Старкс снова провел дулом револьвера по ее виску, напоминая Салли, в чьих руках находится теперь ее судьба.
— Что еще ты хочешь, чтобы я сделала, Орен?
— Не припомню, чтобы ты так заикалась раньше, Салли. Ты совершенно точно не заикалась, когда отвергала мои многочисленные приглашения на ужин. И когда вернула розы, которые я подарил тебе на День святого Валентина. И ты говорила очень внятно, когда рассказывала нашим коллегам, что тебе противно находиться со мной в одном помещении.
— Я никогда…
Старкс сильно ударил ее револьвером в висок. Вскрик боли и ужаса доставил ему куда больше удовольствия, чем невнятное покорное бормотание.
— Не усугубляй жестокость враньем о том, как ты отвергла меня, Салли. Не оскорбляй мой интеллект.
Теперь Салли плакала всерьез. Ее лицо, всегда казавшееся Старксу хорошеньким, выглядело сейчас уродливым, оно были перекошено болью и ужасом, у девушки текло из носа, а по щекам катились крупные слезы.
— Пожалуйста, Орен…
— Что — пожалуйста, Салли? — с притворной мягкостью спросил он.
— Пожалуйста, не делай мне больно.
— Но ты сделала больно мне. Ты разрушила мою жизнь. И личную, и профессиональную.
— Я никогда не хотела… сделать тебе больно. — На последних словах голос ее дрогнул. Салли дрожала, словно ее сотрясали судороги.
— Ну же, Салли, — успокаивающим тоном начал Орен. — Не стоит сходить из-за меня с ума. Разве я не говорил, что не причиню тебе зла, если ты сделаешь все, как я сказал?
— Разве я не обещал не делать тебе больно, если ты дискредитируешь Берри?
— Что ж, до сих пор я держал свое слово, не так ли?
Девушка кивнула.
Продолжая прижимать револьвер к ее виску, Старкс обнял Салли за плечи и поднял, приглашая встать.
— К сожалению, одного разговора с помощником шерифа недостаточно, чтобы загладить твою вину. Поэтому теперь мы отправляемся в спальню.
У девушки подкосились ноги.
— Зачем?
— Используй свое воображение.
Салли всхлипнула.
— Пожалуйста, Орен… Мне очень жаль. Прости меня за все, что я тебе сделала. Не делай мне больно. Я сделаю все, что ты захочешь.
— Очень на это рассчитываю, — рассмеялся в ответ Орен Старкс.
Снова набирая номер Салли Бакленд, Скай услышал писк, означавший, что на линии ожидает второй звонок.
— Найланд, — быстро ответил он.
— Это Энди.
— Что случилось?
— Ночной продавец в рыболовном магазине…
— На Лейк-роуд, у трехполосной развилки? — Скай уже допрашивал сегодня парня, утверждавшего, что прошлой ночью он не видел и не слышал ничего необычного. — И что там с этим продавцом? — нетерпеливо спросил он.
— Когда он работает сутки, то много смотрит телевизор. Вчера видел «Закон и порядок». И повторы по кабельному телевидению. Ну, знаешь, как они делают? Проигрывают ночью по нескольку эпизодов один за другим.
— Да, и что?
— Парень старается не пропускать эту передачу. Ему интересно смотреть, как копы раскрывают дело. Вот и сегодня он попытался представить себя детективом-любителем.
О боже! Скай провел ладонью по волосам и пожалел, что отказался от чизбургера. Ему казалось, что живот прилип к спине. А Энди все говорил и говорил.
— Он достал вчерашние чеки…
— Я просматривал их сегодня утром, — перебил Скай. — Ни одна из кредиток, по которым платили, не принадлежит Старксу, и он не подходит под описания тех, кто платил наличными.
— Да. Но продавец решил еще раз просмотреть чеки, чтобы убедиться, не пропустили ли мы что-то важное. Он сказал, что народу сегодня мало и день тянется нестерпимо долго. В общем, он нашел по чекам одного парня, который заправлял свою моторную лодку примерно в то время, когда все произошло. А тот парень вспомнил, что видел другого парня, заливавшего топливо в канистру. Сказал, что тот отправился в мужской туалет, хромая на одну ногу.
— Позвольте мне, — Додж галантно щелкнул одноразовой зажигалкой.
— Спасибо! — Женщина улыбнулась, не выпуская изо рта сигареты, и наклонилась к пламени, чтобы зажечь ее. Пока закуривал Додж, она успела сделать несколько затяжек и выпустить дым.
— Жизнь становится грустной, когда не можешь курить в баре.
— Как я вас понимаю. — Додж сочувственно вздохнул.
Он флиртовал с ней все время, пока пил пиво, чтобы выиграть время и оценить заведение и его клиентуру. Оглядев посетителей, он решил, что самым перспективным источником информации может послужить женщина, разливавшая пиво.
Ей было за сорок, и она не выглядела ни секундой младше. По лицу было видно, что женщине пришлось испытать в жизни многое, в том числе и разочарование. В глазах читалась печальная отрешенность от происходящего вокруг. Но у женщины была приятная улыбка, которую она, не скупясь, дарила всем вокруг. Каждый, кто заходил в бар — будь то мужчина или женщина, — называл ее по имени, и она помнила их любимые напитки и, казалось, знала все о каждом из них. Додж слышал, как она спрашивала у одного про новую работу, у другого интересовалась, как прошла рыбалка, у третьего — как чувствуют себя его пожилые родители и насколько хорошо его дочери дается учеба в колледже.
Когда женщина, оставив бар на молодого парня, отошла передохнуть, Додж последовал за ней мимо туалетов через черный ход на улицу.
Теперь, когда сигареты у обоих дымились, женщина подняла копну темных волос с шеи, принимая провокационную позу, словно предлагая незнакомцу оценить открывшийся вид, который, надо признать, был весьма неплох.
— Я — Грейс.
— Додж.
— Привет, Додж!
— Привет, Грейс!
Они улыбнулись друг другу, и Грейс опустила руку, позволив волосам вернуться на место.
— Если бы ты жил в Меррите, я бы знала об этом.
