такси и вернуться в город.
Аликс уже легла, когда Сэм ворвался в комнату, переполненный эмоциями. Он швырнул на ночной столик пачку чеков и вытянулся на постели рядом с ней.
— Ты не поверишь, когда услышишь, что я тебе расскажу… — он говорил очень быстро, глотая слова, время от времени принимаясь хохотать, а Аликс слушала, объятая ужасом.
— … вот так я его и нагрел. Конец истории. Все дело заняло меньше получаса. После чего я отправился в китайский ресторан и наелся до отвала.
Он остановился, чтобы вытереть выступившие от смеха слезы, и завелся снова:
— Задница! Он вел себя так, будто эта бумажка к чему-то обязывает! Что он может сделать? Привлечь меня к суду за нарушение условий контракта? Смех, да и только! В любом случае ему сначала придется найти меня… Но теперь у меня есть и ты, и кусок хлеба на пропитание. Святой Иисус, все-таки жизнь — хорошая штука! Ты бы не сварила мне кофе, любимая?
— О, Сэм, как ты мог?! — Аликс разрыдалась.
— Что я мог? Ограбить его? Брось, Брай! Он сам напросился. Сукин сын! Пытаться купить меня за несколько тысяч баксов! Ненавижу его за это! И тебе бы следовало чувствовать то же самое… Ну, пожалуйста, малышка, перестань плакать! Он не стоит и слезинки твоей!
Но Аликс была раздавлена: встававшая перед ней картина того, как двое дорогих ей мужчин заключают сделку, торгуются, распоряжаются ее будущим, была невыносима.
—
Не обнаруживая и признаков раскаяния, Сэм обнял ее и, притянув к себе, стал гладить по волосам. Аликс почувствовала, как начинает таять от его ласки.
— Ведь я же соврал ему, малышка… — шептал он ей на ухо. — Все это ровным счетом ничего не значит. Я все время вру, Брай… Мне приходится делать это, чтобы выжить. Но я никогда не обманывал, говоря, что люблю тебя, клянусь! Господи, да если бы не ты, я бы давно уже слинял отсюда! А что касается денег, мне на них глубоко наплевать: просто подвернулся случай отомстить твоему отцу. Смотри сюда! Тебе нужны эти деньги? Они твои. В принципе это была бы сладкая месть: взять чеки и пожертвовать их вашему юридическому сообществу. Разве твой отец не придет от этого в ярость?.. Не возьмешь? Ну и хорошо, а то мне всегда хотелось знать, что чувствуешь, когда сжигаешь деньги.
С этими словами он достал свою зажигалку и начал поджигать чек за чеком. Быстро вспыхивающие листки бумаги он бросал догорать в мусорную корзину. Аликс наблюдала за происходящим в немом оцепенении. Но тут зажужжал зуммер противопожарной безопасности — слишком дымно стало в комнате, — и этот звук заставил ее очнуться.
Она схватила уцелевшие чеки и запихнула их в карман его рубашки.
— Оставь их у себя, купи еды, что-нибудь приличное из одежды… Зима на носу, а у тебя нет теплого пальто. Ох, Сэм… Сэм! Что будет, когда отец поймет, что ты его надул? Так или иначе, но расплачиваться придется. Я, должно быть, сумасшедшая, раз связалась с тобой!
Неожиданно они уже были в объятиях друг друга и занимались любовью со страстностью первых дней. Только позже, когда они, обессиленные, лежали, переплетясь телами, Сэм впал в беспокойство:
— Как ты думаешь, он разделается со мной, а, Брай?
— Разделается! — Аликс собралась с мыслями. — Как в гангстерском фильме? Мой отец не мафиози! Но можешь быть уверен, проблемы он тебе создаст. Ты не являешься образцом законопослушного гражданина, а у него полно связей. В полиции… В ФБР. Притом он знает, где ты живешь. Возможно, тебе не стоит больше туда возвращаться.
Сэм переварил сказанное.
— Может, и не стоит. Может, мне даже надо перестать быть Сэмом Мэттьюзом на какое-то время… — Он фыркнул. — Что ж, если твой отец хочет поиграть в эти игры — поиграем!
Он ушел перед самым рассветом, насвистывая мелодию из «Тоски». Он был в отличном настроении.
Сэм позвонил на следующий вечер и оставил на автоответчике признание: «Я люблю тебя, малышка». В последующие два дня никаких известий от него не поступало, но Аликс решила не волноваться: Сэм всегда возвращался.
В пятницу днем она была в редакции «Юридического обзора», когда ее позвали к телефону.
— Слушай и молчи. — Сэм говорил быстрым шепотом на фоне шума большой автострады. — Кое-что все-таки произошло. Никаких вопросов. Просто сделай так, как я говорю.
Он попросил ее приехать на своей машине к Уолтхэмскому съезду с Шоссе 128, припарковаться в двадцати метрах от бензозаправки, под деревьями. Поездка займет меньше часа.
— И ради Бога, Брай, будь осторожна! Я не хочу, чтобы тебя остановили за превышение скорости!
Была половина шестого, и уже темнело, когда она доехала до условленного места. Выключив мотор и заперев дверцу машины, она принялась ждать. Прошло десять минут, двадцать… Она наблюдала за автомобилями, спускающимися по склону.
Какой-то человек привалился к дверце с внешней стороны. Сначала она даже не узнала Сэма: без пальто, но в костюме-тройке и белой рубашке, волосы подстрижены, на шее — отутюженный галстук… Она никогда еще не видела его в галстуке. Ей показалось, что все происходит во сне.
— Открой… — проговорил он, прижавшись губами к стеклу.
Она открыла дверцу и передвинулась с водительского сиденья на соседнее. Он сел и включил мотор. Руки его посинели от мороза, а глаза сверкали каким-то неестественным блеском.
— Ты случайно не захватила термос с горячим кофе, Брай?
Она покачала головой.
— Черт! — Он поцеловал Аликс, а потом приложил палец к губам. — Слушай, любимая. У меня мало времени. Жизнь становится опасной. Как я уже сказал, кое-что произошло, и я должен на некоторое время уйти в подполье. Иначе — тюрьма. Копы начнут за мной охоту в любую минуту, если уже не начали. В любом случае чем меньше ты будешь знать, тем лучше будет для нас обоих, поверь мне!
— Что случилось?! — воскликнула она. — Сэм, в какие игры ты играешь?
— В военные, — ответил он. Его волнение было очевидным: некая смесь возбуждения и страха. Несомненно, он был на взводе, но ни наркотики, ни алкоголь тут были ни при чем — просто повышенное содержание адреналина в крови. Слова вылетали из него как ядра из пушки.
— Только активные действия, малышка! Их ничем нельзя заменить. Сначала, конечно, можно просто рассиживать на собраниях и заниматься трепотней, но потом надо начинать действовать! Понимаешь, я ни о чем не жалею. Но, видишь ли, возникли проблемы. Технического порядка. Поэтому самое безопасное для меня сейчас — исчезнуть. Может, в Канаду. По крайней мере, пока все затихнет. Брай, если ты меня любишь…
— О Боже! — вырвалось у нее.
— Если ты меня любишь, то поможешь мне. Я без гроша. Я в бегах, а колес не имею. Как у тебя дела с наличными?
— Несколько долларов. Ты же знаешь, я никогда не ношу с собой много денег. Вот, возьми все, что есть. — Она протянула ему свою сумочку, борясь с нарастающей паникой и стараясь изо всех сил рассуждать как профессиональный юрист. Возможно, Сэм чересчур драматизировал ситуацию, преувеличивал значение своих подвигов… Так было уже не раз. — Насколько это серьезно, Сэм? Скажи мне! Я должна знать.
Он открыл ее бумажник, достал оттуда две десятки и пятерку, не тронув мелочь и кредитную карточку.
— Насколько серьезно? — повторила она.
Сэм посмотрел ей прямо в глаза:
— Чертовски серьезно.
У Аликс перехватило дыхание. «Уголовное преступление», — мелькнуло у нее в голове. Возможно,
