принадлежит к числу моих людей. Если хотя бы на мгновение мне покажется, что организация причинила вред Молли Карпентер, соглашение будет расторгнуто, и мы перейдём непосредственно к варианту Окей Корал.[9] Начиная с вас.
Чайлдс, улыбаясь, плавно развернулся на каблуках и поднял пустую руку, изобразив пантомиму выстрела в Мёрфи большим и указательным пальцами. Он завершил разворот и вышел из дома.
Мёрфи подошла к окну, за которым стоял и наблюдал я. Чайлдс дошел до чёрной машины и сел в неё. Она не ослабила бдительности до тех пор, пока машина не выбралась из снега и не поползла медленно прочь.
Потом она склонила голову, одной рукой облокотилась на окно, а другой потёрла лицо.
Я протянул руку, поставив зеркально к её руке, стараясь быть осторожным и не коснуться защитной оболочки дома. В мою ладонь могли бы вместиться две-три Мёрфиных. Я видел, как её плечи вздрогнули.
Потом она тряхнула головой и выпрямилась, быстро поморгала глазами несколько раз и нацепила свою привычную нейтральную маску полицейского. Она отвернулась от меня, прошла по комнате к своему диванчику и свернулась калачиком на одной его стороне. С прижатыми к туловищу ногами она выглядела крошечной, почти как ребёнок — если бы не черты её лица.
Еле уловимое движение, а затем появился миниатюрный серый горный лев с ободранным ухом и обрубком хвоста и плавно запрыгнул на диванчик к Мёрфи. Она протянула руку и притянула пушистое кошачье тело к себе, поглаживая пальцами.
Слезы заволокли мои глаза, когда я увидел Мистера. Моего кота. Когда Ээбы, пара вампиров, сожгли мою старую квартиру, я знал, что Мистер спасся из пламени — но я не знал, что с ним произошло после этого. Я был убит прежде, чем успел его найти. Я вспомнил, как впервые встретил его тощим, голодным котенком, карабкающимся в мусорное ведро. Он был моим соседом по комнате или, возможно, домовладельцем, с тех пор как я переехал в Чикаго. В нём было тридцать фунтов кошачьего высокомерия. У него всегда хорошо получалось ободрить меня, когда я был расстроен, он давал мне шанс понизить своё кровяное давление, уделив ему внимание. Я уверен — он думал, что это святой жест великодушия.
Такие вот кошачьи заморочки.
Я не знаю, как долго я стоял, уставившись в окно, но неожиданно сэр Стюарт оказался рядом со мной.
— Дрезден, — тихо сказал он. — Несколько существ приближаются с юго-востока.
— Вы не делаете ничего для того, чтобы быть названным Трипио, сэр Стюарт.
Он моргнул несколько раз, затем тряхнул головой и пришёл в себя.
— Их примерно полдюжины, и столько же машин.
— Хорошо. Держите Морта в машине, пока я их не опознаю, — сказал я. — Но я подозреваю, что ему ничего не угрожает.
— Ничего? — спросила тень. — Вы что же, знаете этих людей?
— Не уверен, — сказал я. — Пойдём, посмотрим.
Глава девятая
Десять минут спустя я напевал себе под нос и наблюдал сбор в гостиной Мёрфи. Сэр Стюарт стоял рядом со мной. Его лицо выражало заинтересованность и любопытство.
— Прошу прощения, чародей, — сказал он, — но что за мелодию вы пытаетесь напевать?
Я проорал рёвом фанфар главную тему и сказал низким противным дикторским голосом:
— В большом зале Лиги Правосудия собрались четыре величайших героя, созданных из космических легенд Вселенной!
Сэр Стюарт нахмурился.
— Созданных из...
— Космических легенд Вселенной, — повторил я тем же голосом.
Глаза сэра Стюарта сузились, он слегка отвернулся от меня и напряг плечи.
— В этом нет смысла. Никакого. Абсолютно.
— Смысл был, по крайней мере, по субботам утром, в семидесятые, — сказал я и кивнул в сторону комнаты за окном. — И сейчас у нас происходит нечто подобное. Хотя по сравнению с залом Лиги Правосудия помещение маловато. Полагаю, недвижимость в те времена стоила дешевле.
— Гости, собравшиеся внутри. Вы знаете их? — спросил сэр Стюарт.
— Большинство из них, — сказал я. Потом посчитал своим долгом добавить:
— Или, по крайней мере, знал шесть месяцев назад.
Кое-что изменилось. Стрижка Мёрфи ёжиком, для начала. Я принялся представлять сэру Стюарту людей, которых я знал.
Прислонившись к стене, немного позади Мёрфи, стоял Уилл Борден, скрестив свои мускулистые руки. Он был ниже среднего роста и значительно крепче среднего телосложения. И всё это было сплошными мышцами. Я привык видеть его в основном после работы, в повседневной деловой одежде. Во всяком случае, когда он не превращается в огромного тёмного волка. Сегодня он был одет в спортивный костюм свободного покроя, лучше всего подходящий для быстрого раздевания, если ему захочется обернуться. Обычно спокойный, надёжный, умный человек, Уилл был лидером местной группы ребят из колледжа, которые научились принимать форму волка. Теперь все они повзрослели. Они называли себя Альфами так долго, что теперь, когда я думал об этом, это название перестало звучать глупо в моей собственной голове.
Я не привык видеть Уилла играющим жёстко, но он явно был в этой роли. Выражение его лица застыло в чём-то, похожем на робкую попытку выглядеть сердито, а в тёмных глазах положительно тлела скрытая агрессия. Он был похож на человека, который напрашивается на драку, и который с радостью рванёт поучаствовать в первой же попавшейся.
На диване, неподалеку от Уилла, свернувшись клубком в углу и прижав ноги к груди, расположилась ещё одна представительница Альф. У неё были прямые волосы цвета мышиной шерсти, которые свисали на подбородок. Она выглядела так, словно сильный порыв ветра может сбросить её на пол. Она смотрела по- совиному сквозь пару больших очков и завесу волос, и у меня сложилось впечатление, что она видит сразу всю комнату.
Я не видел её несколько лет, но она была одной из первых Альф, и, получив степень, ушла в обычный мир. Её звали... Марджи? Мерси? Марси. Верно. Её звали Марси.
Рядом с Марси сидела полная, весёлая женщина со светлыми, вьющимися волосами, небрежно уложенными с помощью пары палочек для еды. Она выглядела престарелой, несколько застенчивой женщиной, классической такой бабушкой с телеэкранов. Она была одета в платье с цветочками, а на коленях держала собаку размером приблизительно с колбаску — йоркширского терьера. Собака была явно в напряжении, её блестящие, тёмные глаза переходили по комнате от человека к человеку, но сосредоточены были в основном на Марси. Она рычала глубоким грудным рыком, и, очевидно, готова была броситься защищать свою владелицу в любой момент.
— Эбби, — пояснил я сэру Стюарту. — Её зовут Эбби. Собаку — Тото. Она пережила вампира Белой коллегии, который охотился на её друзей, начинающих практиков.
Внезапно собачка выскочила из рук Эбби и бросилась на Уилла, но женщина удивительно быстро перехватила Тото. Вообще-то это были не скоростные рефлексы — просто движение началось за полсекунды до того, как маленькая собачка прыгнула. Эбби предвидела это. Она не могла заглядывать далеко в будущее, только на несколько секунд, но готов поспорить, что этого таланта хватало, чтобы у неё на кухне было не слишком много битой посуды.
Уилл посмотрел, как подскочила маленькая собачка, и улыбнулся. Эбби шикнула на своего йорка и хмуро посмотрела на Уилла, прежде чем взять одной рукой со стола чашку чая, другой по-прежнему придерживая собаку.
Рядом с Эбби стоял мускулистый молодой человек в джинсах, рабочих ботинках и плотной фланелевой
