этой трагедии.
Еще не придя в себя от шока, Дмитрий Гайдуков медленно покачал головой и сказал в трубку, в которой уже раздавались короткие гудки:
— Нет, мистер президент, я не сомневаюсь в ваших добрых намерениях, но вы совсем не понимаете полного значения этой трагедии.
На первой странице газеты «Правда» чернели большие буквы заголовка: «ГНУСНЫЙ ЗАГОВОР ИМПЕРИАЛИСТОВ». Статья без фамилии автора гневно обвиняла «магнатов с Уолл-Стрит, фашистское правое крыло и разжигателей войны в Соединенных Штатах Америки». Официальный орган Коммунистической партии Советского Союза яростно нападал на американскую администрацию, обвиняя ее в том, что американцы не обеспечили безопасность министра иностранных дел СССР на американской земле. «Мы обвиняем Соединенные Штаты в том, что они воткнули в спину нам нож накануне конференции по разоружению в Цюрихе… Виновные в этом страшном злодеянии должны понести заслуженное наказание независимо от того, какие бы посты они не занимали…»
«Известия» сообщали о внеочередном заседании Политбюро и пленуме Центрального Комитета КПСС. «Это отвратительное преступление полностью соответствует кровожадным традициям сил мировой реакции, которые не остановятся ни перед чем, чтобы остановить наступательное движение сил прогресса и свободы…»
«Красное знамя», орган Советской армии, оказалась наиболее воинственной из всех советских газет. Главный редактор, Сергей Лаврентьев, красноречиво назвал свою статью — «ПРИНЕСЕН В ЖЕРТВУ МОЛОХУ». Лаврентьев писал: «Товарищ Лев Пономарев пал жертвой ужасного заговора. Агенты сил империализма и наемники ЦРУ хладнокровно убили представителя СССР в семье народов… Правительство Советского Союза должно немедленно порвать всякие дипломатические отношения с этой бандой убийц… Дальнейшие встречи с апологетами воинствующего империализма и всемогущего доллара должны быть прекращены. Мы не примем участия в цюрихской конференции по разоружению!»
Радио Пекина цитировало передовую статью «Ежедневной народной газеты»: «Убийство министра Пономарева является плодом гнусного заговора, организованного вашингтонскими империалистами и московскими ревизионистами. Правительства Соединенных Штатов и Советского Союза поставили перед собой общую цель — избавиться от этого несгибаемого борца за справедливость, равенство и социализм, товарища Пономарева, любой ценой. Его смерть расчищает дорогу шайке реакционных псов в Москве и Вашингтоне, которые только и мечтают о преступном нападении на Китай. Но это нападение бумажных тигров встретит достойный отпор сил прогресса, объединившихся под руководством нашего председателя Мао Цзедуна».
По столицам многих стран мира прокатилась волна антиамериканских демонстраций. В Москве тысячи рабочих молча прошли мимо американского посольства, возможные вспышки насилия были пресечены конной милицией. Но в Каире, Дамаске и Аммане толпы разъяренных манифестантов, повинуясь старинным арабским обычаям, сожгли культурные американские центры.
В Будапеште, Праге и Софии демонстранты забросали камнями американские посольства. Американские туристы подверглись нападениям в Чили и Гвинее. В Бразилии только чудо помешало неизвестным похитить американского посла. А в Пекине толпа красных гвардейцев окружила машину британского консула, которому целых четыре часа пришлось просидеть в лимузине. Китайцы выкрикивали оскорбления, стучали кулаками в окна и размахивали «Маленькой красной книгой Мао». Париж, Бонн и Стокгольм также стали аренами бурных демонстраций, организованных крайними левыми, главным образом, маоистского толка.
«Убийство Льва Пономарева может иметь самые серьезные политические последствия», — предрекал главный политический обозреватель лондонской «Таймс». — «Пономарев представлял твердых сталинцев и генералов Красной армии. Благодаря поддержке советских военных он занимал привилегированное положение в правительстве, и гражданские министры не осмеливались ограничить его власть. На Западе мистер Пономарев считался одним из самых главных противников цюрихской конференции по разоружению. Существуют все основания считать, что он был связан с некоторыми кругами коммунистического Китая и намеревался создать с ними общий фронт против Соединенных Штатов Америки. Внезапная смерть министра Пономарева ставит многочисленные вопросы. Запад серьезно опасается, что русские генералы теперь окажут сильнейшее давление на Кремль с целью заставить советское руководство отказаться от участия в цюрихской конференции».
«Ле Монд», словно дельфийский оракул, мрачно предсказывал: «Таинственная смерть единственного члена советского правительства, который выступал против цюрихской конференции по разоружению и сближению между СССР и США, дает серьезную пищу для размышлений. Хотя политические убийства уже вышли из моды в свободном мире, мы не должны забывать тот важный факт, что неожиданное исчезновение с арены главного советского дипломата очень выгодно Белому Дому и еще выгоднее кремлевской „тройке“… Обвинения, сделанные пекинской „Ежедневной народной газетой“, недвусмысленно намекают на существование заговора между определенными кругами России и Америки с целью устранения неугодного Пономарева. На первый взгляд эти обвинения могут показаться абсурдными, но при серьезном размышлении нельзя не признать, что в них есть своя логика».
Американская пресса единодушно выражала глубокую тревогу и требовала скорейшего и самого полного расследования убийства. За исключением «Южной звезды и геральда», выразившего радость по поводу «исчезновения с международной арены этого непримиримого врага Соединенных Штатов», американские газеты надеялись, что убийцы будут быстро найдены и что убийство не повредит отношениям между Советским Союзом и Соединенными Штатами. «Мистер Пономарев не делал тайны из своего враждебного отношения к Соединенным Штатам, и одного этого факта вполне достаточно, чтобы как можно скорее раскрыть убийство русского министра», — многозначительно подчеркивала «Нью-Йорк Таймс». — «Народы Соединенных Штатов и Советского Союза надеются на сближение между двумя великими державами. Поэтому конференция по вопросам разоружения, которая скоро должна состояться в Цюрихе, имеет крайне важное значение для судеб всего мира. Сейчас конференции угрожает серьезная опасность, и только быстрое раскрытие преступления может спасти ее».
Комментатор «НБС», Джордж Скидмор, заявил перед телевизионными камерами: «После смерти Льва Пономарева наиболее вероятным кандидатом на пост министра иностранных дел является Дмитрий Гайдуков. Мистер Гайдуков представляет Россию в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций. Он отличается сдержанностью и считается твердым сторонником сближения между Москвой и Вашингтоном».
Дмитрий Гайдуков снял толстые очки в роговой оправе и устало потер глаза. Последние двадцать четыре часа он не знал ни минуты покоя. В представительстве СССР при ООН еще никогда не царила такая суматоха. Непрерывным потоком поступали соболезнования от коллег по ООН, постоянно звонили репортеры, высокие чиновники из Организации Объединенных Наций и иностранные дипломаты, не говоря уже о многочисленных анонимных звонках с угрозами расправы, без которых обходился редкий день в советском представительстве. Гайдуков весь день обменивался с Москвой телеграммами и каждый час разговаривал по телефону. Только что на стол послу положили очередную телеграмму. Она была напечатана на листке тонкой белой бумаги, две красные диагональные линии означали повышенную секретность. Телеграмма была подписана Яковлевым. Этой фамилией подписывал телеграммы Григорий Ефременко, председатель КГБ, Комитета Государственной Безопасности Советского Союза. Гайдуков редко обменивался телеграммами с Ефременко, поскольку не имел никакого желания поддерживать связь с КГБ. За безопасность представительства отвечал Анатолий Серафимов, который значился в списке дипломатов как «представитель Академии Наук СССР при комиссии ООН по делам науки». На самом же деле Серафимов являлся резидентом советской разведки во всей Северной Америке. Этот высокий неприметной наружности молчаливый мужчина даже ходил как-то незаметно. Он действительно был когда-то ученым, и это обстоятельство делало его «легенду» очень надежной.
Серафимов терпеливо ждал, когда Гайдуков прочитает телеграмму. Посол закончил читать, вытер лицо, подпер подбородок кулаками и задумался. Не поднимая головы, сказал:
— Должен признаться, эта телеграмма потрясла меня.
