давление на чувствительный бугорок увеличилось, она тут же разжала зубы, отпуская плечо темноволосой женщины и, запрокинув голову назад, зарычала, словно дикое животное. Адамс стиснула зубы и еще глубже проникла внутрь блондинки, одновременно с этим, поглаживая возбужденный клитор. Заглянув в омут зеленых глаз, она резко вошла в обладательницу бездонных глубин и, делая порывистые, глубокие и быстрые ритмичные движения, начала подводить ее к кульминации.
Эрин подняла руки и запутала их во влажной темноволосой гриве женщины, неразборчиво бормоча какие-то слова. Ее внутренности охватил огонь, а пальцы ног, свободно раскачивающихся в воде, свело от острого наслаждения. Все ее тело теперь зависело от умелых действий темноволосой женщины. Игра с клитором заставила прикусить собственную губу, да так сильно, что на ней выступила кровь. Эрин закрыла глаза, когда пожар внутри стал невыносим, и полностью отдалась своим ощущениям.
Непреодолимые удовольствия волнами накатывали на нее, овладевая всеми клетками ее тела. Эрин открыла глаза, когда почувствовала, как последняя из них наполнилась теплом и подожгла ее тело изнутри. Широко распахнув глаза, она сконцентрировались на великолепном лице Адамс, чувствуя, как накал и огонь внутри уносят ее к вершинам блаженства. Она открыла рот, собираясь закричать, но ее голос был слишком слаб для этого. Она только конвульсивно дергалась, практически в тишине, раскачиваясь на волнах захлестнувшего ее оргазма, в то время, как страсть покидала ее тело через открытый, но безмолвный рот, оставляя за собой невидимый след.
Адамс чувствовала, что Эрин достигла кульминации, но не слышала ничего, пока блондинка, наконец, не сумела исторгнуть сдавленный крик прямо перед тем, как ее лоно прекратило судорожно сокращаться. Наконец, Эрин безвольно обрушилась на ее плечо, опираясь на три, соединенных глубоко внутри нее, пальца.
'Вау', - выдохнула Адамс в ее ухо. - 'Определенно это захватило и меня'. - Она тихо рассмеялась, когда Эрин застонала и подняла тяжелую голову.
'Да?' - откликнулась блондинка с ленивой усмешкой.
'О боже, да', - ответила Адамс, все еще чувствуя пульсацию ее тела.
'Ты … ' - спросила Эрин тихим уставшим голосом, - ' тоже кончила?'
'Нет', - ответила Адамс, осторожно убирая руку из промежности блондинки.
'Хорошо', - произнесла Эрин, все же найдя в себе силы, чтобы встать самостоятельно.
'Почему это хорошо?' - спросила Лиз, поднимая бровь.
'Потому что я голодная', - ответила Эрин, опуская руку и нежно сжимая возбужденную плоть высокой женщины, тем самым, заставляя ее от волнения почти выпрыгнуть из собственной кожи.
'О, правда, что ли?' - игриво спросила Адамс. Она быстро схватила Эрин за запястье, находясь слишком близко к собственному оргазму.
'Да', - сказала Эрин уверенно. - 'И ты - то, что мне сейчас нужно'.
Было уже поздно, а Эндерсон все никак не могла заснуть. Перестав бороться с бессонницей, она, наконец, поднялась с дивана и, окинув взглядом комнату Синклер, задержалась на бутылке вина, которую они ранее вместе распили. Она вспомнила о том, как добра была к ней, в общем-то, незнакомая женщина. Сначала Синклер удивила ее, появившись на пороге с Джеком, который никак не хотел сидеть у нее на руках и, извиваясь от волнения, все время пытался вырваться. Оказалось, новый детектив заехала за ним в 'приют для животных', где Патрисия оставила свою собаку, и забрала с собой, надеясь преподнести приятный сюрприз. Из объяснений Синклер следовало, что она вовсе не против того, чтобы маленькая собачка тоже погостила у нее.
Эндерсон посмотрела на пса, который теперь крепко спал, свернувшись в клубок под журнальным столиком. На ее губах мелькнула мимолетная улыбка, когда она вспомнила о том, как категорично покачала головой Одри при упоминании о гостинице и настойчиво потребовала, чтобы Патрисия оставалась у нее столько, сколько захочет.
Эндерсон прошла на кухню и налила себе стакан холодной воды. Надо отдать должное Синклер, она очень скоро поняла, что ее гостью беспокоит вовсе не то, где ей переночевать. И когда детектив спросила, не в Мак ли дело, Патрисия не выдержала и разрыдалась. Эндерсон тронуло участие Одри, которая, тут же присела рядом и успокаивающе гладила ее по спине, пока Патрисия признавалась во всех своих горестях и невзгодах.
Отпивая маленькими глотками из стакана холодную воду, Эндерсон посмотрела на дверь спальни, где сейчас спала хозяйка квартиры. Одри была настолько любезна, что даже предложила ей свою кровать, утверждая, что с удовольствием поспит и на диване. Но Патрисия вежливо отклонила предложение, мотивируя это тем, что ее участия и понимания было более чем достаточно.
Поглядывая на смутно освещенную дверь спальни, Эндерсон мечтала о том, что было бы, если бы у нее хватило смелости войти туда и прилечь рядом со спящей женщиной. Если уж быть честной с собой до конца, то именно это она и хотела сделать больше всего. Между тем, прерывая ее размышления, в спальне раздались приглушенные переливы сотового, а из-под двери показалась узкая полоска света. Патрисия замерла, услышав голос Синклер, взволнованно разговаривающей с кем-то по телефону, и чуть не уронила стакан, когда дверь внезапно распахнулась, и из нее вышла Одри, одежда которой состояла лишь из трусов и майки.
'Хорошо, что ты встала', - сказала она, надевая на ходу шорты и застегивая на них молнию. Слишком потрясенная ее видом, Эндерсон стояла, не в силах пошевелиться или отвести взгляд. - 'Мне только что сообщили о пожаре', - поведала ей Синклер, на ходу поправляя прическу и вкладывая мобильник в карман своих шорт.
Патрисия просто стояла и следила за нею глазами, вовсе не думая реагировать на сказанное, слишком увлеченная отсутствием лифчика под белой майкой детектива.
'Патрисия?' – окликнула ее Синклер, надевая поверх тонкой майки футболку - 'Ты меня слышишь?'
Эндерсон встряхнула головой, возвращаясь к действительности. - 'А? Что такое?' - спросила она, несколько раз моргнув.
