В гостиной раздался телефонный звонок. Сергей рывком вскочил с кровати и опрометью бросился туда. В огромной гостиной было темно, и он чуть не столкнулся с Назимовым, уже стоявшим у столика. Телефон продолжал настойчиво звонить. Сергей снял трубку.
Это был ночной портье. Скудных знаний английского Сергею хватило, чтобы понять основную мысль, которую пытался донести до него портье: перед стойкой стоит человек, и его внешний вид не внушает никакого доверия. Но человек утверждает, что является Вадимом Анатольевичем Савиным, тренером Степанцова.
— Передайте ему трубку! — рявкнул Сергей.
— Привет, Серега! — услышал он знакомый голос после некоторой паузы. — Я же обещал вернуться, вот и вернулся. Но меня не пускают. Ты бы не мог спуститься?
Степанцов не дослушал. Он запахнулся в атласный халат, в котором всегда выходил перед боем на ринг, и помчался в коридор. Ему показалось, что лифта пришлось ждать катастрофически долго. Наконец двери кабины открылись, и он забежал внутрь, заставив дамочку в длинном вечернем платье с глубоким декольте взвизгнуть от испуга. Ее спутник, невозмутимый седой джентльмен в смокинге, сказал по- английски:
— Успокойся, дорогая! Чего ты от него хочешь? Это же русский боксер,
Степанкову было не до бонтона. Он повернулся к ним спиной и с силой надавил на кнопку с цифрой «1». Он не замечал, что пританцовывает на месте от нетерпения, исполняя боксерский танец. Вот только противника перед ним не было. В холле первого этажа Сергей сразу увидел Савина. Он бросился к нему, не обращая внимания, что полы халата развевались, обнажая мускулистые ноги и торс. Сухопарая старушка в сиреневом парике и бриллиантовом колье, скрывавшем дряблую шею, остановилась и принялась с наивным удивлением рассматривать Сергея.
Степанцов подбежал к тренеру. Тот выглядел неважно. Цвет лица стал землистым, под глазами залегли темно-синие круги; Савин был напряжен, словно ему приходилось терпеть сильную боль, но, по крайней мере, никаких внешних повреждений Степанцов не заметил. Сергей бережно обхватил тренера за талию, и Савин вскрикнул от его прикосновения.
— Анатольич, что с тобой? — сочувственно спросил Степанцов.
— Ничего, ничего... Все в порядке. Немного ушибся, — ответил Савин.
Сергей деликатно взял его под руку и повел к лифтам.
— Может быть, вызвать врача? — вежливо поинтересовался портье. _
Савин резко обернулся.
— Ничего не надо! — сказал он раздраженно. — У нас есть свой врач. К тому же ничего страшного не произошло.
Но его тон не оставлял никаких сомнений в обратном: теперь Сергей знал наверняка, что все-таки кое-что произошло.
В номере Назимов хотел осмотреть Савина, но тот лишь отмахнулся.
— Отстань! Не до тебя!
— Анатольич, — Сергей тщетно пытался поймать взгляд тренера. Савин все время отводил глаза. — Анатольич, в чем дело? Расскажи, что случилось? Мы тут два дня...
— Я все сказал по телефону. Встретил земляков, ну и... засиделись.
— Ты же сам понимаешь, что несешь чушь! — взорвался Сергей. — Почему ты не хочешь ничего рассказать?
— Потому, что мне нечего рассказывать. Тебе — нечего! ,
Савин подошел к окну и стал смотреть вниз, на лазурную гладь бассейна, подсвеченного изнутри разноцветными огнями. Сергей подошел и встал рядом.
— Анатольич... — сказал он. — Это тот самый? Буцаев?
Савин молчал.
— Что, он тебя?.. — Степанцов, не найдя нужного слова, имитировал правой рукой удар в челюсть.
— Я не хочу об этом говорить! — отрезал тренер. Он провел рукой по отросшей за два дня щетине, — Сейчас мне надо привести себя в порядок и отдохнуть. — Он развернулся и направился в ванную комнату.
— Анатольич! — остановил его Сергей. — Что-то... изменилось?
Савин вздрогнул. Степанцову даже показалось, что он втянул голову в плечи.
— Ничего не изменилось, — не оборачиваясь, ответил тренер. — Все осталось по-прежнему. Будем действовать по намеченному плану. Завтра последняя тренировка перед боем, и я хочу, чтобы ты провел ее как следует. Поэтому ложись спать!
Он зашел в ванную и захлопнул за собой дверь. Щелкнул замок. Сергею показалось, что он слышит сдавленные стоны. Он подошел к двери, но шум льющейся воды скрывал все прочие звуки. Однако теперь он немного успокоился. Мысли о предстоящем бое снова вышли на первый план. Сергей вернулся в спальню и без сил повалился на кровать. Напряжение последних двух дней постепенно отпускало. Несколько минут он смотрел в темноту, а потом и сам не заметил, как заснул.
На следующий день они провели тренировку. Как и положено перед боем, работали в щадящем режиме, особое внимание уделяя технике и тактическим тонкостям. Соперник Степанцова, Норман Хьюитт, был высоким чернокожим атлетом с непомерно длинными руками. Кроме того, он был еще и левшой.
Строить тактику боя в таких условиях приходилось следующим образом: уходить от ударов влево, закручивая движение по часовой стрелке, ни в коем случае не отходить назад по прямой и почаще бить .в туловище. Коронный удар левши — в печень. Именно этого и надо было опасаться больше всего. Удар в печень — самый болезненный в боксе; акцентированный удар это стопроцентный нокаут.
— Он будет все время наседать на тебя, — говорил Савин. — Физика у него неплохая, в скорости он тебя превосходит, но по выносливости ты первый. Если сумеешь измотать его до шестого раунда, победа, считай, у тебя в кармане.
Всю тренировку тренер простоял за канатами ринга. Он даже не надел «лапы», попросил Назимова заменить его. Доктору с непривычки было нелегко принимать удары Сергея, пусть и смягченные двойным слоем поролона. Все-таки когда бьет полутяж, уже не до смеха.
— Помни, на дистанции тебе ничего не светит, — втолковывал Савин. — Сближайся, но только под удар. Все атаки начинай с правой. Троечку — правой в голову, левой по корпусу, правой в голову, нырок и отход вправо. Если проведешь несколько хороших ударов по туловищу, он волей-неволей остановится. Вот тогда уже сможешь выцелить его и поймать. Скорее всего, завершать будем в голову. Хотя может и нет. По ходу сориентируемся, я тебе подскажу.
Степанцов соглашался. За годы совместной работы с Савиным он научился безоговорочно доверять тренеру, потому что знал — любая установка Анатоль-ича, какой бы спорной она ни казалась в пылу борьбы, непременно срабатывала.
Затем Назимов поставил бойца на весы и обнаружил, что его вес находится у самой верхней границы. Сергей натянул несколько маек, сверху — плотную толстовку с капюшоном и начал прыгать со скакалкой и отжиматься. Пот лил с него ручьями, впитываясь в одежду. Необходимо было создать небольшой запас, чтобы на утреннем взвешивании не возникло ненужных осложнений. Сергей устал и, чтобы немного отдохнуть, ходил по рингу. Улучив момент, когда рядом с Савиным никого не было, он подошел и спросил:
— Анатольич! Скажи, что все-таки с тобой случилось?
Тренер посмотрел куда-то вдаль, поверх его головы.
— Завтра, Сергей. Хорошо? После боя. А сейчас лучше не задавай никаких вопросов. Работай.
Степанцов пожал плечами, взялся за скакалку и приступил к упражнению...
XII
