бестолковые, утверждают: такое ни в коем случае нельзя говорить, если лодка вашей мечты приглашает вас в плавание. Но почему он выбрал самый ужасный день в моей жизни? Почему именно сегодня Льюис показал мне, что он вовсе не беспринципное сексуально озабоченное чудовище, а затем еще и пригласил меня на свидание? Судя по всему, после моих слов он совсем пал духом, и я не могу винить его за это. Нужно поскорее найти путь к отступлению. Я быстро окинула взглядом бар… И остановила его на Колине Маунте. Черт, совсем забыла! Колин одарил меня скользкой, ехидной усмешкой. Должно быть, мой частный детектив уже довольно долго торчал в баре без дела, ожидая паузы в разговоре, поскольку наконец слез со стула и… направился к нам. Что теперь делать?
Поняла… Нужна внезапная смена тактики.
— А вообще забудь о моих словах, Льюис, — пролепетала я. — Давай пойдем куда-нибудь, хорошо?
— Что?
Отлично, он явно удивился.
— Немедленно! — прибавила я, схватив его за руку и потянув к выходу. Я пробралась через толпу футболистов (каждый не менее шести футов роста), отодвинув их в сторону, будто подростковую команду игроков. Оглянулась я лишь один раз: удостовериться, что Льюис все еще рядом. Он не отставал, и уже через несколько минут мы оказались на улице.
— Эми, что ты делаешь?.. Что мы делаем? — тревожно спрашивал Льюис, но я не слушала, а искала взглядом такси. Надеюсь, мне повезет… Вот! Какая радость — шум подъезжающего черного автомобиля! Я вытянула руку, и машина остановилась перед нами. Схватившись за ручку двери, я открыла ее и потянула Льюиса внутрь.
— Куда едем? — спросил водитель.
Черт, таких планов я еще не строила. Я обернулась и увидела, как Колин Маунт вышел на улицу.
— Куда угодно! — крикнула я.
— Вы насмотрелись фильмов, милочка, — пробормотал водитель, но все-таки выполнил мою просьбу. Взглянув в заднее окно, я увидела Колина Маунта, стоявшего на краю тротуара и отчаянно оглядывавшегося по сторонам в поисках такси… Но в этот раз удача улыбнулась мне, а Колин остался ни с чем. Я отвернулась, и наши с Льюисом взгляды встретились. Он смотрел на меня во все глаза, будто на сумасшедшую. Такое впечатление, словно он еще не решил, нашел ли золотой слиток или связался с обитающей в «Девушке на работе» психопаткой.
— Эми, что происходит? — спросил мой начальник в очередной раз.
— Не знаю, Льюис, — ответила я тихо. — Правда не знаю.
Мои глаза наполнились слезами.
— Опять твои контактные линзы виноваты? — спросил он, заметив слезы в моих глазах.
Слезы теперь полились ручьем.
— Нет, не линзы.
Он наклонился ко мне, положил руку на плечо и притянул к себе.
— Все в порядке, — начал успокаивать меня Льюис.
— Вовсе нет, — всхлипнула я.
— Расскажи же мне.
Мне бы так этого хотелось… Но существует огромное «но». Если бы в практических руководствах об отношениях между мужчиной и женщиной рассматривалась ситуация, когда на первом свидании девушка признается парню, что пишет порнографическую литературу, или она жертва шантажиста, или дочь волокиты и сумасшедшей фанатички, вряд ли рассказ об этом ухажеру считался хорошей идеей. Подобное признание может поставить под огромный вопрос все дальнейшие отношения.
Как бы мне хотелось, чтобы все проблемы магическим образом испарились. Колину Маунту надоело бы преследовать меня, и он бросил бы свою затею. Джейкобсон обнаружил бы автора, пишущего еще более эротичные романы, и в «Мейл» принялись бы травить кого-нибудь еще. А меня оставили в покое наслаждаться объятиями Льюиса. Я могла бы даже позволить ему себя поцеловать…
Но, конечно же, мои мечты никогда не осуществятся. А даже если бы это произошло, к чему привела бы такая перемена? Наши чувства обречены. Представьте, мы сходим куда-нибудь вдвоем и замечательно проведем время. Потом решим повторить встречу. И еще раз. Затем займемся сексом и, если все пройдет хорошо, будем заниматься им снова и снова. Начнем превосходно ладить и в конце концов устроим помолвку, поженимся и заведем несколько прелестных детишек. И прежде чем сами поймем, в чем дело, нас уже будут окружать внуки и мы отпразднуем золотую свадьбу. И вот мы сидим в садике рядом с коттеджем нашей мечты в Уилтшире, где предстоит коротать оставшиеся дни. И однажды решим поиграть в ту самую дурацкую игру, которой обычно увлекаются пожилые люди, проведшие вместе всю свою жизнь: мое признание в ответ на твое признание. Меня будет так мучить чувство вины, что я просто откажусь. Слушая, как Льюис признается в какой-то ерунде, начну нервничать и думать о своем. И вот наступит моя очередь. «Это я была Шоко Лад», — пробормочу я дрожащим голосом. Льюис разочаруется во мне и разозлится, ведь я скрывала от него такое… Как я могла обмануть его доверие? А поскольку его любовь будет разбита, муж возьмет старинное ружье, висящее над камином (потому что старинные коттеджи в Уилтшире всегда продаются с каминами и ружьями), наставит на меня, нажмет курок — и бах! А потом засунет дуло себе в рот — и…
Тайны всегда разрушают пары. Знаю, ведь подобное я постоянно видела в «Истэндерсах»[50]
Но такова горькая правда.
Господи, мы обречены, с какой стороны на это ни взглянуть.
— Тебе станет лучше, если ты выскажешься, Эми, — мягко подтолкнул меня к ответу Льюис.
— Не могу… это сделать, — ответила я и отодвинулась от него. И, наклонившись к водителю, я попросила его остановиться.
— Эми, — умоляюще произнес Льюис, когда я открыла дверь.
Я выбралась из такси и окинула его одним прощальным взглядом.
— Прости меня, — сказала я. А затем повернулась и бросилась бежать.
Глава 18
Задняя дверь фургона открылась, и теплый, яркий солнечный свет проник внутрь. Когда глаза приспособились к свету, я смогла разглядеть двух ожидающих меня людей — мужчину и женщину, оба одеты в темно-серые костюмы, на обоих очки от «Рэй-Бэнс». Женщина показалась мне смутно знакомой.
— Добро пожаловать на программу защиты свидетелей, мэм, — заявил мужчина глубоким голосом, похожим на голос Томми Ли Джонса.
— По сути, она не является свидетелем, сэр, — заметила его партнерша, как только я вышла из фургона.
— Ну и кто же она, агент Флюгманн?
Агент Флюгманн бросила взгляд в блокнотик:
— У меня написано «писательница», сэр. Пишет откровенную эротическую прозу.
Мужчина забрал перекидной блокнот у партнерши, видимо, хотел убедиться сам. Затем сдвинул очки на самый кончик носа, чтобы лучше разглядеть меня. Именно в тот момент я и увидела, что у него не просто знакомый голос. Он и есть Томми Ли Джонс. Но уже ничто не могло удивить меня.
Агент Джонс поднял глаза от блокнота и произнес:
— Вы уверены, что нуждаетесь в государственной защите, мэм?
— Возможно, она просто записалась на встречу писателей, которая пройдет в соседней долине, — предположила агент Флюгманн.
Женщина тоже напоминала мне кого-то. Только теперь меня озарило — это же Велма из «Скуби-Ду». Просто она стала взрослой и работает в ФБР. Нет, больше ничего не могло меня удивить.
