напрасно надеяться на то, что это не так.
'У меня так долго не было меда, Патрисия. Позволь мне попробовать тебя, позволь мне проникнуть языком глубоко в твой улей…'
Эти слова подняли настоящую бурю внутри нее, их сладкий, соблазняющий смысл боролся с гневом женщины-детектива. Она буквально заставила себя отклониться и торопливо выскочила из двери, убегая от Элизабет Адамс. Ей следовало прежде лучше подумать о последствиях, чем тащиться наверх с Адамс одной и без свидетелей. Для темноволосой женщины никогда не составляло труда завести ее, забраться под, кажущуюся нерушимой, броню. Как и раньше, секс никогда не был для них проблемой. По крайней мере, так думала она. Но, очевидно, Адамс считала по-другому.
Она быстро спустилась по лестнице вниз и приложила все силы, чтобы очистить свои мысли и ноющие нервные окончания от присутствия в своем сознании образа Элизабет Адамс. Она вошла в танцующую толпу женщин. Пока Эндерсон протискивалась к бару, T.A.T.U. пели, про то, что 'их не догонят'. Кристен Рис нигде не было видно, но это нисколько не удивило ее. Рис не была той, кого она искала сегодня вечером. Молодая девушка с пирсингом, стоящая за стойкой бара, придвинула к ней салфетку для напитков.
'Что желаете?' - Ее волосы были иссиня-черными и, когда она повернулась, Эндерсон заметила сбоку синюю прядку.
'Воды. И тебя…'
Девушка немного наклонилась вперед, выбирая бутылку холодной воды. Вручив ее Эндерсон, она пристально глянула на нее. - 'Доллар пятьдесят, и я - не продаюсь…'
Эндерсон внимательно осмотрела ее: усеянный шипами ошейник на шее, кольцо в губе и еще одно в брови, черные ногти.
'Как тебя зовут?' - Она открыла бутылку и сделала большой глоток, надеясь, что это остудит пламя, зажженное Адамс.
'Лезвие', - ответила девушка, покосившись на детектива.
'Понятно. Лезвие - очень жесткое, страшное имя. Но я, все же, не думаю, что ты настолько жесткая, и, конечно же, совсем не страшная…'
Девушка не ответила. Она просто стояла, смотрела и, в конце концов, начала бессмысленно протирать барную стойку.
'Я – Патрисия', - Эндерсон решила повторить попытку.
'Да знаю я, кто ты'. - Лезвие продолжала рассеянно возить тряпкой по стойке.
'Да?'
'Да. Ты - тот самый гребаный полицейский, который был здесь однажды ночью и задавал вопросы. Я никогда не забываю лиц'. - Лезвие нервно облизнула темные губы, и Эндерсон задалась вопросом, ощущала ли она боль от кольца в губе, или, в конечном счете, губа занемела и перестала реагировать на инородный предмет.
Женщина оперлась о стойку, уже понимая, что хороший подход не сработал.
'Давайте отойдем куда-нибудь и поговорим'.
'Меня это не интересует'.
И, хотя ей не удалось запугать Лезвие, она, по крайней мере, знала, что девушка вспотела от напряжения. Эндерсон наблюдала за ней и видела, как она посмотрела мимо бара на Тайсона. Эндерсон также не исключала, что Адамс наблюдает за ними, сидя у монитора.
'Почему нет?'
'Мне нечего сказать'.
'А говорить и не обязательно. Мы можем заняться чем-нибудь еще…' - Эндерсон положила руку девушке на плечо. Та немедленно прекратила вытирать стойку и испуганно посмотрела на нее.
'Нет, спасибо, ты - не мой тип'.
'Почему?'
Она во второй раз посмотрела мимо Эндерсон на Тайсона.
'Поскольку ты старая, и ты – из полиции'. - Ее взгляд вернулся к Эндерсон, которая просто рассмеялась.
'Эй, на нас, полицейских, тоже можно положиться, знаешь ли…'
'Я сказала «нет», отвяжись…'
Эндерсон сжала свободной рукой запястье Лезвии, и с удовольствием наблюдала, как расширяются от удивления карие глаза молодой девушки.
'А я говорю, что ты уедешь со мной, не устраивая сцен, или я арестую тебя прямо здесь и сейчас'.
'За что?' – Внешне та оставалась вполне спокойной, но вена на ее шее, бешено пульсируя, выдавала ее истинные чувства.
'За то, что занималась распространением наркотиков, к примеру…' - Эндерсон выпрямилась, убрав руку от барменши с пирсингом.
Лезвие открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла нужных слов.
'Ты думаешь, что мы не знаем о твоей торговле на сторону? Прекрасно знаем. Но вот что меня действительно интересует, так это – а в курсе ли твой наниматель?'
Глаза Лезвия округлились, и она нервно огляделась, боясь, что их кто-то услышит.
