— Не знаю. Когда мы его заметили, он уже там стоял.
— Пустите туда собаку! — приказал Симмз и двинулся следом.
Чем дальше мы углублялись в торфяник, тем он становился более топким, чаще появлялись заплаты чёрной грязи и маслянистой воды. Несколько раз нам пришлось обходить их. О состоянии Роупера можно было только догадываться. Он постоянно оскальзывался в грязи, бормоча под нос ругательства. Собака дважды брала след и тут же теряла.
Вскоре я осознал, что мы движется тем же путём, что и восемь лет назад, когда Софи нашла похожую на захоронение насыпь, где потом оказался дохлый барсук. Я хотел сказать об этом, но решил не испытывать судьбу.
Симмз повернулся ко мне:
— Так что?
— Где-то здесь, но точнее определить затрудняюсь. Думаю, вон там.
Этот участок торфяника ничем не отличался от остальных. Трава и вереск, поливаемые дождём.
— Вы сказали, что он погнался за вами. Каким путём он шёл? — спросил Симмз.
— Вначале он преследовал нас по тропе, а затем свернул, чтобы раньше добраться до дороги.
Нейсмит подал знак кинологу.
— Посмотрите, может, получится.
Неожиданно собака оживилась и натянула поводок, утопая лапами в чёрной грязи.
— Тут трясина! — крикнул кинолог, выводя её обратно на твёрдую почву.
— Продолжайте искать, — велел Симмз.
Кинолог нахмурился. Было понятно, что он обо всём этом думает. Несколько раз ему пришлось вытаскивать собаку из топи. Они устали. Наконец она вдруг взяла след на твёрдой почве, а вскоре заскулила и попятилась.
— Что теперь? — недовольно проговорил Симмз, глядя, как собака чихает и трогает лапами свой нос.
— Аммиак, — объяснил кинолог, шмыгая носом. Этот резкий химический запах и людям-то был противен, а чувствительный собачий нос его вообще не переносил. Кинолог погладил собаку. — Он ждал, что его будут искать с собакой, и приготовился. Хорошо ещё, что дождь разбавил и смыл часть этой гадости.
Симмз собирался настаивать на продолжении поисков, но тут вмешался Нейсмит:
— Скоро стемнеет. Завтра мы привезём ещё собак и всё тут внимательно осмотрим. А на сегодня пора заканчивать.
Он спокойно смотрел в лицо начальнику. Тот побарабанил пальцами в черных перчатках по своему боку и процедил:
— Ладно. Но завтра сразу же…
Его слова заглушил крик Лукаса:
— Вот это новость.
Пока собака брала и теряла след, эксперт занимался своим делом. Он бродил вокруг и всё внимательно осматривал. И похоже, что-то нашёл.
Лукас стоял на небольшом холмике, и Симмз двинулся к нему, хлюпая по грязи своими высокими резиновыми сапогами. Справа от холмика был небольшой уклон, и внизу виднелся почти круглый проём менее метра в диаметре.
— Вход в пещеру, — предположил Нейсмит.
Лукас посмотрел на карту.
— Но в этой части торфяника нет никаких пещер. Там дальше в известняке их много, а тут всюду гранит. — Он сложил карту. — Нет, это не пещера, а штольня.
— Что? — удивился Симмз.
— Вход в заброшенный рудник, где добывали оловянную руду сто лет назад. Большинство входов давно замуровали, но, как видите, не все.
Я вспомнил заросший травой рудник у поворота к Чёрной Скале. Он давно уже стал частью местного ландшафта, его никто не замечал. И никому не приходило в голову, что там может находиться под поверхностью.
Нейсмит наклонился к проёму.
— У кого-нибудь есть фонарик?
Один из криминалистов протянул ему фонарик, он посветил.
— Видно плохо, но то, что это глубокая штольня, несомненно.
— Пустите туда собаку! — приказал Симмз.
Кинолог поджал губы, но повиновался. Собака была вся в грязи, от шерсти шёл пар, но она уже оправилась от аммиака. И когда приблизилась к проёму, резко вскинула уши. Затем тщательно обнюхала ближайшие камни и заскребла лапами. Кинолог потянул её назад.
— Хорошо, молодчина. — Он погладил собаку и посмотрел на Симмза. — Сомнений нет. Он либо выходил отсюда, либо спускался туда. Вероятно, и то и другое.
Воцарившееся после его слов долгое молчание прервал Роупер:
— Теперь ясно, почему Монк рвался сюда восемь лет назад. И почему его так трудно найти. — Он усмехнулся. — Этот сукин сын прячется под землёй.
Глава 20
Я остановился в переулке и посмотрел на окна, горит ли свет в доме Софи. Затем выключил двигатель и немного посидел, откинувшись в темноте на подголовник, наслаждаясь тишиной. Дождь закончился, повсюду поблёскивали лужи. Заходить в дом не хотелось. Но у меня не было выбора. Во-первых, там осталась моя сумка с вещами. А во-вторых, нельзя уезжать, не поговорив с Софи. А с тех пор как мы расстались у дома Уэйнрайтов, произошло нечто важное.
На обратном пути, когда мы шли к машинам, Лукас рассказал мне о рудниках. Нейсмит оставил у входа в штольню пост, на случай если Монк выберется на поверхность, хотя это было маловероятно. Остальные заброшенные оловянные рудники надо было искать по всему Дартмуру. Среди них имелись такие, куда спускаться не решались даже спелеологи. Большинство входов давно замуровали и закрыли стальными решётками, но в торфянике оставались рудники, похожие на тот, какой мы обнаружили. Замаскированный кустами, почти невидимый…
— О заброшенных рудниках мы, разумеется, знали, — сказал Лукас, — но их как укрытие Монка всерьёз не рассматривали. Он хорошо ориентировался в торфянике, однако опыта спелеолога у него не было. А туда, поверьте мне, без этого соваться опасно.
— То есть их не проверяли?
— Крупные проверили с собаками после того, как пропали девушки. Но ничего не обнаружили. — Лукас вздохнул. — Недооценили мы способности этого маньяка. Если Монк прячется там, то вытащить его будет сложно. Возраст некоторых рудников — пара сотен лет, и, уверен, на карте обозначены далеко не все. Монк мог спуститься в одном месте, а выйти на поверхность бог знает где.
Версия Лукаса оптимизма не внушала.
— А рядом с Падбери есть какой-нибудь рудник? — спросил я.
— Падбери?
— Да. Там живёт Софи.
— Давайте посмотрим. — Он развернул карту и поводил по ней пальцем. — Там поблизости нет ничего. Самый ближайший рудник находится примерно в трёх милях, и его вход замурован.
Ну ладно, хотя бы это хорошо. Я закрыл машину, скрипнул калиткой и прошёл через неё к дому, с наслаждением вдыхая свежий воздух, пропитанный после дождя ароматами полей. Я позвонил, вскоре засов сдвинулся, дверь приоткрылась, и в щелку выглянула Софи. После чего дверь закрылась, звякнула цепочка, а затем открылась вновь, уже широко. Софи молча повернулась и двинулась по коридору. Я запер
