царивший тут минуту назад, испарился.
Ну и фиг с ним. Так безопаснее.
Сделав вид, что не замечает очередной вспышки ярости в его глазах, Сторм провела рукой по кожаному дивану, на котором уже устроился котенок рядом с декоративной шелковой подушкой с бахромой.
— А Колдуну здесь нравится, — проговорила она.
— Не стоит ему так комфортно устраиваться, — отозвался Эйден. — Надолго он здесь не задержится. И, кстати, я познакомился с Колдуном раньше, чем с тобой. Еще когда Хармони впервые притащила в замок его мать со всем выводком. Между прочим, он сам прыгнул мне в руки. Так что я не удивлен, что ему нравится у меня дома.
— А у тебя здесь все удобства, — заметила Сторм, меняя тему. — Здоровенный холодильник, микроволновка, посудомоечная машина и комп. Опа! Да тут еще и стиралка с сушилкой. А где ты держишь свой Харлей?
— В задней части автобуса устроен небольшой гараж.
— Серьезно? Это даже круче, чем дом.
— Это мой замок. Единственный дом, который у меня есть. Он «построен» по проекту Моргана.
— Единственный в своем роде, да?
Эйден обнял ее рукой за плечи.
— Я неравнодушен ко всему эксклюзивному… чаще всего.
Прижав ее к себе, он на долю секунды замер, как будто решал, что делать. Сторм поцеловала его сама.
И спровоцировала натуральный штурм. Развернуть стратегию соблазна в лунном свете у самого моря — что могло сильнее заставить ее поверить, будто ей все по плечу? Однако в вихре сексуального натиска было очень легко потерять свою цель.
Взяв себя в руки, она отстранилась и отступила назад. И все же, пока Эйден проводил ей экскурсию по автобусу, ее ладонь лежала у него на заднице. Они остановились в дверях комнаты с двухъярусными кроватями на колесиках.
— Для детей? — спросила Сторм.
— Для шестерых? Ты спятила, женщина? — Вопрос закончился еще одним поцелуем. Причем теперь внимание сразу обеих рук Эйдена получили ягодицы Сторм. — Ванная, — указал он, когда смог от нее оторваться.
— Душ вдвоем?
Эйден наклонил голову, безмолвно спрашивая, было ли это приглашением вместе принять душ в просторной ванной, устроенной в углу. «Пусть он посомневается. Пусть захочет сильнее. Пусть подождет», — уговаривала себя Сторм.
Едва заметно ее рука двинулась по бедру Эйдена, прикоснувшись к красноречивой выпуклости на брюках, когда он повел ее дальше по своему замку на колесах, понятия не имея, что, словно муха, еще глубже увязает в приготовленной ведьмой паутине.
При виде роскошной спальни хозяина автобуса у Сторм отвисла челюсть.
— Вот уж не ожидала найти королевских размеров кровать, да еще и с балдахином, в трейлере.
— Это не трейлер, попрошу. Ты доводишь меня до ручки. Это автодом.
Не убирая руки с его бедра, Сторм погладила вверх и вниз изящный прикроватный столбик, тем самым как будто показывая Эйдену, что ей хотелось сделать с его членом.
Эйден с трудом сглотнул образовавшийся в горле комок.
В элегантной спальне напротив кровати имелось окно. Кроме того, вокруг кровати повсюду были встроенные шкафы и ящички, особое место занимали телевизор и музыкальный центр, но больше всего поражало то, что места тут было хоть танцуй. Сторм хотелось постоять босиком на шикарном пушистом ковре, а потом и полежать на нем, в то время как Эйден будет в ней…
Богиня Всемогущая! Похоже, она здесь не единственная, кто собирается кого-то соблазнить.
Глава 11
«Ну же Сторм, — подбадривала она себя, — уложи его в постель».
Сторм уже вовсю ласкала его член и яйца, а Эйден только диву давался, как это она так быстро освоилась и взяла инициативу в свои руки.
— Большой…
— Большой? — переспросил он. В глазах его светилось желание. — Автобус или… что?
— Или что, — ответила Сторм, продолжая его поглаживать. — Думаю, «большой» — самое подходящее слово для всего, что здесь есть.
Договорив, она расстегнула молнию сбоку на старинном платье подружки невесты.
— Мне нравится, когда ты в синем, — проговорил Эйден. — Особенно нравятся твои волосы.
Кажется, он хотел сказать что-то еще, но, видимо, потерял ход мыслей вместе с даром речи, когда платье превратилось в синюю лужицу у ее ног.
Эйден отшатнулся, будто только что узнал, что у нее заразная болезнь.
— Грязно играешь, Картрайт.
Тем не менее, он снова оказался рядом с ней, как магнит, не способный противиться притяжению. Голодный взгляд буквально пожирал Сторм.
— Как называется эта штука? — спросил Эйден.
— Эта? — Сторм погладила себя по груди, затянутой в соблазнительное белье. Заострившиеся соски, кажется, стали еще заметнее. — Это называется «веселая вдова»[17] .
— Не знаю, как насчет вдовы, но мне сейчас чертовски весело.
Эйден впитывал каждую деталь синего королевского белья вкупе с маленькими трусиками. Не отрывая взгляда от тела Сторм, он наклонился и провел пальцем по шву на шелковом чулке от подвязки до трехдюймовой шпильки. Затем поймал ее взгляд и обратно, снизу вверх, прошел тот же путь уже не пальцем, а ладонью. Взаимное возбуждение порождало ни с чем не сравнимый тяжелый запах чувственности, который действовал на обоих, как мощнейший афродизиак.
С трудом взяв себя в руки, Сторм повернулась к Эйдену спиной, надеясь, что так его желание только усилится, а она сама хоть немножко остынет.
Судя по всему, Эйдену нравились женские задницы, а значит, этим можно было воспользоваться. Сторм наклонилась, чтобы поднять вешалку со дна шкафа, и потому, как изменилось дыхание Эйдена, поняла, что может приписать еще одно очко в свою пользу. Повесив платье в шкаф, она снова повернулась лицом к жеребцу и поняла, что, кроме задниц, у него в фаворе еще и сиськи: он так пялился на ее грудь, будто ожидал, что соски вот-вот выскочат наружу из вычурного белья. Вообще-то шансы, что это произойдет, были совсем не малые.
Чтобы не засмеяться, Сторм пришлось прикусить губу. Медленно, но уверенно она провела руками по широким плечам, затем по груди, расстегнула странноватые застежки на фраке и стащила его с Эйдена, не услышав ни слова в знак протеста. Избавившись от пиджака, она занялась серебристым жилетом, целуя Эйдена после каждой расстегнутой пуговицы. Как же это было классно!
Так продолжалось бы и дальше, если бы вокруг их ног не терся котенок, почему-то вдруг решивший подняться вверх по штанине Эйдена. Разочарованно вздохнув, Сторм посадила Колдуна на огромную кровать, а потом снова повернулась к нахальному жеребцу:
— Будет справедливо, если ты останешься в одних трусах. Тогда мы будем в одинаковом положении.
— Ну так подойди и сделай это, Снэпдрагон[18].
— Снэпдрагон? С чего это вдруг?
— Скоро узнаешь.
