выдавал себя за респектабельного поставщика всевозможных товаров американским базам, но люди Гелена прекрасно знали, кто он такой и чем занимается. Ему трудно было скрыть свои действия от немцев, да в этом и не было особой необходимости. Соединенные Штаты и Западная Германия тесно сотрудничали в борьбе против шпионов из-за железного занавеса. Агентуру Гелена в СССР по-прежнему возглавляли люди, которых старый хитрый генерал заслал в Россию еще во время Второй мировой войны. Он сумел сохранить своих агентов, а когда началась холодная война, передал их в распоряжение американцев.
ЦРУ не беспокоило то, что немецкая служба безопасности знает, что Лансинг является резидентом американской разведки на юге Германии. Дело в том, что Лансинг вот уже много лет не занимался настоящей оперативной работой. Он только собирал и передавал информацию, деньги и распоряжения агентам, которые часто работали в тесном контакте с немцами. Когда же на территории Германии требовалось провести серьезную операцию, ЦРУ прибегало к услугам совсем других агентов. Лансинг знал о существовании тайной резидентуры, но не знал, кто они.
Саундерс не удивился, увидев Джереми Лансинга. Он знал, что встречи в аэропорту как раз то, чем занимался Лансинг в Штутгарте.
— Добро пожаловать в солнечную Германию! — с натянутой улыбкой приветствовал толстяк. Несмотря на жару он напялил шляпу и пальто, и в одежде казался еще толще.
— Привет, Лансинг! — без особого энтузиазма поздоровался Саундерс. Он прекрасно знал о необыкновенных подвигах Лансинга в годы Второй мировой войны, о его смелости и sang froig,[7] но все равно коротышка ему не нравился. И еще он знал, что Джереми относится к нему с таким же презрением. Ему не раз передавали, что Лансинг называет его «Плэйбоем 007», «Легкомысленным человеком» и «Суперменом». Их отношения всегда были натянутыми, и такое положение вещей устраивало обоих.
Лансинг достал из внутреннего кармана пальто запечатанный конверт и протянул Саундерсу.
— Это тебе. В нем пятьсот марок, телеграммы из Вашингтона и заказ на комнату в людвигсбургском «Европейском дворе». Если хочешь, проверь.
— В этом нет необходимости, — покачал головой Джефф Саундерс. — Я тебе доверяю.
Лансинг равнодушно пожал плечами.
— Меня попросили взять для тебя машину напрокат. Вот ключи. Номер написан на кольце с ключами. Она стоит на парковочной площадке аэропорта, в третьем ряду, первая слева. Регистрационные документы в бардачке. На сиденье я оставил карту с отмеченным маршрутом в Людвигсбурге.
— Как-нибудь доберусь, — кивнул Саундерс.
Покончив с делами, Лансинг не смог удержаться, чтобы не уколоть Саундерса.
— Вижу, ты совсем избаловался в Вашингтоне. Салливан попросил, чтобы я нашел для тебя «мерседес спайдер 350». Сказал, что на других машинах ты не ездишь.
— По-твоему, я не заслуживаю «мерседес»? — с сарказмом поинтересовался Джефф. — Неужели любимчик босса не может позволить себе ездить на «мерседесе»? Кстати, у тебя у самого-то какая машина?
Лансинг пропустил сарказм мимо ушей и серьезно сказал:
— Если захочешь послать телеграммы, звони. В конверте лежит моя визитка. Пригласишь меня выпить по стаканчику. Я приеду сам или пришлю кого-нибудь из своих парней. Когда думаешь уезжать?
— Скорее всего завтра.
— И куда?
— В Париж.
— Все правильно. Вашингтон сказал то же самое. Наверное, захочешь улететь утром? — Саундерс кивнул. — В Париж есть четыре утренних рейса. Я заказал билеты на два из них: один на самолет «Люфтганзы», отлетающий в половину одиннадцатого, а второй — на самолет «Эйр Франс» в одиннадцать десять. Билет на твое имя будет лежать в справочном бюро главного зала аэропорта. Впишешь только номер рейса и можешь лететь. Ключи от машины оставишь в справочном бюро, я о ней позабочусь.
— Похоже, ты ничего не упустил.
Лансинг подозрительно покосился на Саундерса. Он сильно сомневался в искренности похвалы Джеффа и посчитал ее очередным выпадом в их бесконечной дуэли.
— Ну, кажется, все.
— Большое спасибо, Лансинг. Надеюсь, мне не придется беспокоить тебя и звонить из Людвигсбурга.
Джереми протянул вялую руку.
— До свидания. И не забудь замолвить за меня словечко в Вашингтоне. Знаешь, всегда спокойнее спишь по ночам, когда знаешь, что у тебя на самом верху есть друг.
Саундерс проводил его взглядом. Когда плотная фигура Лансинга исчезла в толпе, он посмотрел на часы. Четверть третьего. До Людвигсбурга совсем близко, на «мерседесе» часа полтора. Успеет пропустить стаканчик и прочитать телеграммы. «Спайдер» легко выдаст на автобане девяносто миль в час. Он улыбнулся, вспомнив, с какой завистью Лансинг говорил о машине. В одном Джерем был прав. В Вашингтоне Джеффа сейчас считали очень важной персоной. Об этом говорило хотя бы то, что о нем беспокоился не кто-нибудь, а сам Джим Салливан, начальник оперативного отдела ЦРУ. Джим не забыл любимую машину Саундерса. Джефф улыбнулся. Ему понадобилось каких-то сорок восемь часов для того, чтобы стать persona non grata в огромном здании на другом берегу Потомака.
Джефф Саундерс легко расшифровал кажущиеся на первый взгляд деловыми телеграммы с помощью личного шифра, который Салливан дал ему перед отъездом в Европу. Так называемые «особые» слова и фразы нужно было заменить словами и фразами из списка, составленного специально для этой операции. Список имелся только у трех человек: Саундерса, Салливана и Ричардса. Например, слово «убийца» заменялось словом «клиент», «Слободин» и «Драгунский» соответственно становились «вычислительной машиной» и «фотоаппаратом». Дахау в телеграммах назывался «европейским складом». Предложение «Убийца знал, что Слободин и Драгунский находились в Дахау» превращалось в «Клиент знает, что вычислительные машины и фотоаппараты находятся на европейском складе».
Такие «коммерческие» телеграммы шифровались Государственным департаментом и рассылались тайным агентам через посольства и торговых представителей в крупнейших европейских городах. Телеграммы Саундерсу были посланы в Штутгарт, и Джефф расшифровал их с помощью своего списка.
По опыту Саундерс знал, что безопаснее всего заниматься серьезными делами в каком-нибудь общественном месте, и чем больше народа при этом будет присутствовать, тем лучше. Поэтому он уселся за столик посреди маленького кафе в аэропорту Штутгарта, заказал большую кружку пива и быстро расшифровал телеграммы из конверта, который ему дал Лансинг. Ричардс прислал краткую восторженную телеграмму. «Поздравляю с успехом в Вене. Похоже, ты на верном пути. Президент очень доволен ходом расследования. Русские в курсе. Продолжай в таком же духе. Хал».
Телеграмма от Джима Салливана оказалась более деловой. «В ответ на твой запрос от 28/8 сообщаем, что предварительная проверка Жана-Марка Люко по нашим каналам не дала результатов. Повторяю: никаких результатов. Предварительная проверка Люко нашим парижским человеком тоже не дала результатов. Повторяю: не дала результатов. Передал в Париж срочную просьбу провести проверку Люко по полной программе и подготовить материал к твоему приезду 30/8. Проверка архивов 743-го и 824-го полков Восьмой армии не дала ничего нового по 13 бараку. Драгунский и Слободин не участвовали ни в шпионской, ни в какой-либо противозаконной деятельности. Нью-йоркское расследование Паттисона зашло в тупик. КГБ тоже не смогло ничем помочь. У них нет ничего ни на Слободина, ни на Драгунского до его отъезда на Запад. Ничего нового по убийству Пономарева. Советы, как и обещали, ждут, но наблюдатели отмечают растущее нетерпение в высших военных кругах. Предлагаю сконцентрировать усилия и внимание на „Централштелле“ в Людвигсбурге и Люко в Париже. Буду немедленно сообщать новости. Все европейские отделения ЦРУ в твоем распоряжении. Желаю успеха! Джим».
Саундерс без труда нашел серебристый «спайдер» на парковочной стоянке. Сел на мягкое сиденье из черной кожи и сразу испытал ощущение физического благополучия. Мотор работал, как часы, коробка передач реагировала на самое легкое прикосновение пальцев. Джефф послал несколько упреков в адрес
