— Нет, — ответила она. — Я больше не представляю интереса для Эдварда О’Доннела. Он уже сделал все самое страшное. Большей боли он причинить мне не может. Кроме того, он во мне по-прежнему нуждается и, даже когда напивается, знает это. Он живет в комнате рядом с кухней, и у него есть ключ от подвала. Он приходит и уходит, когда пожелает. Иногда я его не вижу по нескольку дней. В первое время он иногда бывал трезвым, и я к нему привязалась, в чем-то он был похож на моего Уильяма. Он брат Уильяма и дядя Билли. Я знаю, он разрушил наши жизни, но, кроме него, у меня никого нет.
Как только миссис Вуд закрыла за нами дверь, Оскар сказал:
— На вокзале есть телеграф, на котором командует настоящий мистер Джингл — можете не сомневаться. Мы отправим Фрейзеру телеграмму прежде, чем сядем в поезд. Я признаюсь, что снял с пальца Билли кольцо. И мы расскажем ему про О’Доннела и Беллотти. Ему придется еще раз нас принять — выбора у него нет.
Глава 9
Свеча в окне
Но Эйдан Фрейзер мог выбирать, и он этим воспользовался.
Когда мы добрались до клуба «Албемарль», наступила полночь. Входная дверь была закрыта, окна, выходящие на улицу, темны, однако Оскар позвонил в звонок. Почти сразу Хаббард открыл дверь и подобострастно отступил, чтобы впустить нас.
— Желаете выпить стаканчик на ночь, мистер Уайльд? — пробормотал он.
— Благодарю вас, — сказал Оскар, вложив монету в руку слуги, — вы и сами заслужили стаканчик. — (Я никогда не видел, чтобы Оскар шарил по карманам в поисках мелочи. Без малейших усилий, словно профессиональный фокусник, он умудрялся вытащить нужную монету именно в тот момент, когда это требовалось.) — Вы уже закрываетесь, я знаю. Мы устроимся в Кеппель-Корнер. Обещаю, мы вас надолго не задержим. Для меня есть какие-нибудь сообщения?
— Четыре телеграммы, сэр, — с удовлетворенным видом сообщил Хаббард. — Я немедленно принесу их вам вместе с шампанским.
В «Албемарль» еще не провели электричество. Мы сидели в Кеппель-Корнер, окруженные могильным сумраком, под единственной газовой люстрой в алькове рядом с центральной лестницей. Альков получил свое имя в честь красивого юноши с веселыми глазами и изящным ртом, чей превосходный портрет кисти сэра Годфри Кнеллера украшал заднюю стену. В возрасте девятнадцати лет Арнольд Йост ван Кеппель приехал из Голландии в Англию в свите короля Вильгельма Третьего.[34] По слухам, он был любовником короля. И, вне всякого сомнения, одним из его фаворитов. В возрасте двадцати шести лет, в 1696 году он получил титул графа Албемарля. Всякий раз, когда Оскар смотрел на портрет, он тихонько вздыхал и шептал: «Когда-то и меня обожали».
Хаббард принес шампанское и телеграммы, и Оскар принялся по очереди изучать конверты.
— Пожалуй, начнем с этого, — сказал он, вскрывая один. — Он и в самом деле от нашего друга, если нам, конечно, следует так его называть.
Оскар передал мне телеграмму. Я с некоторым удивлением прочитал:
«СОЖАЛЕЮ, НЕ МОГУ ВСТРЕТИТЬСЯ С ВАМИ НЕМЕДЛЕННО. КОГДА НАСТУПИТ ПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ, Я С ВАМИ СВЯЖУСЬ. С УВАЖЕНИЕМ, ФРЕЙЗЕР».
— И как это понимать? — спросил я.
— А как понимать
— У него возникли сомнения?
— Да, похоже, он передумал, — сказал Оскар и прочитал телеграмму: — «УВЕРЯЮ, ВЫ ВСЕ ПОЙМЕТЕ, КОГДА Я ОБЪЯСНЮ. ФРЕЙЗЕР».
— Он хочет нас успокоить, — продолжал Оскар. — Но почему?
— Однако все получилось с точностью до наоборот! — воскликнул я. — Эдвард О’Доннел на свободе и может совершить новые преступления.
Оскар поставил бокал на стол и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— О’Доннел не убийца, Роберт. — Он рассмеялся. — Друг мой, почему вы так решили?
— У меня нет в этом ни малейших сомнений, — запротестовал я. — Мы ведь его видели и знаем, что он собой представляет. Мы слышали рассказ миссис Вуд…
— О’Доннел скотина и пьяница.
— Совершенно верно.
— Роберт, Билли Вуда убил не пьяница. Я обнаружил тело Билли, аккуратно лежащим на полу со сложенными на груди руками, а вокруг были расставлены оплывающие свечи. Вы сами побывали на месте преступления менее чем через двадцать четыре часа и уловили аромат мастики из пчелиного воска. Тело исчезло, в комнате царили порядок и чистота, мы не сумели найти никаких улик, лишь Артур отыскал пятнышки крови на стене. Все это было бы непосильной задачей для такого пьяницы, как Эдвард О’Доннел.
— Однако миссис Вуд сказала, что он во всем виновен…
— Возможно, косвенно. Не исключено, что в тот фатальный для Билли день именно О’Доннел привез его в Лондон. Да, Роберт, О’Доннел может привести нас к виновникам преступления, но я убежден, что он не убийца.
— Миссис Вуд сказала, что именно О’Доннел познакомил Билли с Беллотти, и…
— Да, — перебил меня Оскар, — меня этот факт заинтересовал, ведь Беллотти, как вы, наверное, помните, рассказал нам, что познакомился с Билли два года назад, когда снял номер в «Замке». Вы полагаете, миссис Вуд забыла, что мистер Беллотти останавливался в ее отеле летом?
— Вполне возможно.
Оскар рассмеялся.
— Думаю, нет, Роберт. Присутствие такого человека, как мистер Беллотти, нельзя не заметить и невозможно забыть.
— Вы хотите сказать, что миссис Вуд солгала нам? — скептически спросил я.
— Я утверждаю, Роберт, что, когда речь идет об убийстве, никому нельзя верить. И по мере того как дело начнет усложняться, помните об этом. Обман правит всем. Взгляните на меня! Я снял обручальное кольцо с безжизненного пальца Билли через несколько минут после его убийства — его рука все еще оставалась теплой, а пальцы мягкими и гибкими. Я рассказал что-нибудь о кольце Конану Дойлу? Упомянул ли я о нем Фрейзеру?
— У вас имелись на то веские причины, — сказал я. — Миссис Вуд могла не поверить в смерть Билли, если бы вы не показали ей кольцо.
— Действительно, у меня были на то причины, — не стал возражать Оскар. — У Сюзанны Вуд, несомненно, тоже имелись основания для того, чтобы сказать нам, что именно Эдвард О’Доннел познакомил ее несчастного сына с Жераром Беллотти, а не она сама.
— Мы вернемся к Беллотти и зададим ему новые вопросы? — спросил я.
— Когда наступит подходящий момент, — небрежно ответил мой друг.
— А разве нам не следует самим встретиться с О’Доннелом, раз уж Фрейзер не желает заниматься этим делом?
Оскар улыбнулся, слегка приподнял бокал с шампанским и посмотрел на меня.
— Я не верю в то, что мы с вами, Роберт, какими бы сильными мы ни были, в состоянии допросить такое грубое животное, как Эдвард О’Доннел.
— Тогда, давайте выясним, кто послал третью телеграмму. Быть может, инспектор Фрейзер все-таки решил прийти нам на помощь.
Оскар разорвал третий конверт.
— Нет, — сказал он, прочитав послание, — его автор Стоддард, мой американский издатель. Он хочет,
