соблазнить его, чтобы заставить остаться и раскрыть перед ней душу.
Интересно, можно ли вообще что-то утаить от блестящего экстрасенса?
— И какой же у тебя дар из всех троих? Ты видишь прошлое или будущее? — спросил Эйден и мысленно взмолился: «Умоляю тебя, Господи, пусть это будет будущее»,
— Из всех троих только у меня магические способности, которые никто не может ни понять, ни объяснить, — ответила Сторм, вздохнув. — Так уж случилось, что я вижу и слышу настоящее. Например, плач ребенка, как-то связанного с тобой. Он пахнет детской присыпкой и абрикосами, и из-за него мне постоянно до чертиков хочется «Froot Loops»[11] с шоколадным молоком. А еще я вижу, что тебе совершенно не хочется быть со мной.
Эйден предпочел ухмыльнуться, чтобы не признавать, что на самом деле он ужасно хотел Сторм и что это очень-очень плохая идея.
— Я хочу… быть твоим другом.
Сторм закатила глаза.
— Ага, как же. Я точно знаю, что тебя тянет ко мне не меньше, чем меня к тебе. Между прочим, все уже в курсе, только они уверены, что мы с тобой спим. Дураки, да?
Поближе прижав к себе красотку, Эйден позволил себе какое-то время двигаться с ней в такт. Даже голова закружилась. В себя он пришел только через несколько минут.
— Зачем же нам портить такую замечательную дружбу каким-то сексом?
— Ради изысканного удовольствия, — прошептала в ответ Сторм, согрев своим дыханием висок Эйдена, а потом прикусила мочку его уха, отчего все внутри него встряхнулось, каждый нерв заработал в полную мощь, а кровь отхлынула от мозгов, устремившись вниз. — Ради удовлетворения, — добавила она сладким голосом.
Во рту у него пересохло. Мысли испарились, будто их никогда и не было. О чем они говорили? Ах да, о сексе. А почему? А потому что они еще ни разу сексом не занимались… к его величайшему сожалению, будь он неладен. Это же надо быть таким тупым?
— Думаю, люди путают секс с романтикой, — проговорил Эйден. — Им хочется романтики, но мыслят они в терминах секса. Нам же нужна именно романтика. Подшучивание может быть романтичным, особенно с кем-то вроде тебя, кто и сам любит подшучивать и знает, как это делать. Что же до любителей подразнить… Я неисправимый любитель подобных игр, и я
— Да ты не распознал бы романтику, даже если бы она укусила тебя за зад.
— Спасибо, мне был просто необходим ушат холодной воды.
— Ты меня бесишь, Макклауд. Тебе повезло, что я не таскаю с собой дробленый лед и что сейчас твои яйца в нем не нуждаются. — Договорив, Сторм изо всех сил наступила шпилькой Эйдену на ногу.
Простонав нечто нечленораздельное, он несколько раз моргнул и затанцевал быстрее, чтобы его ноги не оказались в опасной близости от каблуков Сторм.
— Взаимные поддразнивания, — заговорил он наконец, — обмен колкостями, разговоры о том, о чем ты никогда не стал бы говорить с кем-то другим, — вот в чем заключается романтика. Женщинам нужны мужчины, а мужчинам — женщинам. И им нужна романтика. Между прочим, танцы — одно из ее проявлений. — Господи, да он же несет какой-то бред сумасшедшего!
— Как раз ты танцевать со мной
Прижавшись грудью к груди Эйдена, в которой уже бешено колотилось сердце, Сторм подняла руку и принялась играть с волосами у него на затылке. Это всегда действовало на него возбуждающе. Хорошо, что они были так близко друг к другу, как два кусочка пазла с картинкой только для взрослых.
— Сторм, ты самый лучший друг из всех, что у меня когда-либо были. Давай не будем портить…
— Ясен пень, нас с первого взгляда обуяла дружба, — перебила она голосом, полным сухого остроумия и явного сарказма, но Эйден все равно попал в чувственные сети ее немного томного взгляда.
Решительно, но с очевидным трудом ему удалось вырваться из ее чар.
— Мы отличные друзья, — повторил он.
— Что ж, дружище, в этом прикиде ты выглядишь таким офигительно аппетитным, что я могла бы съесть тебя живьем.
— Не думаю, что подобные трапезы допустимы между друзьями.
— А я не думаю, что одному другу прямо во время танца можно тыкать в другого друга толстенной и твердой штуковиной в штанах.
Глава 4
Отдав бразды правления «вторым мозгам», Эйден едва не умирал от кайфа, в то время как Сторм, преследуя определенно самые коварные цели, продолжала тереться о него бедрами, отчего он уже пребывал в опасной близости к тому, чтобы нарушить собственную клятву — оставаться независимым холостяком.
Чтобы отвлечься, он стал внимательно разглядывать Сторм глазами художника, изучающего произведение живописного искусства, но нашел лишь совершенство в мастерстве ее создателя, а с каждым движением ее бедер приходил во все больший восторг.
Ради свадьбы сестры сегодня Сторм выглядела более или менее традиционно. Ну, настолько традиционно, насколько могла девушка-гот. Легкий макияж, по четыре аквамариновых гвоздика в каждом ухе (вместо колокольчиков вроде тех, что вешают на шею коровам, или фуринов[12] едва ли не в натуральную величину), а волосы, обычно разноцветные и шипами торчащие в разные стороны, были скорее синими, чем черными, и аккуратно завивались над плечами.
Для пущего эффекта потрясная соблазнительница выпустила по две тонких синих пряди справа и слева и завила их под подбородком, что по форме напоминало перевернутое сердце. И приводило Эйдена в неописуемое сумасшедшее возбуждение.
Невероятно прекрасная… и притягательная, как первородный грех. Как сексуальный ураган в ящике Пандоры, который он мог открыть в любой момент. Охренеть. Эйден чувствовал, что вот-вот схлопочет сердечный приступ, просто думая об этом. И бесполезно что-либо отрицать.
Словно догадавшись о его решении держать дистанцию (огромный «сюрприз», если имеешь дело с ведьмой), Сторм, видимо, решила выложиться по полной и выпустила на свободу свою врожденную сексуальность. Она перестала контролировать свое тело и позволила ему контролировать себя. Точнее, теперь ее тело, черт возьми, контролировало их обоих.
Сторм подула Эйдену в ухо, от чего каждый атом в его теле наполнился теплой дрожью, а бушующее где-то на пределе либидо так и норовило зашкалить.
— Пойдем со мной, — уговаривала Сторм тихим, чуть охрипшим голосом.
Одного этого почти шепота Эйдену хватило бы, чтобы прийти в полную боевую готовность. А это значило, что ему позарез надо было прыгать за руль своего автодома и гнать без остановок две недели кряду, чтобы проложить между собой и Сторм расстояние в тысячи миль или до тех пор, пока их не разделят как минимум пятьдесят штатов. Да-да, ему бы стоило прямо сейчас рвануть на Аляску, потому что только так он вытравит из своей крови сексуальный ураган.
Когда она провела рукой вниз по спине Эйдена, тело предало его, полностью подчинившись успешно боровшемуся за независимость от мозгов члену. Удрать от Сторм означало всего лишь поддаться вечному зову инстинкта самосохранения и борьбы за собственную жизнь. Точно так же, как человек на всех парах уплывает к берегу, едва завидев плавник акулы — огромной, злющей, голодной, с острыми клыками в несколько рядов.
Кстати, а у акул бывают клыки? У Сторм точно были.
Надо было срочно выбираться из этой адской ловушки. Чем Эйден и планировал заняться сразу после свадебного приема. А может, и раньше.
