Под ее пристальным взглядом Бен как будто бы съежился в инвалидной коляске.
— Но какой смысл разговаривать с ним сейчас?
— Может быть, смысла и никакого. Но я все равно хочу сказать то, что должна сказать.
Аманда проявляла нетерпение, демонстративно поднося к глазам свои часики и напоминая Бену о времени. Эта женщина была слишком эгоцентричной и злобной. И Берри не стоило вообще обращать на нее внимания.
— Удачи тебе в работе над кампанией, — сказала она Бену. — Теперь проект целиком твой.
— Это решение руководства. Бен не имеет к случившемуся никакого отношения.
Судя по тому, с какой поспешностью произнесла эти слова Аманда, все было как раз наоборот. Наверное, чувства Берри отразились на ее лице, потому что Бен поспешил присоединиться к своей жене, отрицая всякую ответственность.
— Клянусь Богом, Берри, я никак не мог предположить, что «Делрэй» займет такую позицию. Особенно в отношении тебя.
— Особенно в отношении меня? Главной шлюхи компании? Ведь именно на это постаралась намекнуть всем нашим коллегам твоя жена?
— Все было не так, Берри. Они сделали собственные выводы о том, что произошло в доме на озере и почему. Я клянусь, что я… что мы…
— Можешь не стараться, Бен. Что бы ты и Аманда ни сказали коллегам, во что бы ни заставили их поверить, какие бы объяснения или извинения сейчас ни прозвучали, для меня это не имеет ровно никакого значения. Ты позволил мне упасть. Это было нечестно и не по-дружески. Но я вовсе не чувствую себя сломленной. Я не хочу работать на компанию, где меня так мало уважали, что сразу согласились поверить в худшее, даже не дав мне возможности объясниться. — Берри постаралась справится с дрожью в голосе. — Портфолио со всеми материалами — от первых скетчей до последних макетов — в доме на озере. Я передам тебе все бумаги через курьера.
— Бен вовсе не нуждается в твоем великодушии, — ответила Аманда. — И не утруждай себя пересылкой портфолио. Бен все равно делал копии всех материалов.
Берри удивленно посмотрела на Аманду, потом на Бена, на лице которого теперь явно отображалось чувство вины.
— О, понимаю… — Берри еще несколько секунд изучала его взглядом, потом повернулась и пошла прочь, не подав Бену руки и даже не сказав «до свидания».
Она просидела у палаты Орена почти час, когда приехал Скай, гладко выбритый и одетый в свежую рубашку и чистые брюки. Едва Берри увидела его, сердце ее учащенно забилось, но Скай держался сегодня строго официально, и Берри с трудом подавила в себе желание обнять его. Вместо этого она вежливо поздоровалась с ним с уместной в данных обстоятельствах выдержкой.
Поздоровавшись в ответ, Скай обернулся к помощнику шерифа, сидящему на больничном пластиковом стуле, которому было поручено охранять палату Орена, и спросил, не хочет ли он сделать перерыв.
Помощник поблагодарил Ская, встал и удалился.
Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, Берри произнесла:
— Додж рассказал мне, что ты проявил настоящий героизм при поимке Старкса.
Ская комплимент не обрадовал.
— Я должен был поймать его раньше, — сказал он.
— Это я не должна была звонить ему в прошлый четверг, — сокрушенно произнесла Берри. — И не должна была приглашать к себе Бена в пятницу. И не должна была быть такой жестокой с Ореном. А его родителям и учителям следовало раньше распознать в нем психопата. — Берри печально улыбнулась Скаю. — Так что след вины тянется в далекое прошлое, Скай.
Она заглянула в палату интенсивной терапии, где тихо гудящие машины поддерживали жизнь Орена Старкса.
— Мне позволили зайти к нему. Я должна была кое-что сказать Орену. И я сказала. — Она сокрушенно покачала головой. — Но не думаю, что он меня слышал.
Берри почти физически ощущала на коже взгляд Ская.
— Почему ты хотела поговорить с ним, Берри? И почему ты все еще здесь?
— Не могу объяснить почему. Просто чувствую, что сейчас должна находиться именно здесь. Это очень плохо с моей стороны, что я никак не могу расслабиться и все время жду, что еще случится?
— Очень плохо, что пришлось его связать, — Скай кивнул на кровать, где лежал Орен. Среди трубок и проводов, опутывавших больного, можно было разглядеть ремни, которыми его руки и ноги были привязаны к кровати. — Но он убил трех человек. Без повода и без сожаления. И мы не должны его жалеть.
— Мне его и не жалко по-настоящему. Я не до конца понимаю, что я чувствую. Я испытываю облегчение, потому что Орен не представляет больше угрозы ни для меня, и ни для кого. И все же я испытываю смешанные чувства. Я не знаю, что мне думать, — ее беспомощный взгляд встретился с твердым взглядом Ская. — По поводу того…
Скай прекрасно понимал, о чем она говорит.
— Ах да, — голос его чуть дрогнул. — По поводу «того». По поводу поцелуя, перевернувшего для меня мир с ног на голову. Я тоже не знаю, что думать. Я только знаю, что все время думаю. Постоянно. — Нагнувшись чуть ближе к Берри, он продолжал: — Мне так не хотелось уезжать от тебя вчера вечером.
— А я чуть было не отправилась за тобой.
— Правда?
— Я даже дошла до двери. Я понимала, что тебе надо ехать. Но мне так не хотелось быть от тебя вдалеке.
Полный страсти, голодный взгляд, которым обменялись Берри и Скай, был прерван каким-то шумом в конце коридора. Вернувшийся с перерыва помощник шерифа спорил с Лизой Арнольд.
— Я хочу поговорить со Скаем Найландом, — настаивала Лиза.
— Пропусти девушку, — велел Скай, и помощник отошел в сторону.
Лиза направилась к ним по коридору, стуча каблуками босоножек.
— Как вы себя чувствуете, мисс Арнольд? — вежливо поинтересовался Скай.
Девушка заложила за ухо прядь сожженных химией волос цвета воронова крыла, и от этого жеста на руке у нее зазвенели многочисленные браслеты.
— Со мной-то все в порядке. Но я все еще переживаю из-за Дэвиса.
— Конечно.
Лиза перевела взгляд на Берри. Скай представил их друг другу.
— Я знаю, кто вы, — сказала девушка. — Все началось у вас в доме. Этот подонок подстрелил вашего бойфренда.
Прежде чем Берри успела ее поправить, Лиза отвернулась и заглянула в палату Старкса. Несколько секунд она внимательно смотрела на Орена.
— Я видела по телику, что вы его поймали. Помощник шерифа, дежуривший у моего дома, подошел к двери и сказал, что уезжает, потому что нет больше необходимости меня охранять.
— Это тот человек, которого вы видели в мотеле? Тот, кто застрелил Дэвиса Колдера?
— Тот самый. Он, сукин сын. — Зловещая ухмылка уступила место расстроенному выражению лица. — А ведь это я уговорила Дэвиса поехать в мотель. Останься мы в машине, он был бы сейчас жив.
— Вы не несете ответственности за то, что случилось, и не надо себя винить, — участливо произнес Скай.
Девушка, обернувшись, улыбнулась ему, хотя в глазах ее стояли слезы.
— Я хотела поблагодарить вас за то, что вы его поймали.
— Я был не один — мне помогало много народу.
— И еще кое-что… Спасибо, что были добры ко мне в тот вечер, когда все случилось.
— Не за что.
— Мне жаль, что моя мачеха вела себя как сука.
Скай улыбнулся.
