Настоящая жизнь в Резиденции начиналась вечером, после того, как народ возвращался с работы. Тогда тут не протолкнуться: по коридору туда-сюда снуют бригадиры с отчетами для Координатора, дежурные, старшие с блокпостов — эти уже к начальнику станции — с рапортами о том, что произошло за смену. А раз в неделю еще и общая оперативка с участием всего начальствующего состава. Сейчас же, среди дня, тут тихо, как и на платформе.
Кристи сунула ключ в замочную скважину, собралась с духом… Ну, с Богом! «Сим-Сим, открой дверь… Открой свои секреты». Обычная комната обычной девушки сейчас и впрямь могла стать сказочной пещерой, где вместо сокровищ — ответы на мучающие Кристину вопросы. Хотя вполне возможно, что она уйдет отсюда ни с чем. Или с новой порцией загадок. Как карта ляжет…
Ключ в замке повернулся легко, а дверь открылась без скрипа. Нашарив на стене выключатель, Кристи щелкнула им. К ее удивлению, зажглась только одна лампочка из трех, и большая часть помещения осталось в полумраке. Правда, этого вполне хватило для того, чтобы понять — эта комната много больше, чем другие даже тут, в Резиденции. Огромная, по нынешним-то меркам, особенно, если учесть, что после того, как Рат съехал к себе в кабинет, Лора жила одна.
Прежде чем пройти от порога, Кристи внимательно осмотрелась: стол у стены, аккуратно застеленный скатертью — видно, что не новой, но чистой, без единого пятнышка; в шкафу — несколько безделушек из тех, что ставятся обычно на полки; коврик на полу… Уютно. Не хватает только окна с белыми кружевными занавесками да цветущих фиалок на подоконнике. Кристи включила настольную лампу, и света сразу добавилось. А вместе с этим стало заметнее, что дверки шкафа в царапинах, пол обшарпан, а статуэтка была разбита, но потом заботливо склеена. Однако если вырубить «верхний свет», то эти досадные мелочи не так будут бросаться в глаза и, вместе с тем, можно спокойно что-то делать. Или читать. Кристи взяла со стола книгу: «Барышня-крестьянка», А. С. Пушкин…
Со светом наверняка еще Марина придумала, хорошей хозяйкой была. Да и матерью замечательной. Жаль, что так нелепо погибла. Не везет Рату…
Кристи помедлила, прежде чем откинуть занавеску, перегораживающую комнату — ее вдруг охватило странное чувство, что она подглядывает за чужой жизнью. Тайком, в замочную скважину. Нельзя сказать, чтобы ощущение это было совсем уж новым: ей и раньше не раз приходилось испытывать аналогичное, когда осматривала квартиры после посещения домушников. Вкупе с негодованием в отношении тех, кто перевернул, разбил, раскидал все, что было заботливо уложено хозяевами: эти неизвестные вторглись в чужое пространство, испоганили его, заставили и ее, следователя, незваным гостем заглянуть в самые потаенные, интимные его уголки. Правда, бывали и забавные моменты: Кристи невольно фыркнула, вспомнив, как однажды при осмотре квартиры она всюду, даже в кухонном шкафу, натыкалась на упаковки с «изделием № 2». Долго старалась не обращать на это внимание, и все же не выдержала и до колик хохотала, когда очередная пачка свалилась на нее с верхней полки холодильника…
Сейчас негодования не было, и чувство неловкости от этого только усиливалось.
За занавеской была кровать. Самая настоящая, аккуратно застеленная коричневым в крупную зеленую клетку пледом. Над ней — выцветшая фотография из какого-то журнала — морской берег, лунная дорожка на темной воде. Постель заправлена, на покрывале — ни складочки. Кристи осторожно присела на краешек: мягко. Не то что ее доски… Потянуло тут же лечь и уснуть. И виной тому были не только недосып и усталость пополам с болезнью, нет. Она включила светильник на тумбочке — красивая вещь на фигурной ножке, изображающей вазу. Наверное, абажур был задуман в виде цветка, но теперь его заменяло простое полотно, собранное поверху и перевязанное бантом из той же ткани. В углу небольшой комод, над ним зеркало — надо же, целое! — в красивой резной рамке. Кристи вдруг подумала: бронза. Почему-то ей очень захотелось, чтобы эта рамка оказалась именно бронзовой. В этом было что-то совсем уж из прошлой, довоенной жизни, и это успокаивало, создавало иллюзию настоящего дома. Она вздохнула: по сравнению с ее норкой тут просто боярские хоромы. Вернее — княжеские, если учесть, какую власть имел Ратников на самом деле.
Эта мысль вернула Кристи в реальный мир. Очень четко вдруг вспомнилась мертвая Лора. Вспомнилась такой, какой Кристи увидела ее тут, в коридоре: худенькое, почти детское тельце, раскинутые в стороны руки, светлые, чуть вьющиеся волосы, упавшие на лицо, огромные глаза… За эти два дня Кристи успела сродниться с ней: девушка, которую она едва знала, с которой общалась на уровне «здрассте — до свидания», стала вдруг очень близкой. И от этого на душе было еще горше…
Аккуратно, вещичку по вещичке, женщина перебрала вещи в комоде. Как и полагается, там — только чистое. Аккуратно переписала всю одежду: надо с Ратом посмотреть, что именно пропало. Вещей было немного, и Кристи надеялась — вычислить, в чем была девушка в ту злополучную ночь, труда не составит. Хотя уже сейчас ясно — той одежды тут нет. Ношенного вообще ничего нет. Видимо, Лора только-только все перестирала — часть бельишка, вон, еще досушивается на веревке. Около двери в углу — теплая куртка на вбитом в стену огромном гвозде, тут же, у двери, на коврике аккуратно приставлена и обувь. Кристи повертела в руках домашние тапки — забавные, в виде котят, шили такие когда-то. Только эти были самодельные, грубее, но все равно очень уютные.
Ну вот и все. Она закончила. И вопросов меньше не стало. Больше — да, но никак не меньше. Вот, к примеру: почему такой стерильный порядок? В любом жилом помещении все равно хоть что-то, но немножко сдвинуто, где-то складочка, где-то чуть-чуть смято. Даже после генеральной уборки. А тут… Если бы не брошенная на комоде расческа с парой светлых волос, вполне можно подумать, что это не жилье, а музей постъядерного быта, экспозиция «Комната знатного человека»…
Искушение выспаться в человеческих условиях на мягком, без комков и шишек, матрасе, было настолько велико, что Кристи решила держаться от кровати подальше. Но не удержалась, села-таки, разложила на коленях свои записи, чтоб перечитать еще раз, проверить, все ли учла. Подумать, проанализировать увиденное. Хотя что тут анализировать-то?
Кристи перечитала свои заметки, еще раз внимательно окинула взглядом комнату: да, все так, не упущено ничего, и достаточно подробно. Целых пять листов. И — впустую…
Как так получилось, что, вставая с кровати, она смахнула с колен свои записи? Вот неуклюжая… Странички разлетелись по всему полу. Кристи бросилась за ними — последний улетел аж к двери. Нагнулась, чтобы поднять, и тут увидела нечто, не замеченное раньше: у самого порога, на рыжем, напоминающем опавшую листву коврике, лежал кулон. Кусочек янтаря на черном шнурке, концы которого были оборваны… Вот она — зацепка!
Кулон был необычной формы — в виде березового листа, и редкого для этого камня зеленого цвета. Красивый и, наверное, дорогой.
Кристи испытывала слабость к янтарю, особенно такому, необычному. Да и вообще любила камушки. Не важно, какого они были цвета, подходили ей по знаку зодиака (вот еще глупость выдумали!) или нет, каким металлом были оправлены: всеобщей привязанности к золоту, равно как и к «лучшим друзьям девушек», сиречь, бриллиантам, она не разделяла. Правда, особенно любила изумруды — опять-таки потому, что зеленые. Но эти были не по карману. Каждый раз Кристи при виде очередной побрякушки с драгоценным камнем исходила слюной и обещала себе, что обязательно накопит денег и купит. Не накопила… От мужа тоже ждать такого подарка не приходилось: его зарплата была ничуть не больше, чем у нее. Поэтому она, чтоб не ставить Коленьку в неприятное положение, никогда даже не намекала свою любовь к этому редкому камню. Тем более что вполне искренне считала — нефрит или тот же малахит — ничуть не хуже. Или янтарь вот зеленый. Для того, чтобы подчеркнуть их красоту, нужен только мастер, и тогда они заиграют так, что никакие бриллианты с золотом не сравнятся!..
Женщина вздохнула: летом она не носила украшений из-за жары, и все они остались там, наверху. Хотя, может, какой-нибудь ушлый сталкер давно нашел их, и сейчас в ее сережках или браслетиках уже щеголяет кто-то в большом метро? Хорошо бы. Она ничуть не возражает. Хуже, если так и лежат, забытые и никому ненужные…
В Лориной шкатулке тоже хватало добра на любой вкус — от совсем простеньких «гвоздиков» с фианитом до массивного, совсем не девичьего кольца-печатки из золота с черным опалом. Баловал Рат дочку. И девушка любила пощеголять, похвастаться папкиными подарками: все эти украшения Кристи в разное время на ней видела. Все, кроме этого кулона.
Получается, янтарик новый, появившийся совсем недавно. Может, его сорвали с Лоры, когда
