доставляем на корабль, и все отсюда валим! Денег хватит хоть на баронство, хоть на графство… для них. А нам каждому по герцогству как минимум.
— А может, наоборот? Как бы не обиделись.
— Ха! Да они нам потом еще спасибо скажут!
— Спасибо! — громко сказал незаметно подкравшийся сзади Виталик и одним рывком выдернул заговорщиков из-за стола, взяв их за шкирки, и поднял на вытянутых руках вверх.
— Мя-а-ау!!!
— Гав!!!
К пушистым обормотам мгновенно вернулся их изначальный вид, и они повисли в воздухе, глядя испуганными глазами на избранника своей хозяйки.
— Ой, сплетник, а мы тебя только что вспоминали! — первым, как всегда, опомнился Васька.
— Да, уж так вспоминали, так вспоминали! — зачастил Жучок.
— Словами всякими нехорошими, — добавил, хмыкнув, юноша. — Значит, нам с Янкой по баронству, а вам по герцогству?
— А вот и нет!
— Совсем даже наоборот!
— Ты просто не расслышал, сплетник!
— Я уши мою каждый день, так что прекрасно слышу. Теперь хотелось бы увидеть.
Разжав руки, Виталик позволил шлепнуться пушистым обормотам на пол, подсел к столу и начал разбираться в их бумагах.
— Опаньки! Да это же черная бухгалтерия. Запомните, блохастые, именно на этом большинство коррупционеров погорело! Так, и какой же итоговой суммой мы располагаем? Ох, ни хрена себе! Да я столько не зарабатываю.
— А это еще до тебя было! — сердито буркнул Жучок, потирая пострадавшую от железного захвата царского сплетника холку.
— Вы что, Янку обворовывали? — рассердился Виталик.
— Не обворовывали, а на черный день копили!
— Это что же получается? Пока я на всех фронтах борюсь со злобной нечистью, защищаю от нее Янку, Василису с Гордоном и их детей, эти блохастые нагло манкируют своими обязанностями и собираются дезертировать с поля боя! Да вас даже диссидентами не назовешь! Предатели! Нет, вы не предатели! Вы хуже! Вы идиоты!
— Почему? — насупился Жучок.
— Бросить святую Русь, бросить Великореченск, который скоро станет интеллектуальной столицей всего просвещенного мира, и мчаться, высунув язык, в мир загнивающего капитализма на Дикий Запад, это каким же надо быть дураком?
— Великореченск будет столицей мира? — недоверчиво спросил Жучок.
— Обязательно!
— Почему? — требовательно спросил Васька.
— Потому что за дело взялся я, — внушительно сказал царский сплетник. — Нигде на западе еще газеты нет, а у нас есть! Да что газета! Уже первая Библия на чистейшем русском языке есть! Персональный подарочный вариант для Гордона уже Левша соорудил. Теперь дело на поток встанет. А скоро труды великих ученых и философов начнем печатать, откроем Великореченскую академию наук, и Запад вот где у нас будет! — сжал Виталик руку в кулак. — Все поняли?
— Все, — понуро кивнули пушистые обормоты.
— Тогда колитесь, какого черта драпать отсюда намылились.
— Почем мы знаем? — заскулил Жучок.
— Мы существа древние, сплетник, — хмуро сказал Васька. — Беду за версту чуем. А на Русь беда страшная пришла. Лапы отсюда делать надо, и Янку с собой тащить, мы же при ней охранники, а она ни в какую!
— Да что за беда-то?
— Ну, какой ты, сплетник, все-таки тупой! — возмутился Жучок. — Говорим же тебе: не знаем!
Оборотень сел на хвост, задрал морду кверху и выдал такой великолепный вой, что на него откликнулись все собаки Великореченска. А это уже Виталика конкретно разозлило. Он опять схватил Жучка за шкирку и поднял в воздух, оборвав тоскливый вой.
— Ах ты, гад! Ах ты, сволочь четвероногая! Родину в беде оставляешь? Бросаешь Великореченск на произвол судьбы? Да я тебя…
— Вот и я говорю: сволочь он! — поддакнул Васька, пятясь к двери. — Уж я его отговаривал- отговаривал, а он еще и дубиной тебя хотел… Мя-а-ау-у-у!!! — завопил кот, словив пинка от разбушевавшегося сплетника.
Виталик отшвырнул Жучка в сторону.
— Быстро взяли все это, — ткнул он пальцем в мешок, — и бегом к Янке. Ни на шаг от нее не отходить! Не дай бог с ней что случится, я с вас с живых шкуры спущу, охранники долбаные!
Васька с Жучком поспешили вновь обернуться купцами, затолкали в мешок бумаги, сдернули со стола недопитую бутылку и умчались прочь, волоча за собой дубинку.
В комнату заглянули управляющий с Гриней. Они все это время находились за дверью и, судя по всему, все слышали.
— Что, шеф, проблемы? — осторожно спросил Василий.
— Да еще какие, — тяжко вздохнул юноша.
Царский сплетник задумался. Поведение пушистых обормотов настораживало и лишний раз подтверждало тот факт, что на Русь пришла беда. И опять удар пришелся по царской семье. В первый раз убрать Гордона пытались руками дона Хуана де Аморалиса, который должен был посадить на трон своего неведомого хозяина. Потом шемаханы навалились, теперь какая-то сволочь вампиров использует для ликвидации царской семьи. И главное, Никваса не нашли! Вот у кого был прямой выход на заказчика всех этих безобразий! Как в воду канул, мерзавец! А ведь если уберут Гордона с Василисой и, не дай бог, их детей, то останется только Янка как главный претендент на царский трон. И начнется уже за ней великая охота, если раньше не уберут. Но на их пути стою я. Потому меня и подставляют, чтобы отсечь от Гордона и рычагов власти. На Кощея тоже пошли наезды. Лихо у него умудрились украсть. А ведь он тоже защитник царской семьи. Итак, что мне в данной ситуации остается делать? Разумеется, уходить в глубокое подполье. А может, в партизаны? Выкрасть всю царскую семью, Янку в охапку и уйти в леса. Там они, по крайней мере, целее будут. Как у нас в народе говорят? Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Они в свое время много крови фашистам попортили. Немцы от них в тылу стонали. Кстати, о немцах. В данном раскладе они вроде ни при чем, а один из них очень даже может мне помочь. Пожалуй, стоит навестить Вилли. Его умение читать между строк то, чего там нет, принесло ему баснословные барыши. Пора немецкому послу халяву отработать…
12
Иноземный купец сидел на летней веранде уютной кофейни посольской слободы в ожидании заказа, который должна была принести фрейлейн Грета, но вместо нее с подносом к столику подошел сам немецкий посол собственной персоной.
— Я отшень рат вас витеть в тобром зтравии, царский сплетник, — таинственно прошептал он, выгружая на стол заказ Виталика.
— Как вы меня опознали? — опешил юноша.
Перед выходом из банного комплекса он долго вертелся перед зеркалом, накладывая на румяные щеки дополнительный грим, и был уверен, что в таком виде его родная мать не узнает! Накладные усы и борода разительно изменили его внешность, а букли седого парика сделали вообще практически неузнаваемым!
