Алевтина тяжело вздохнула.
— Знаешь, Федя, когда ты выдувал ворованные мыльные пузыри и забыл закрыть дверь в туалет, я вошла и видела твои глаза в тот момент. Так вот, то были глаза счастливого пучеглазого мутанта! Так что оставь игрушку из яйца себе. На память, так сказать. Я все же лелею надежду, что наша удивительная целительница тебе поможет!
— Я тоже на это надеюсь, Аля! — тяжко вздохнул бизнесмен.
Светлана Стриж долго настраивалась на сеанс. Она очень хотела помочь Федору.
Алевтина рассказала девушке о заболевании мужа, о том, как он пытался лечиться, пил таблетки, ходил к психотерапевтам, посещал сеансы гипноза и пытался помочь себе самовнушением. Лиса с удивлением восприняла новую информацию. Ей казалось, что сын Петра Степановича отличается отличным психическим и физическим здоровьем. Все говорило за это. Федор поддерживал тело в гибком и спортивном состоянии, много плавал, играл в теннис. Мозги тренировал, просчитывая финансовые риски и доходность инвестиций. Характер, во всяком случае, при подчиненных и незнакомых людях, выказывал спокойный и требовательный. Она никогда не видела его в гневе или бешенстве, он умел держать себя в руках, контролировал желания и страсти. Глаза его в большинстве случаев смотрели на все спокойно, уверенно, несколько, даже, философски.
И вот оказалось, что у такого сильного человека, отличного отца и мужа, удачливого бизнесмена в душе живет неприятная, постыдная страстишка, и мужчина никак не может с ней совладать. Он состоятельный человек и при желании способен купить себе сотню тысяч шоколадок, «киндер-сюрпризов» и мыльных пузырей. Но это ему не интересно.
Маскироваться, обратить мозг в предельную внимательность, украсть, уйти безнаказанным — вот что являлось тонусом и адреналином для этого респектабельного джентльмена. Сидеть на унитазе и поедать ворованный шоколад, дуть пузыри и наблюдать, как переливается на свету оболочка пузыря толщиной с микрон в свете разноцветных светильников — вот его радость и стремление.
Лиса никак не изменила отношения к Федору после того, как узнала о его заболевании.
Она с радостью согласилась помочь. Она ничего не обещала, попросила лишь литературу о клептомании, доступ в Интернет для изучения банка статей, посвященных заболеванию.
То, что это болезнь, девушка убедилась твердо, изучив немало материалов по вопросу.
Она так же теперь знала, что заболевание может передаться по наследственной линии, что, по всей видимости, и произошло в семье Куравлевых в связке Федор Куравлев — его сын Артемка. Куравлев и Светлана несколько раз продолжительно беседовали «с глазу на глаз». Федор не строил из себя супермена и крутого бизнесмена, а Лиса не делала вид, что она великий доктор, знающий досконально строение тела человека и работу мозга, нейтронные связи, лобные доли и прочее. Два человека, скинув маски, откровенно говорили о своих проблемах, проблемах близких им людей, о чувствах, ощущениях и страхах. Вспоминали детство, юность. Беседовали о жизни, добре и зле. И однажды Светлана подошла к Алевтине и Федору, которые пили чай на кухне, и просто сказала:
— Я готова.
Условились, что сеанс состоится вечером следующего дня.
Светлана Стриж сама попросила присутствовать при проведении сеанса внушения Петра Степановича и Алевтину. Сам Куравлев Федор как мог готовился психологически.
Светлана последовала совету одного известного австрийского психотерапевта, который гласил, что присутствие близких людей делает пациента более расслабленным и атмосфера становится близкой к домашней, доверчивой. За весь сеанс Лиса лишь раз прикоснулась физически к пациенту. Все те же плавные пасы над головой, то же бормотание непонятных, магических мантр и заклинаний. Какие-то слова девушка произносила тихо-тихо, а другие чуть ли не выкрикивала. Этот сеанс оказался самым долгим в жизни всех присутствующих. Дед и Алевтина терпеливо ждали, не издавая ни единого звука. В затемненном кабинете они не могли видеть, как две струйки пота скользнули со лба Лисы и побежали вниз по носу, щекам. И лишь в самом конце целительница взяла бизнесмена за руки и, глядя прямо в глаза, проникновенно и четко вонзила в мозг клептомана фразу:
— Теперь ты ненавидишь воровать! Ты здоров!
При этом глаза ее лучились таким светом, что Федор, будучи в глубоком гипнотическом трансе, все равно поразился удивительному свечению, и почти тут же некий невидимый «тумблер клептомании» в его мозгу как бы передвинулся в положение «выкл.» Лиса смотрела в этот момент прямо в душу пациенту и, кажется, увидела это переключение. Она, шатаясь, сделала несколько шагов назад и буквально плюхнулась в кресло. Сам же Федор Куравлев почувствовал себя необычайно покойно, воздушно и, без преувеличения, счастливо. Тот свет в очах девушки навсегда остался в памяти мужчины.
Через две недели бизнесмен сидел в приемной психотерапевта Автандила Семенова.
— И вы понимаете, Автандил, что, несмотря на всю кажущуюся простоту ее воздействия на мозг, результаты получаются удивительные! После того, как девушка поработала надо мной, через пару дней она провела аналогичный сеанс с моим сыном Артемом, который тоже начал подавать признаки клептомании. С ним, правда, она возилась раза в три меньше, чем со мной! Но результат опять же получился ошеломительный! Что у него, что у меня, тяга украсть вдруг исчезла! Куда — неизвестно. Просто не хочется ничего стырить!
Более того, воровство, причем любое, нам обоим кажется отвратительным!
Психотерапевт Автандил Семенов задумчиво молчал, глядя на вывешенные в рамочках дипломы двух университетов, которые он успешно закончил по специальностям «Психология» и «Психотерапия».
— Получается, что эта девушка, не имея ни ученой степени, никакого специального образования, ни опыта коррекции расстройств поведения умудрилась сделать то, что никак не удавалось мне? — с искренней обидой и озадаченностью вопросил доктор пациента.
— Более того, Автандил, она буквально спасла моего отца, человека в возрасте, от диких болей в суставах и опасной в его годах операции по их замене на титановые имплантаты. Все теми же сеансами. А ведь о человеческих органах и болезнях она знает не больше, чем я! Вернее, даже гораздо меньше любой медсестры в больнице! Вот какая поразительная вещь получается! — с восхищением выдохнул бывший клептоман.
— Да уж, действительно необычно! — задумчиво прошептал доктор, — Вы знаете, Федор Петрович, я очень рад за вас. Я так понимаю, что мои сеансы вам больше не понадобятся?
— Совершенно верно.
— Жаль! Жаль, что мы расстаемся. Но в свете вашего рассказа я пришел к неожиданному решению. Я — психотерапевт высшей категории, обладатель ряда дипломов по психиатрии и пограничным состояниям, автор более полутора десятка монографий по расстройствам психики, прошу вас, своего пациента, о помощи.
— Вы? Меня? Вам нужна турпутевка со скидкой?
— Буду с вами откровенен и прошу, чтобы данная информация осталась между нами. Я ведь никогда никому не сообщал и не сообщу о вашем заболевании! Врачебная этика профессионала. Да и просто я питаю теплое и ответственное отношение к вашей семье, Федор.
— Обещаю! — подтвердил бизнесмен, — Но в чем суть вашей просьбы, Автандил?
— У меня, как и у вас, есть некая слабость, страсть. Мне, право, даже стыдно об этом говорить.
