрансляторов, где сопровождение цели обеспечивалось только умелой работой оператора — на этом самолете существовала система автосопровождения целей, поэтому один раз обнаруженная цель — вряд ли уже смогла бы куда-то скрыться…
— Визуальный канал, максимальное увеличение. Дайте изображение на мой экран.
— Выполнено.
Захваченная системой автосопровождения одиночная цель отразилась на экране, видно было плохо — но все же видно. В зеленой мути прицела машина выглядела светлой — значит, либо белая, либо желтая. Точно не УАЗ, какой-то внедорожник… гражданский.
— Экран, экран, наблюдаю одиночную цель — светлый внедорожник, движется на… северо-восток, избегая дорог. Мы прямо над ней.
— Скорпион, это цель, вы наблюдаете цель.
— Подтверждаю, цель захвачена. Приказа об атаке нет. Других отметок нет.
— Товарищ майор, еще одна машина. Только что вошла в квадрат. Идет с юго-запада.
— Экран, поправка. Еще одна цель, неопознанная, идет с юго-запада на северо-восток, получается, за целью. Дистанция?
— Примерно три километра, товарищ майор. Три сто, три сто пятьдесят.
— Экран, дистанция между машинами три сто-три сто пятьдесят километра, как поняли?
— Скорпион, вас понял, цель классифицируйте как неопознанную. Продолжайте наблюдение за обеими целями.
— Экран, вас понял, веду наблюдение
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— ХАД?
— А х… их знает! — в сердцах выругался ночной начальник операторской смены, этого только не хватало на нашу голову — Скорпион, Скорпион, вы слышите меня?
— Экран, мы вас слышим.
— Вы можете определить тип транспортного средства?
— Экран ожидайте… тип транспортного средства легковая автомашина повышенной проходимости типа Нива, темного цвета. Повторяю — легковая машина повышенной проходимости типа Нива темного цвета.
— Вас понял, Скорпион, ведите наблюдение.
— Так точно.
— Будить москвича? — спросил посыльный, лысый и крепкий солдат первогодок, назначенный в ночное дежурство за то, что пытался соорудить в трехлитровой банке самодельное вино.
— Бегом. Мухой!
Москвич, прикорнувший прямо на раскладушке в коридоре, накрывшись старой шинелью, появился почти сразу, протирая красные от недосыпа глаза. Все время, пока шла операция Сеть, он спал урывками, по паре часов, на раскладушке, на стуле, где придется. Все его называли за глаза «москвич», как называли бы любого другого высокопоставленного офицера, прибывшего с проверкой в часть — но для москвича он был на удивление хорошим человеком. Не орал матом, не пытался никого строить, не возмущался меню в столовой.
— Что тут у нас?
— Еще одна машина. Дистанция чуть больше трех, идет за первой как привязанная. Нива, темного цвета.
— Она все еще там?
— Скорпион, это Экран, подтвердите наличие второй машины.
— Экран, это Скорпион, видим вторую машину, курс и скорость прежние. Первая машина проехала кишлак, контрактов не было.
— Скорпион, вас понял, продолжайте наблюдение.
— ХАД?
Москвич зевнул.
— Я пойду, позвоню. Если что-то будет еще — зовите немедленно.
Афганистан, севернее Кабула
Они дождались ночи — и двинулись в путь. Двинулись осторожно — но Шифт видел, что захватившие его не опасаются контроля на блок-постах. Возможно — у них машина с русскими номерами и вездеходом — так назывался специальный прямоугольный пропуск с красной чертой наискосок как на папках с секретными документами. Будучи подвешенным на стекло, он запрещал проверку машины на блок-постах.
Шифт теперь сидел, стекла были занавешены — но лобовое то стекло никак не занавесишь. ОН увидел, что на улице темно, и что они уже выехали из Кабула. Машина продвигалась по неровной, ухабистой дороге, взревывая двигателем.
— Куда вы меня везете? — задал вопрос Шифт.
— Рафик командон хочет поговорить с тобой, бача — откровенно ответили ему — он же решит, что с тобой делать.
Пока все подтверждалось. Рафик командон, рафик афсар — это обращения, принятые друг к другу в регулярной армии, товарищ командир, товарищ офицер. Моджахед сказал бы «эмир» или «эфенди» и никогда не употребил бы слова «рафик», так говорили только коммунисты. Или — бывшие коммунисты.
— И сколько вас?
Нафар с автоматом на переднем сидении усмехнулся.
— Зачем тебе это знать, американец?
— Мы хотим знать, с кем нам предстоит иметь дело. С кучкой офицеров — или с движением?
— Шурави, когда пригрели на груди эту ядовитую змею Кармаля, не задавали таких вопросов. Им было наплевать, что за Кармалем никто не стоял.
— Я не шурави. Я задаю такие вопросы. И мне не наплевать — сказал американец, проясняя свою позицию.
Он уже точно понял, кто это такие. Парчамисты, бывшие, а возможно и действующие офицеры. В Афганистане наступил полный бардак, халькисты, парчамисты — смешались настолько, что ведущий
