Они себя не заставили долго ждать. В один из солнечных дней Янис сидел в мэрском кресле и изучал документы текущих дел. Ему позвонил заместитель по городской думе.
— Янис, ты новости сейчас смотрел?
— Нет, а что?
— Врубай живее телевизор. В нашей столице такие забойные вещи творятся?
— А что случилось?
— Да ухажера твоей жены чуть не завалили, — засмеялся заместитель.
— Какого ухажера? — якобы с непонимающими нотками в голосе, как полагается, спросил мэр.
— Да Ковальчука чуть не хлопнули.
— В каком смысле?
— Киллер в него стрелял. Включай телевизор и сам все узнаешь. Закончив разговор, Зариньш кинул телефонную трубку, вскочил из-за стола и подбежал к телевизору.
По телевизору шел чрезвычайный выпуск новостей. Симпатичная журналистка вела прямой репортаж с места происшествия.
— Сегодня около семи утра руководитель фракции «Порядок в Латвии» Станислав Ковальчук заехал в один коммерческий офис. Выйдя из машины вместе со своими телохранителями, он направился в сторону офиса. В этот момент на его мобильный телефон, как позже выяснилось, позвонил неизвестный. Поэтому Станислав Сергеевич остановился, чтобы ответить на звонок. В этот момент из машины, проезжающей мимо аудио, раздались выстрелы. Вовремя среагировавший телохранитель сбил с ног Ковальчука, закрыв его своим телом. По поступившей информации руководитель фракции «Порядок в Латвии» ранен в руку и сейчас находится в больнице. Угроз для жизни по словам врачей нет. Что касается его телохранителя, то мы знаем одно, что он сейчас находится в реанимации. Ему сделали срочную операцию, и состояние его здоровья оценивается, как критическое. После этого громкого покушения полиция ввела план «перехват». По словам очевидцев, была установлена картина преступления. По их показаниям в машине сидели двое преступников, на их лицах были черные маски. Стреляли из окна черного «ауди». После выстрелов они на огромной скорости уехали с места преступления. План «перехват» преподнес свои плоды. Машина была найдена. Она находилась в одном из дворов нашего города Рига. Как позже выяснилось, она числилась в угоне. Все равно личность настоящего хозяина машины проверяется, как и факт угона.
Сейчас полиция делает экспертизы гильз и усердно работает со свидетелями. Спасибо за внимание, следите за новостями.
Программа закончилась. Зариньш выключил телевизор. Несколько минут он ходил по своему кабинету, себя не понимая — как истолковать сложившуюся ситуацию? Ковальчук остался жив. Шумиха, как и ожидалось, поднялась большая, а какой толк от этого? — Ковальчук сейчас спать ночами не будет, а лично станет пропалывать все возможные поляны и выяснять имя заказчика. Он все состояние направит на дело. Я-то его знаю, ради своей шкуры ничего не пожалеет. Елки-палки, я пошел на такой риск, а результат, если разобраться, еще хуже для меня может оказаться. Ковальчук будет искать и подозревать каждого без разбору, включая своего домашнего кота. И то, что он в мое направление своим зорким взглядом посмотрит — как пить дать, будет!
Надо держать себя в руках, чтобы не выдать свое беспокойство. А Мирон что? Как пальцы гнуть, так самый первый. Элементарное дело провалил. Одного Ковальчука с телохранителем завалить не сумел. Теперь какой расклад получается? Ковальчук сейчас на танке будет ездить, а если потребуется, и в парламенте в нем будет сидеть. А сколько вокруг него охраны теперь будет крутиться? Пока он не найдет заказчика, к нему и микробы не осмелятся прикоснуться. Ну, спасибо тебе, Мирон, век не забуду. Двух человек на это дело подписал, и спрашивается для чего? Для того, чтобы проблемы сделать еще большие, — обеспокоенно промелькнула мысль. Только смеяться в этом месте Зариньшу, увы, не хотелось. Размышления мэра прервал телефонный звонок.
— Привет, дружище, как дела? — раздался вроде бы знакомый голос из трубки.
— Нормально, — ответил машинально мэр. Сообразив, что он не понимает, с кем разговаривает, деликатно спросил.
— Извиняюсь, а с кем я сейчас имею честь разговаривать?
— Дружище, ты чего не узнаешь своего кореша по студенческой скамье?
— Ковальчук, это ты что ли говоришь? — Зариньш закипал гневом. Держи в руках себя, — подумал он.
— Ну, наконец узнал, мой дорогой Янис.
— Слушай, Слава, что тебе надо, и к чему эти приятельские нотки в голосе?
— Хорошо, Янис, намек понял. Обойдемся, значит, без всяких предисловий и перейдем к делу.
— У тебя, Ковальчук, проблемы какие-то?
— Да нет Зариньш, не у меня. А у того, кто заказал на меня покушения. Это случайно не ты?
— Ты что — на грудь, Слава, накатил? Я тут при чем?
— Ну, как же! Ты один из моих забойных друзей. Вот я и решил тебе позвонить и узнать, не ты ли эту метку в мою сторону бросил?
— Слушай, Слава, я не занимаюсь мясничеством, и ты это сам знаешь. И вместо того, чтобы мне звонить и дурачиться, лучше реальных киллеров ищи, — Зариньш почувствовал, как коленки у него начали ходить ходуном. Он стоял у стола и, как можно сильнее, сжимал кулак в левой руке. Нужно подавить в себе волнения во что бы то ни стало.
— Что касается киллеров, Янка, то они мне в принципе и не нужны.
— Слушай, мне наплевать, кто тебе нужен, а кто не очень. От меня-то ты чего хочешь? — пошел в атаку Зариньш.
— А, что ты так кипятишься?
— Потому что я сижу и занимаюсь важными городскими делами. И мне дела нет до ваших столичных разборок. Я надеюсь, ты все усек?
— Какой-то ты нервный стал, товарищ Зариньш. Видать, твой воистину мэрский трудоголизм измотал тебя всего. Возьми путевку в жаркие страны, съезди отдохнуть.
— А ты, Славик, пить перестань, не то крыша у тебя едет капитально.
— Все может быть, все может быть, — задумчиво произнес Ковальчук.
И напоследок решил еще раз забросить удочку, чтобы проверить реакцию Зариньша.
— Значит, мой друг Янка не знает имени заказчика? Я правильно понял?
— Ты, Славик, пургу можешь сколько угодно гонять, мне это все до лампочки.
Но если ты и дальше так будешь продолжать, то вскоре полстраны выйдет на улицу с наганами, чтобы тебя пристрелить.
— О, как! А ты, наверное, будешь первым в этой толпе?
— Да нет, Славик, меня в этой кодле вообще не будет, — медленно ответил Зариньш.
— А если не секрет, то почему? Или ты, Янка, решил ко мне на дружбу напроситься? — съязвил Ковальчук.
— А ты, смотрю, стареешь Славик — что ни выстрел, то в молоко попадаешь.
— Ну, куда же мне до тебя.
— Так вот запомни, Ковальчук, на всю оставшуюся жизнь. Я на таких воробушек, как ты, свой прицел не навожу, не мой уровень, парнишка.
— О, елки-палки, какие речи, Янка. Значит, я могу спать спокойно, с осознанием того, что мой друг перешел на стрельбу по насекомым. А на меня, воробышка, он не осмелится и замахнуться, — засмеялся по-юношески Ковальчук.
— Слушай, Славик, я слышал, что тебе в руку попали. Или все-таки в голову? Уточни, пожалуйста. Меня твой хохот начинает настораживать, — ответил на подколку Янис, в этом недвусмысленном, разведочном разговоре.
— Ладно, любитель насекомых, поговорили и хватит. Раз не ты заказчик, значит, будем его искать на другой поляне.
— Ищи, ищи и помни, что такие люди долго не живут. Так что ты во времени ограничен.
