пятно. Я вышел из сарая, пересек двор и нырнул в коровник. Как раз вовремя — буквально через секунду я услышал топот сапог. Я прильнул глазом к щелястой двери и увидел, как Диккенс промчался к сараю, заглянул внутрь и гавкнул:
— Эй, ты здесь?
Ответа не последовало.
— Ты здесь, спрашиваю?
Ничего. Он вошел внутрь.
— Вот черт…
Еще через минуту он снова появился в дверях, держа водилу под мышки, и поволок бесчувственное тело через двор к машине.
— Мать его… — бормотал он. — Мать его… — Он исчез за углом, а я на четвереньках перебежал на другую сторону доильни, к окну, выходящему на дом мистера Эванса, и, осторожно выглянув наружу, увидел, как Диккенс засовывает водилу внутрь машины. Он выпрямился и потер спину. Потянулся. Посмотрел на своего истекающего кровью приятеля, покачал головой и еще раз презрительно сплюнул себе под ноги. И в этот момент, как будто только его и ожидая, во дворе появляется наш бравый мистер Эванс: винтовка наперевес, лицо багровое от ярости…
— Какого хера вы тут делаете?! — заорал он.
При виде винтовки руки Диккенса взметнулись вверх.
— Я… — начал он.
— Что «я»?
— Мы… старинные друзья… Эллиота.
— В самом деле?
— Точно.
Мистер Эванс взглянул в сторону трейлера.
— Просто заехали поздороваться, так?
— Ну да.
— А с ним что случилось?
— Мы искали Эллиота… там. Мой друг споткнулся и упал.
— Ничего себе упал — на нем живого места нет!
— Да он…
— Так вы нашли Эллиота?
— Нет… — начал Диккенс, и в это время водитель застонал и открыл глаза. Он сморщился от боли, приложил руку к ране на бедре и поднес окровавленные пальцы к глазам.
— Проклятая сволочь… там… — просипел он, но тут его взгляд упал на мистера Эванса.
— Какая еще сволочь? — спросил мистер Эванс, потряхивая винтовкой.
Водитель перевел взгляд на Диккенса, потом снова на винтовку. Казалось, он вообще перестал понимать, что происходит вокруг, как будто только что очнулся от кошмарного сна и понял, что не проснулся, а лишь попал в другой кошмар.
— Больно… — простонал он. — Болит как сволочь…
— Знаете что, — заявил мистер Эванс, — валите-ка вы отсюда подобру-поздорову! Я передам Эллиоту, что вы заезжали его проведать, — если он захочет связаться с вами, я уверен, он сделает это сам.
— Что же, — сказал Диккенс, — неплохая идея.
— У меня полно неплохих идей, — сказал мистер Эванс, потрясая винтовкой.
— Что ж, в таком случае мы поехали. — Диккенс подхватил своего напарника под мышки и помог ему усесться на сиденье, потом сам сел за руль и медленно выехал со двора.
Я удостоверился, что пикап уехал, подождал для верности еще минут пять, а затем вышел из коровника и отправился на поиски мистера Эванса. Он был на кухне, мыл руки у раковины. На столе лежало три подстреленных кролика. Когда я вошел, он медленно повернулся ко мне, тщательно вытер руки полотенцем и вдруг швырнул полотенце мне в лицо и заорал:
— Что здесь произошло, едрена мать?
Лицо у него налилось кровью, взъерошенные волосы торчали на голове, как ячменная стерня. Он схватил разделочный нож и с такой силой воткнул его в стол, что нож закачался из стороны в сторону. Я в ужасе уставился на трясущуюся рукоять.
— Это не так просто объяснить…
— А мне плевать, сложно это или просто! Это моя ферма! Моя земля! Какого черта я должен, возвращаясь с охоты, наставлять ствол на двух отморозков, а? Отвечай! Ты что, хотел, чтобы я застрелил их?
— Но вы же не…
Он сделал шаг в мою сторону. Его гнев нарастал, глаза полыхали огнем, изо рта летела слюна. Никогда я не думал, что мистер Эванс может прийти в такую неописуемую ярость. Я всегда считал его одним из самых тихих жителей нашей деревни.
— Еще секунда, и я разрядил бы ствол в этого недоноска! Я уже снял винтовку с предохранителя! Палец лежал на курке! Если бы я нажал на курок, ты получил бы ответ на твой идиотский вопрос!
— На какой вопрос?
— На тот, что ты задал мне недавно, Эллиот. О войне. Вспомнил?
— Ах, на тот…
— Вот именно, «ах»… И поэтому, если не хочешь, чтобы я выкинул тебя с фермы пинком под зад да еще рассказал всем, что ты — самый никудышный работник на свете, немедленно объясни мне, что все это значит. Ты понял?
— Но, мистер Эванс…
Он сжал руками край стола так сильно, что костяшки пальцев побелели, а нож затрясся с новой силой.
— Никаких «но», Эллиот! Говори, мать твою!..
И что мне было делать? Куда деваться? Отступать мне было некуда, я не мог промолчать, поэтому я рассказал ему укороченную версию того, что произошло. Я сказал, что Спайк нашел в лесу парник с дурью и украл эту самую дурь у повешенного чувака и что нынешние посетители, скорее всего, имеют отношение к украденной дури. Я не сказал мистеру Эвансу, что спрятал фургон Спайка в его сарае и что один из бандитов — переодетый полицейский. Эти факты я опустил, так сказать, иначе старик, наверное, пристукнул бы меня на месте.
Когда я закончил рассказ, мистер Эванс набрал полную грудь воздуха и гаркнул:
— Идиот!!! Ты и твой Спайк — два сапога пара. Два идиота, один другого стоит!
— Но я ведь не…
— Заткнись! Если я говорю, что вы друг друга стоите, значит, так оно и есть.
— Но я…
Он наставил на меня палец, и я наконец-то понял, что мне действительно лучше заткнуться. В его жесте была не просто угроза, а реальная опасность.
— Сколько ты здесь работаешь?
— Несколько недель.
— Ты хочешь и дальше работать у меня?
— Да. Да, конечно, хочу!
— А я вот не уверен, что позволю тебе остаться.
— Вот черт!
— Именно так! Можешь и погромче крикнуть, да только это тебе не поможет.
— Но я же старался все уладить! Я предупредил Спайка. Я говорил ему…
— Ах так? Может быть, тебе следовало не просто поговорить с твоим дружком? Может быть, и прикрикнуть не мешало бы.
— По-моему, я даже кричал.
— По-твоему?
— Точно. Кричал.
