— Тоже на пятницу, сэр?
— Да.
— Компания «Олимпик Эйруэйз». Одну секунду, пожалуйста… рейс 435. Вылет из Штутгарта в половину третьего дня, прибытие в Афины в половину седьмого.
— Превосходно.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Да. Я хотел бы отправить вместе с билетом телеграмму.
— Хорошо, сэр. Диктуйте текст.
— «Как насчет ужина в пятницу вечером?» И подпись: «Джефф Саундерс».
Девушка спросила у Джеффа номер телефона и кредитной карточки, после чего положила трубку. Темнота за окнами начала сереть. Саундерс сидел у телефона и вспоминал такую же ночь всего неделю назад, когда Хал Ричардс вытащил его из теплой постели. События прошедших дней с калейдоскопической скоростью прокручивались у него в голове. Майами Бич. Вена. «Централштелле». Париж. «Письма, написанные кровью». Дахау. Израиль, где он не успевает спасти Льва Журбина. Мертвый поляк в окружении тысяч мертвых блестящих глаз. Люко у его ног. Плачущая Крис. Две фотографии… И все жертвы этого кошмара! Потом перед его мысленным взором возник Хал Ричардс, заявивший с торжественным видом: «Можешь говорить, что хочешь, Джефф, но мы провернули это дельце!»
Неожиданно Джеффа замутило. Он бросился в ванную комнату и обеими руками схватился за раковину. Его вывернуло наизнанку. Саундерс долго стоял у раковины и рвал до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Потом медленно выпрямился, умылся и пошел в спальню искать чистую рубашку для церемонии в Белом Доме.
***
Проводив Саундерса, Хал Ричардс закрыл за ним дверь и подошел к маленькому стенному сейфу у себя за столом. Набрал комбинацию цифр, достал из кармана связку ключей, нашел нужный, вставил в замок и открыл дверцу.
В сейфе лежала одна-единственная тонкая папка. Хал взял ее и пошел в угол к маленькому мусоросжигателю. Зажег спичку, отрегулировал подачу газа и посмотрел, как в печи танцуют языки пламени. Потом открыл папку и стал бросать бумаги одну за другой в огонь. Прежде чем бросить следующую, он ждал, когда полностью сгорит предыдущая. К концу дня пепел будет растворен специальным раствором, и от документов не останется ни одного следа.
Через пятнадцать минут папка была пуста. Ричардс бросил в огонь саму папку и смотрел, как ее охватил огонь. На какую-то долю секунды пламя, казалось, замерло, прежде чем наброситься на надпись, сделанную заглавными буквами — «ОПЕРАЦИЯ КАННИБАЛ». Через несколько секунд на дно крошечного крематория опустились хлопья пепла. Директор ЦРУ криво улыбнулся и подумал о других крематориях…
***
Церемония в Белом Доме закончилась. Прощаясь с гостями, президент прошептал Халу Ричардсу:
— Задержитесь, пожалуйста, на минуту.
Когда президент и директор ЦРУ остались одни в Овальном кабинете, президент сказал:
— Я очень доволен тем, как все закончилось. Какое же это огромное облегчение — знать, что нам удалось избежать конфронтации с русскими. Ведь мы стояли на грани ядерной войны.
— Да, мистер президент.
— Этот ваш человек… Саундерс… сделал большое дело.
— Да, мистер президент. Джефф Саундерс очень умный молодой человек… Я надеюсь, сэр, что наши отношения с Советским Союзом будут продолжать улучшаться.
Президент неожиданно нахмурился.
— Как раз об этом я и хотел поговорить, Хал. Я тоже на это надеялся, но сегодня утром получил телеграмму от нашего посла в Москве. Она носит крайне конфиденциальный характер.
Он протянул Ричардсу листок белой бумаги с двумя диагональными красными линиями, обозначающими высшую секретность.
— Прочитайте второй абзац.
— «Буквально несколько минут назад завершилась длившееся всю ночь заседание Политбюро ЦК КПСС, — прочитал вслух Ричардс. — Политбюро единогласно одобрило рекомендацию Верховному Совету назначить заместителя начальника генерального штаба Красной армии, маршала Славина, министром иностранных дел. Славин должен подать в отставку и заменить на этом посту Дмитрия Гайдукова, который временно исполнял обязанности министра иностранных дел СССР после смерти Льва Пономарева…»
Не может быть! Не верю своим глазам! Славин — министр иностранных дел? Но он же хуже Пономарева! Он провалит цюрихскую конференцию! Он…
— Да, Хал. — Президент США попытался говорить спокойным голосом, но бледность говорила, что на душе у него кошки скребут. — Нам необходимо как-то приспосабливаться к новой ситуации. Очевидно, мы слишком поздно раскрыли убийство Пономарева. За эту неделю русские военные перешли в наступление. Судя по всему они сумели навязать свою волю Политбюро и заставили гражданских согласиться на назначение Славина. Генералы играют мускулами. Они уже почувствовали запах пороха и сейчас хотят большего. Боюсь, приближаются очень тяжелые времена.
— А что будет с Гайдуковым?
— О Гайдукове можете не беспокоиться. Скорее всего он вернется в представительство СССР при ООН.
— Мистер президент, конечно, вы понимаете, какие последствия может иметь назначение Славина на пост министра иностранных дел. Конференция по разоружению закончится полным провалом. Договориться с русскими теперь будет еще труднее, чем всегда. Боюсь, вам придется обратиться к Конгрессу за дополнительными военными ассигнованиями…
— Да, боюсь, без этого теперь не обойтись. Я хотел показать вам телеграмму, Хал, чтобы узнать, что вы думаете о сложившейся ситуации.
— Я вижу три варианта развития событий, сэр, — ответил директор ЦРУ после некоторых раздумий. — Первый: продолжать пытаться ослабить напряженность между нами и русскими, не обращая внимания на Славина. Второй: ускорить сближение с Китаем…
— И третий вариант?
— Третий вариант, мистер президент… Прежде чем говорить о третьем варианте, мне бы хотелось собрать информацию по Славину, узнать его прошлое, привычки, личную жизнь и… — Ричардс неожиданно замолчал. — Нет, мистер президент, думаю, что третьего варианта, к сожалению, нет.
Примечания
1
Тонкая сигарета.
2
Карточная игра.
