Меч Господа нашего-2 [СИ]

модернизационных проектов (как следствие глобального капитализма и глобальной экономики), наличие такого средства как Интернет, позволяющего мгновенно мобилизовать наиболее радикальные слои общества, наличие в любой из стран некоторого количества людей с боевым и террористическим опытом, вернувшихся с джихада и теперь готовых принести джихад в свою страну. В условиях отсутствия идеологической альтернативы — единственной значимой идеологией на Востоке оказался радикальный ислам, но политическая структура не соответствовала изменившимся за двадцать лет реалиям — было много светских диктаторов, кое-где сидевших еще с советских времен, либо оставивших наследников — Каддафи, Асад, Мубарак. Вот и перекроили политическую карту этой части земного шара. Такие изменения, какие произошло здесь за пару лет — обычно происходят раз в столетие — а то и реже. На место светских режимов — пришли радикально-исламистские. И в авангард мирового джихада — стремительно вырвался еще пять лет назад спокойный, туристический Египет. От страны — витрины арабской модернизации и катализатора объединения арабов при Насере эта страна мутировала сначала в дешевый туристический рай при Мубараке — а потом, после одиннадцатого — в депо мировой исламской революции. Девяносто миллионов нищих, озлобленных, фанатичных египтян — Саудовская Аравия без нефти — ждали своего часа. И только Израиль — остался у них на пути.

В начале две тысячи двенадцатого года в структуре армии Израиля было создано Командование глубинных операций, под эгидой которого были собраны все флотские и армейские части спецназначения. Противостояние началось…

Исламская республика Египет Каир, улица Аль-Муиз 23 июня 2014 года

И затрубили три отряда в шофары, и разбили кувшины, и держали в левой руке своей светильники, а в правой руке шофары, и трубили, и кричали: меч Господа и Гидеона!

Суд. 7:16

Как же мало времени прошло…

Фотокорреспондент и репортер иорданской газеты Аль-Шихан по имени Мустафа аль-Джихади (фамилию свою он получил за то, что участвовал в джихаде в Афганистане в восемьдесят восьмом) прибыл в Каир рейсом авиакомпании Катар Эрвейс — одной из немногих авиакомпаний, которые еще летали в Каир. Нет, другие, конечно, тоже летали — но с ними могли быть проблемы, с повальным обыском пассажиров или двухчасовым ожиданием таможенного досмотра, при том, что кондиционер ломался часто, а температура в помещениях летом запросто доходила до пятидесяти по Цельсию. Катар Эйрвейс, Иттихад Эйрлайнс и некоторые компании Залива летали точно по графику и без каких либо проблем, получая весь пассажиропоток, все сильнее иссякающий с каждым годом. Такие предпочтения — яснее всего показывали, кто финансирует все это безумие…

Документы у него были — на имя гражданина Германии Рихарда Мюллера — это был его псевдоним прикрытия, легенда для того, чтобы въехать в Каир и тут же пропасть. Легенда иорданского репортера была не слишком выгодной здесь — во-первых, он был агентом длительного залегания и не хотел разрушить свою легенду пребыванием в Египте, осложненным риском столкновения с исламистами. Во-вторых — в Иордании до сих пор правил король и радикальные исламисты эту страну ненавидели потому что считали, что страной правит тагут и требовали от иорданцев восстать против монарха. В третьих — легенда аль- Джихади

Египет взорвался в одиннадцатом. Арабская весна, которую теперь один проклинал открыто, а десять — тайно, оглядываясь по сторонам, потому что проклинать открыто сейчас было очень опасно. Демонстранты, собравшиеся на площади Тахрир… о, нет, это были не исламисты, исламистов на Тахрир было днем с огнем не сыскать, а первички Братьев-мусульман использовали только для объединения и оказания взаимопомощи, не более. На площади Тахрир были образованные горожане, молодежь, которой не находилось работы, люди среднего возраста, которым надоело всевластие полиции и несменяемость Мубарака — да и просто люди, которым надоела власть. Если в то время подойти и спросить любого из них — вряд ли он смог бы внятно ответить, что именно он хочет. И вряд ли бы эти ответы были одинаковыми. Но зато — если спросить, чего не хотят эти люди, против чего они вышли на площадь — здесь, они могли говорить долго, и мнение их было единым. Что ж, эти люди были глупы — и за глупость свою наказаны были уже достаточно. Вот только новую власть — свергнуть было не так то просто, как постаревшего и потерявшего хватку Мубарака…

Первое, что видел приезжающий в Каир турист — если он рисковал сюда приехать — это флаг и лозунг. Флаг был не египетским, нет — черное полотнище с белыми буквами, такое можно было увидеть раньше только в афганских пещерах и на видео, где отрезали головы заложникам — но никак не в аэропорту крупнейшего государства арабского мира. На полотнище по-арабски было написано «Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед — пророк Его», это было официальное знамя Братьев — мусульман, которое использовалось наряду с государственным, египетским. Под полотнищем на стене было написано: Здесь действуют законы шариата! — и чуть ниже были прикреплены листы ватмана с кратким содержанием запретов шариата на разных языках мира. Тот, кто игнорировал это — потом мог пенять только сам на себя.

Человек по имени Рихард Мюллер, рано поседевший, с короткой, аккуратной бородкой, с видеокамерой «гражданского стандарта» в небольшом кофре через плечо и небольшим чемоданчиком в другой руке — в числе прочих прошел на таможенный досмотр, подставил свои вещи на «бегущую дорожку». Она не работала — и вещи приходилось тащить самому при каждом движении очереди по липкой, распаренной на жаре резине. Народа было немного, не то что раньше, раньше на пирамиды приезжали посмотреть со всего мира — а теперь самые радикальные Братья предлагали взорвать пирамиду Хеопса. Пограничники, роль которых исполняли исламские гвардейцы — неуместная на жаре черная форма, автоматы Калашникова, подозрительные, пронзительные и недобрые взгляды — работали медленно, обыскивали добросовестно…

— Харам! Харам!

Мустафа вздрогнул. Крики раздавались совсем рядом.

Он — таки повернулся, хотя в его положении делать этого не стоило. Красный от ярости, брызжущий слюной пограничник тыкал автоматом в распотрошенный чемодан, рядом — что-то бубнил высокий, мосластый мужик в яркой гавайке. Женщина — намного ниже его ростом, сухая, с навеки отпечатавшейся на лице озлобленностью — тараторила как пулемет по-русски, наступая на вооруженного автоматом пограничника. Тот — теперь в его стране женщину за такое поведение побили бы камнями — от этого краснел еще сильнее и ярился еще больше.

Все понятно. Русские. Нашли в чемодане водку. Несмотря на то, что жители цивилизованных стран уже избегали Египта — русские продолжали сюда ездить, привлеченные дешевизной туров и полупустыми, некогда в сезон заполненными под завязку отелями и пляжами. То, что русские на новом востоке были злейшими врагами, крестоносцами, ненамного меньшими врагами, чем американцы и израильтяне — их не волновало. Водку можно было купить — правительство Египта, понимая, что без туризма не выжить, выделило специальные резервации для туристов, где спиртное продавалось, правда, втридорога. Этим же русским захотелось сэкономить, вот и попались…

— Эй, мистер.

Он не заметил, как очередь дошла до него.

— Was? — недоуменно спросил Мюллер и тут же «понял» — о, аусвайс… Битте.

Пограничник подозрительно на него посмотрел, взял паспорт. Когда его отправляли сюда… верней не так — когда выбирали человека, чтобы отправить сюда — выбирали в том числе и по легенде, которую может сыграть этот человек. Мустафа хорошо подошел благодаря прекрасному немецкому — среди его родителей были и евреи и поволжские немцы и русские, сам он родился в Израиле, но родители совершили