Вдогонку составу отправился тепловоз, который и поймал его в 10 километрах от узловой на подъеме, где поезд-беглец сбавил скорость, а потом на несколько секунд остановился, собираясь и с этого возвышения вновь атаковать населенный пункт.
Так как материального ущерба и человеческих жертв не было, то ни уголовного, ни даже административного дела на любителей яблок (фрукты, кстати, так и сгнили в кустах) заводить не стали, а просто тихо уволили.
По соседству с Господской находился заповедник. И Алексей устроился туда. Счетоводом. Надо сказать, что так как зарплаты в заповеднике были мизерными, то лесниками и сторожами там работали только коренные жители Господской. Степенные же обитатели других окрестных поселков (в частности, из большого и зажиточного села Ново-Чемоданова) в заповедник устраиваться не желали.
Из дальнейшей застольной беседы, сопровождаемой поеданием корнишонов и запиванием их самогонкой, выяснилось, что Алексей сейчас находится в отпуске для поправления своей нервной системы.
Несколько дней назад Алексея вечером вызвали в контору заповедника для оформления каких-то документов. Он быстро с этим справился, а потом решил сходить в Ново-Чемоданово за провизией. Алексей отсутствовал всего час, но за это время у конторы произошли разительные перемены. Директор давно просил администрацию села провести в контору водопровод. Та кормила заповедник обещаниями, и, наконец, из села без предупреждения прибыла огромная канавокопательная машина. Управляющий этой махиной водитель вылез из кабины, осведомился, где надо рыть, мотор взревел, и через двадцать минут глубокая, с отвесными стенками траншея была готова. После этого машина исчезла.
А еще через десять минут уже в сумерках через контору к себе домой возвращался Алексей.
Выскочившие на крик работники заповедника подошли к ловчей яме. Криков оттуда уже не слышалось, зато доносились другие звуки: шорох земли и испуганный шепот: «Что это? Кто это сделал?»
Сотрудника заповедника, заглянув в канаву, обнаружили там счетовода, который с размаха бросался на вертикальную земляную стену и, цепляясь пальцами за грунт, пытался вылезти наружу. Когда его подняли на поверхность, он первым делом написал заявление на отпуск.
Через день Морозова как всегда стояла на берегу реки и в очередной раз пыталась передать акварелью неуловимые блики заходящего солнца на воде.
— А как вы относитесь к картине Куинджи «Лунная ночь над Днепром»? — прозвучал у нее за спиной хрипловатый мужской голос.
«Боже мой, — подумала Морозова, — похоже, в этой деревне живут одни ценители изящных искусств», — и, обернувшись, произнесла:
— К Архипу Ивановичу Куинджи и к его ночным пейзажам я отношусь положительно. — И на всякий случай добавила: — А «Черный квадрат» Малевича не люблю.
Вопрошающим оказался невысокий, коренастый с выправкой прапорщика мужик средних лет, одетый в аккуратную, застегнутую на все пуговицы камуфляжную форму, без погон, но со знаками отличия лесника.
Он, проигнорировав Малевича, сказал:
— Сегодня как раз будет очень удачная ночь. Полнолуние. Как у Куинджи. Хотите посмотреть на лунные кратеры? Вооруженным глазом. У меня тут своя обсерватория.
«Надо же! — удивилась про себя Морозова. — У одного в избе старинные фрески. У другого — своя обсерватория. И оба в гости зазывают. Нет, со мной так раньше никто не знакомился. Вернусь в Москву, все расскажу Верке. Она же умрет от зависти со своим психоаналитиком!». Но, вспомнив маньяка из Серебряных прудов, подумала — «Сегодня не пойду. Надо у бабки выяснить кто это, что это за человек», — и уже вслух спросила:
— А вы, наверное, астроном?
— Да нет, не астроном. Астрономия — это мое хобби. А так я лесником в заповеднике работаю. Так придете на луну взглянуть? В полночь.
— Сегодня никак не смогу, — отвечала Морозова. — Этюд надо доработать. Давайте как-нибудь на днях. А вернее — на ночах.
— Как знаете, как знаете, — произнес лесник-астроном. — Сегодня ночью небо точно безоблачным будет. Поэтому и лунные кратеры будут хорошо видны, и спутники Юпитера, и шаровое скопление звезд, и туманность Андромеды. Читали Ефремова? Все покажу!
Но Морозова, насторожившись таким изобилием, отрицательно замотала головой.
— Как знаете, — повторил лесник. — И все же, приходите любой ночью. Даже беззвездной. — И ушел.
После этих слов Морозова встревожилась еще больше, собрала этюдник и заторопилась домой, к бабке, с надеждой разузнать у нее о новом знакомом.
Бабка как старожил, как деревенский житель и, в конце концов, как женщина располагала полной информацией обо всех обитателях Господской. Знала она и об астрономе.
Железнозубая старуха начала рассказывать про вырытую канаву. Морозова решила было прервать ее, сказав, что историю про Алексея в траншее она уже слышала и что ей хотелось бы узнать про деревенскую обсерваторию, но вскоре поняла, что речь идет о другой канаве, о другом работнике заповедника и вообще о другой истории.
Астроном, в отличие от Алексея, был аккуратным, исполнительным и имел явную склонность к техническим дисциплинам. Позже Морозова выяснила, что один из его предков, также выселенный рассерженным барином в Господскую, был театральным механиком. Но бабка ей об этом ничего не поведала, а начала свой рассказ о том, как любитель Куинджи несколько лет назад сорвал работу солидной ботанической экспедиции.
Астроному было поручено охранять участок заповедника, куда часто без разрешения наведывались ново-чемодановцы в поисках грибов, ягод, орехов и прочих даров леса. Некоторые из них приходили пешком, но были и такие, которые приезжали на личном автотранспорте.
С ходоками лесник разобрался быстро, а вот с мобильными моторизованными нарушителями ему пришлось повозиться.
Вначале астроном устраивал засеки из спиленных деревьев на дороге. Но их быстро разбирали.
Начитанный лесник прибегнул еще к одному средству, которое использовалось в средние века против набегов вражеской конницы, — кованым железным шипам. Кузницы у астронома не было, поэтому он при помощи тисков, ножовки и электросварки соорудил шипы из больших гвоздей и старательно высадил эти «семена» на дороге. На них напоролись две машины. Остальные «мины» утонули в мягком лёссовом грунте и не сработали.
Наконец было найдено кардинальное средство, которое отвадило всех браконьеров- автомобилистов.
Астроном пригнал экскаватор и на лесной дороге вырыл поперечную очень глубокую, но узкую траншею, замаскировал края дерном, а по бокам вкопал два огромных валуна.
Результаты превзошли все ожидания. Ловчая канава только за неделю «поймала» три жигуля и четыре уазика, повредив их настолько серьезно, что они добирались домой при помощи трактора.
Автомобилисты пробовали засыпать канаву землей. Но эта затея закончилась неудачей: яма была глубокая, и, заполнив ее землей на четверть, потенциальные нарушители устали и бросили это занятие. Объездной путь проторить тоже не получилось, — мешали вкопанные валуны.
Какой-то сапер-любитель попытался навести мост, но сделал он это настолько неумело, что «москвичу», рискнувшему по нему проехать, тоже понадобился трактор.
После этого браконьеры прекратили попытки прорваться в заповедник на машинах. Края канавы заросли высокой травой, еще лучше маскирующей ловушку.
Однажды пунктуальный лесник представил директору заповедника докладную записку:
