гигантских деревьев, сильно похожих и на наши пальмы, и на древние папоротники. Я сначала думал, что они одинаковые, но быстро убедился в наличии как минимум пяти довольно разных типов. Но всех их объединяло одно: широкая, раскидистая крона начиналась на высоте около ста двадцати метров и достигала у самых высоких представителей ста семидесяти (не поленился, измерил встроенным в бинокль лазерным дальномером, не обращая внимания на изумленные взгляды спутников). Весь остальной ствол был абсолютно гол.
Эти гиганты равномерно, на расстоянии тридцать-пятьдесят метров друг от друга, заполняли лесное пространство, часто соприкасаясь кронами. Совокупность которых и образовывала самый верхний из обитаемых слоев. Выше парили только самые крупные из драконов, гнездящиеся, видимо, на скалах – такую тушу никакое дерево не выдержит! А в кронах «пальм» обитали птеродактили и птицы поменьше. В частности – уже знакомые мне попугаи, размеры которых позволяли, с одной стороны, не бояться мелких хищников, а с другой – скрываться от крупных в слишком мелкоячеистом для последних переплетении ветвей.
Далее «эшелон» высот примерно между сорока и ста метрами занимало месиво из переплетенных крон средних по размеру деревьев, сдобренных чем-то типа лиан. Это и был самый насыщенный жизнью слой, и там уже встречались не только летающие, но и планирующие и даже прыгающие с ветки на ветку виды. И не страшно же им на такой высоте прыгать! Размер обитавших в этой зоне животных не превышал (не учитывая размах крыльев) величины земного медведя – иначе пролезть между густыми ветками не получится. А большинство зверей были гораздо меньше, особенно не хищные, – в таких условиях подвижность и способность раствориться в зеленом лабиринте значили гораздо больше, чем физическая сила. Ну а хищные как раз приближались к верхней границе. Вчера вот оттуда на нашу группу пытался спланировать крокодил – самый натуральный, четыре метра в длину. Если бы это было первое, что я увидел на планете, – подумал бы, что мне подсыпали наркотик. Летающий птеродактиль – еще куда ни шло, но крокодил!
От наших он отличался только перепонками между передними и задними лапами, позволявшими ему планировать, а также сплюснутым в вертикальной плоскости хвостом, служившим для руления. А пасть была точно такая же! Этому иногда абсолютному сходству земных и местных животных и растений у меня пока объяснения не имелось. Но случайностью такое никак быть не может!
В тот раз разошлись мирно. Крокодил, подлетев поближе, углядел, что нас много (зрение, видать, далеко не орлиное), разочарованно отвернул в сторону и, воспользовавшись подвернувшимся восходящим потоком, взмыл обратно в родной слой. Такие термики, как их называют планеристы, кстати, здесь были очень распространены из-за болотистой местности и часто выходящих на поверхность кипящих гейзеров – с вулканизмом на планетке было все в порядке, недра активно бурлили, несколько раз за день вызывая несильные землетрясения. Вкупе с пониженной тяжестью и плотностью атмосферы эти потоки, хорошо заметные визуально и нередко довольно мощные, позволяли набирать высоту даже существам с формой тела, весьма далекой от аэродинамической.
Однако вернемся к растительности. Деревья второго слоя тоже не содержали каких-либо фантастических форм. Их было много десятков видов, и почти каждому я мог легко подобрать аналог из земных. Больше всего росло дубоподобных и других лиственных деревьев, но встречались также гигантские кедры и сосны. Гораздо больше хвойных имелось в третьем слое, занимавшем пространство от высоты трех-четырех до двадцати-тридцати метров. В этом слое наблюдалось заметно меньше деревьев, чем в предыдущем, и гораздо скромнее размером, ничем практически не отличаясь от земных аналогов. Что было связано, видимо, с недостатком солнечного света, большую часть которого задерживали верхние слои.
Зато тут царствовали лианы и прочие висяче-ползучие растения, образовывавшие плотную, почти непрерывную сеть. По которой и перемещалась всякая живность, здесь уже по преимуществу не летающая. Например – обезьяны, совсем как наши! И какие-то кошачие, размером с тигра, но совершенно другой окраски. Рев их слышался постоянно, но близко они пока не подходили. Короче говоря, третий слой являлся практически полным отображением наших тропических джунглей, за исключением тут и там встречающихся хвойных деревьев.
Завершал архитектурно-экологическое устройство местного леса последний, четвертый слой. Включавший заросшую высокими кустами и травой поверхность земли, а также многочисленные, занимавшие не менее трети площади леса болота и речушки со всеми их обитателями. Здесь иногда встречались и крупные животные. Я их пока не видел, зато осматривал оставшиеся в мягкой болотистой почве следы, сразу вызывавшие ассоциации с тираннозаврами или другими подобными тварями. Радовало лишь то, что вряд ли их тут могло быть много – среда не больно подходящая, мало открытых пространств. Зато десяти-двенадцатиметровых крокодилов в более-менее крупных реках оказалось пруд пруди! Причем без всяких там перепонок и недокрыльев, вполне обычные земноводные крокодилы. Так что купаться тут действительно противопоказано!
Дорог или хотя бы нахоженных тропинок здесь не существовало. Что не удивительно – при такой-то насыщенности леса разнообразными хищниками! Поэтому продвигались мы с черепашьей скоростью, по пять-семь километров в сутки. Странно, если у моих спутников имеются прирученные попугаи, умеющие нести на себе наездника или, точнее, налетчика, то почему мы не отправились в путь на них? Нашу дневную норму мы бы пролетели за полчаса! Если бы, конечно, по дороге нас кто-нибудь не съел, что вполне вероятно. Наверное, поэтому и не полетели.
Шли мы весьма своеобразно. Иногда продвигаясь «вслепую» в высоченной плотной траве, потом пробираясь мелкими перебежками по кочкам между болот, то вдруг переходя на второй «этаж» и двигаясь по широким лианам, образующим мосты над непроходимыми по земле пространствами. Только такие знатоки леса, как эльфы, могли найти здесь безопасную дорогу. Даже гномы постоянно путались, не зная точно, куда и как идти, вызывая этим презрительные усмешки у эльфов, что уж говорить обо мне! Самостоятельно я бы не прошел здесь и километра. Или съели бы внезапно появившиеся с неожиданной стороны хищники, или утонул бы в болоте. Кстати, зачем, интересно, с нами увязались гномы? Толку от них в лесу никакого, и эльфы к ним относятся явно не как к равным. Может быть, это рабы? Тоже не очень похоже…
Насчет пользы от гномов я оказался сильно неправ. На закате третьего дня пути, когда мы уже разбивали лагерь для ночевки, на нас неожиданно набросилась стая небольших, с меня ростом, двуногих динозавров. Которые тихо просочились вдоль берега ручья, возле которого мы остановились. Лагерь, кстати, эльфы обычно обустраивали весьма качественно, находя углубление в почве и перекрывая его сверху срубленными на месте с помощью копий (широкие наконечники которых прекрасно заменяли топоры) стволами молодых деревьев. В получившийся блиндаж мы и заползали, лежа чуть ли не в обнимку, так как размеры укрытия обычно оставляли желать лучшего. Мне-то еще ничего, даже спальник расстилать удавалось – под утро бывало довольно прохладно, а вот эльфы во сне обычно даже выпрямиться не могли! А им еще надо было меняться местами ночью, заступая на дежурство возле перекрывавшего единственный вход в блиндаж костра, отпугивавшего хищников, а также служившего для приготовления ужина. Огонь, естественно, они разводили через задницу, то есть с помощью кремня и трута. В первый же день, отодвинув чиркавшего камешком эльфа, я жестом фокусника, одним коротким движением, разжег приготовленную кучку сухих веточек, вызвав этим действием нездоровый ажиотаж среди зрителей, которым показалось поначалу, что огонь вышел у меня прямо из пальца. Пришлось показать зажатую в кулаке одноразовую зажигалку и даже подарить ее Адиэлю. Хотя по глазам гномов было заметно, что тем тоже очень хотелось заиметь подобную вещь, но им пока ничего не дал. Сначала надо разобраться в их статусе тут.
Но вернемся к динозаврам, которые поймали нас в самый неудобный момент – когда мы только приступили к обустройству лагеря и еще ничего не было готово. Адиэль, второй эльф и один гном чуть в стороне рубили стволы, последний эльф с луком на изготовку стоял на страже метрах в десяти ниже по течению ручья. А я со вторым гномом (надо бы их имена узнать, только как – они со мной вообще не хотят общаться!) сидел в яме, выбранной для ночлега, и с помощью мачете вместо саперной лопатки старался ее расширить.
Внезапно раздался вскрик и какая-то тень перемахнула через яму над нашими головами. Мы сразу же вскочили, и прямо перед своими глазами я обнаружил зубастую пасть и горящие голодным огнем маленькие злые глазки. От неожиданности я потерял впустую первую драгоценную секунду, когда еще можно было
