— Спокойной ночи, мисс.
Честити прошлась вдоль длинного ряда денников, затем заглянула к Бэби. Ничего удивительного, жеребца, как всегда, не было. Честити постаралась подавить в себе неприятное чувство. Она вновь упустила Алекса. Теперь нет никакого смысла пытаться его разыскать. И так как Джеймс, слава Богу, еще на работе, значит, сегодня ночью прибытия груза не ожидается. Усталая, Честити вернулась к себе в комнату, собираясь хорошенько выспаться. Она не имела этой возможности почти целую неделю.
Следующий день начался для Честити неудачно. Ее планы держать Алекса в поле зрения были нарушены с самого начала. Когда она спустилась к завтраку, ее тут же захватили сестры. Они потащили ее наверх и попросили помочь выбрать платья и шляпки для намечавшегося пикника с лордом Рэйвенвудом и Рубином Оксуортом.
Час спустя, когда они, наконец, оделись, Честити спустилась вниз, но здесь на нее напал Рубин. Осторожно оглядываясь, он повел ее за собой в свободную комнату.
— До Рождества осталось только два дня, мисс Честити, — начал он, опустившись на стул, затем внезапно вскочил и принялся кружить по комнате.
— Это верно, — ответила она, стараясь скрыть свое нетерпение.
— Мне нужен ваш совет. — Продолжения не последовало.
— Относительно чего? — наконец, спросила Честити.
— Мне не следовало бы даже… Я слишком стар…
— Но ведь вы пока не страдаете старческим слабоумием, — утешила его Честити с ободряющей улыбкой. Она уже догадалась, к чему он клонит, но боялась, что подобный разговор может разбить сердце мистера Оксуорта.
— Нет, конечно, нет, не так ли? В самом деле, я вполне здоров. Я хорошо держусь на лошади, а такие вещи имеют значение для вас, молодых леди.
«Сердцу подобные вещи совершенно безразличны», — подумала Честити.
— Знаете, мисс Честити, я думаю — не купить ли мне для вашей матушки какую-нибудь маленькую вещицу, чтобы добиться ее расположения, — закончил он торопливо, садясь перед ней и глядя прямо в глаза.
Честити удивленно взглянула на него и переспросила:
— Моей матери?
— Да, я… — По-видимому, Рубин понял двусмысленность и рассмеялся:
— Нет, нет, я не собираюсь таким образом соблазнять вашу матушку. Но я боюсь, что иначе она не одобрит моего намерения подарить Транквилити жемчуг моей матери.
— Жемчуг вашей матери? — повторила Честити, слегка озадаченная.
Рубин произнес со вздохом:
— Я высказался довольно неловко. Видите ли, я влюблен в Транквилити, но не буду просить ее руки, пока не закончится сезон в Лондоне. Тем не менее, я желал бы преподнести ей маленький подарок, символ, если хотите, моей преданности. Я намеревался купить для нее какую-нибудь драгоценную вещицу, но опасаюсь, что ваша матушка не позволит ей принять ее. Вот я и подумал — если это будет что-то мое, личное, тогда, возможно, она не сможет отказать мне…
— Но жемчуг — слишком дорогая вещь, мистер Оксуорт. Моя мать никогда не одобрит, в особенности, если это — фамильные драгоценности.
Рубин помрачнел.
— Возможно, я слишком самонадеян. Но как вы думаете, мисс Честити? Могу ли я претендовать на руку Транквилити?
Честити не хотела давать Оксуорту ложную надежду, поэтому ответила уклончиво:
— Транквилити еще очень молода, сэр. Вы должны дать ей время для размышления. Думаю, она очень привязана к вам, но не нужно торопить ее.
— Я знаю, знаю, я стараюсь быть сдержанным, когда она рядом… Вы знаете, мне сорок семь лет, и я никогда раньше не был влюблен. Это самое возвышенное и самое угнетающее из всех состояний!..
— Мне известно это, — ответила Честити тихо.
Рубин слегка хлопнул ее по руке и произнес с живостью:
— Не бойтесь, мисс Честити. У вас все сложится хорошо. Вот увидите.
Честити заставила себя улыбнуться.
— Вот что я вам скажу, Рубин. Подарите Транквилити музыкальную шкатулку. Она их очень любит.
— В самом деле? Вы думаете, я смогу купить ее в Фолкстоуне. или мне лучше поехать в Дувр?
— Вы найдете ее в ювелирной лавке Фолкстоуна. Но вам придется купить две шкатулки: одну для Транквилити и одну для Синсирити. В этом случае мама не будет против.
— Конечно! Как я сам не догадался! Я поеду сразу же, как только вернусь с пикника.
— Желаю удачи, мистер Оксуорт.
Он встал и улыбнулся Честити. лицо его пылало.
— Благодарю вас, мисс Честити. Спасибо за ваши советы и за то, что выслушали меня без смеха.
— Иначе и быть не могло, — улыбнулась она в ответ.
Осторожно пройдя по коридору. Честити направилась в кухню, чтобы через нее выйти во двор. Но ее снова ждала неудача.
— Честити!
Девушка вздрогнула, услышав зычный голос матери.
— Да, мама.
— Не могла бы ты мне помочь с меню, дорогая?
Честити удивленно приподняла брови. Это была самая вежливая просьба, которую она когда-либо слышала от матери.
— В чем дело, мама? — спросила она, подходя к столу, возле которого кухарка и леди Хартфорд сидели, склонившись над рецептами и записями.
— Хотелось бы приготовить что-нибудь грандиозное к рождественскому вечеру, но ведь по традиции мы в полдень отпускаем всю прислугу…
— Я ведь сказала, миледи, мои девочки и я охотно сделаем все, что необходимо. Не каждый год у нас в доме столько гостей на Рождество, — проговорила кухарка.
— Я знаю, но я не хотела бы нарушать традицию, — отвечала леди Хартфорд.
— А почему бы не приготовить завтра сразу два обеда, — предложила Честити. Обе женщины посмотрели на нее так, будто она лишилась рассудка.
— Поджарить двух рождественских гусей не труднее, чем одного. Если мы наймем девушек из деревни, то вся работа будет сделана вовремя. В рождественский вечер мы будем отмечать наш праздник в зале, а здесь, на кухне, будут веселиться слуги со своими семьями.
Леди Хартфорд и кухарка посмотрели друг на друга. Наконец, мать сказала:
— Возможно, ты и права. Честити.
Кухарка утвердительно кивнула и произнесла задумчиво:
— Моя сестра и племянницы охотно помогут завтра, если их пригласят на рождественский ужин. Стало быть, мы все сможем приготовить заранее.
— Прошу тебя, непременно пойди и поговори с ними, — произнесла леди Хартфорд с редкой учтивостью. — Мы хорошо заплатим, — добавила она.
— Да, миледи, я сейчас же попрошу Джеймса отвезти меня в деревню. — Она повернулась к Честити и улыбнулась:
— Благодарю вас, мисс. Вы неплохо придумали.
Оставшись наедине с матерью, Честити поднялась и уже собиралась уйти, но леди Хартфорд произнесла:
— Кухарка права, Честити. Я ценю твое решение.
— Я рада, что смогла помочь, мама, — ответила девушка, слегка улыбнувшись.
Что-то, видимо, изменилось в их отношениях, и Честити не могла не радоваться этому. Но приходилось все еще быть настороже. За свою жизнь Честити привыкла к совершенно иному обращению, и
