Приемная комиссия с отпавшей челюстью провожала взглядом лихой отряд, двигавшийся стройными рядами в колонне по два. Отряд шел, чеканя шаг по направлению к выходу с тюремного двора, и пел так вдохновенно, что даже стрельцы Федота поспешили вытянуться во фрунт, выпятить грудь колесом и щелкнуть каблуками.
— Вот именно! Православный! — восторженно взвыл патриарх.
— А-а-а… куда это они? — растерянно спросил Гордон.
— В церковь, конечно, куда же еще? — воскликнул патриарх. — Грехи замаливать спешат.
Судя по тому, что скорость песнопения уже покинувших тюремный двор преступников резко увеличилась, они действительно спешили.
«Боже, царя храни, — частила перешедшая на бег трусцой команда Виталика. — Сильный, державный…»
Гордон почувствовал странную вибрацию в левой руке. Это тряслась его супруга, вцепившись в руку мужа.
— Что с тобой, Василисушка? — всполошился державный и только тут сообразил, что трясло ее не от внезапно нагрянувшей хвори, а от с трудом сдерживаемого смеха.
— Ты что, еще не понял, что это царский сплетник только что своих людей увел? — выдавила она из себя. — Прямо у нас из-под носа с нар выдернул.
Василиса все же не выдержала и начала смеяться в голос.
— Ну, наха-а-ал… — ахнул Гордон. — Ну, наглец! Может, догнать?
— Не стоит, сокол мой ясный. Еще по морде от него схлопочешь, и тогда ему точно эшафот грозит. А он нам пока живой и здоровый нужен. Ну чего столбом стоишь? Пошли хвалиться перед послами иноземными камерами улучшенной планировки. Только сначала стрельцов туда зашли. Мало ли чего орлы этого афериста успели там натворить.
Однако похвастаться перед иностранцами культурным обращением с заключенными им так и не удалось, так как Климент XIV, тот самый, который в миру Варфоломей Виссарионович, проявив вдруг недюжинное познание материала, выдал такую забористую фразу на давно уже мертвом языке с вплетением в нее исконно русских оборотов, что все еще кутавшийся в обрывках ряс подельников толмач с большим трудом подобрал синонимы для перевода. Но даже в самом мягком варианте это звучало приблизительно так:
— Ви здэс все жулик. Это ест потстроен! Узник натравливать на представитель святой церковь, найн!
— Так и не поняли ироды иезуитские, что со своим уставом в чужой монастырь соваться нельзя, — радостно сказал патриарх. — Ну что ж, братия, пришел и наш черед постоять за Русь-матушку да веру православную. В первую стойку…
Какая там первая стойка! Церковная братия рванулась защищать веру православную, наплевав на все стойки, работая и кадилами, и четками, и посохами странника одновременно не хуже современного спецназа!
Федот растерянно посмотрел на Гордона, тот не менее растерянно посмотрел на Василису.
— Государство в дела церковные вмешиваться права не имеет, — хмыкнула Василиса, видя, что церковь православная берет верх. — Но, если с патриархом нашим или викарием что случится, кое-кого воеводства лишу, — прозрачно намекнула царица-матушка.
Намек был понят правильно, и стрельцы выдернули Алексия III с владыкой Сергием из общей свалки, дав им возможность руководить теологическим спором с безопасного для их сана расстояния.
Тем временем Виталик, выведя свою команду на безопасное расстояние от тюремного двора, дал по тормозам.
— Работаем вариант номер три. Связь через березку, — отдал он приказ, и команда тут же рванула врассыпную.
Кто перелетел плетень и ушел огородами на параллельную улицу, кто исчез на соседнем подворье, кто испарился в ближайшем переулке. Одним словом, через несколько секунд его команда растворилась в Великореченске, а сам сплетник, успокоившись за их судьбу, направил свои стопы прямиком в церковь. Несмотря на то что в должности начальника ЦРУ Виталик проработал всего месяц, за этот короткий срок он успел дать своим людям азы агентурной работы. Каждый из них имел свой запасной аэродром на случай, если вдруг придется всем уйти в подполье, и каждый из них знал свою явку и пароль. Так что теперь по мере надобности он мог найти любого, и любой со срочным сообщением мог найти его, используя каналы банного комплекса, где они не раз зависали, охаживая друг друга березовыми вениками в парилке. Оттого они этот способ связи так и называли — через березку.
Около церкви Виталик немного сбавил шаг. Правильно ли он поступает? Может, сначала Янку навестить, проверить, как там у нее дела? Хотя нет, сейчас около нее тереться — только ставить девчонку под удар. Его же там в первую очередь искать будут! Пройдя в церковь, Виталик легким кивком головы поприветствовал двух монашек, готовящих церковь к вечерней службе, позволил облобызать свою ручку какой-то старушке, перекрестил ее, прошел к иконостасу, уставился на распятого Христа, и ему вдруг так захотелось пожаловаться ему на жизнь, что он положил Библию на аналой и застыл перед иконой.
