и сдул пыль. — Рассказывайте.
— Все дело в этом городе, — ответила Венис. — Я хочу помочь здешним жителям, но ничего не смогу сделать для них, если все упорно будут держать меня в темноте.
— Не уверен, что понял.
— Никто не хочет сказать мне, где дядя Милтон держит свои бухгалтерские книги, счета и все такое прочее.
— Быть может, они не знают?
— Не знают? — скептически повторила она. — Ноубл, грубо говоря, три четверти населения привозит сюда товары по скоростной дороге. У кого-то где-то должны быть счета хотя бы за какие-то из этих перевозок.
— А-а.
— Как долго, по их мнению, я буду сидеть и ждать бухгалтерские документы Фонда? Или они думают, что мне просто надоест и я уеду?
— Возможно, — протянул Ноубл и, надев на нее шляпу, отступил назад, секунду хмуро смотрел на нее, а потом сдвинул под другим углом.
— Но знаете, что меня возмущает больше всего? — Подбоченившись, Венис притопнула ногой.
— Я бы сказал, это нечто большее чем просто возмущение.
— Вы правы. Знаете, что больше всего злит меня? Что эти люди считают меня круглой дурой и думают, что я просто уеду, если они не станут помогать мне. Если бы я на самом деле хотела получить ответы, то все, что мне нужно было бы сделать, — это послать одну телеграмму в контору скоростной дороги в Денвере, и в тот же день поезда перестали бы ходить.
Ноубл опустился перед Венис на колени и, поймав ее топающую ногу, начал ловко завязывать развязавшиеся шнурки.
— Напоминает обычную тактику Лейландов, — уже суше заметил он.
— Это не моя тактика, Ноубл, — тихо сказала Венис. Ее гнев потерял силу, когда она увидела, как солнце отражается от его склоненной головы, и ощутила покалывание там, где большие руки Ноубла сквозь шелк касались ее кожи над башмаком.
— Нет? — тихо спросил Ноубл. Он закончил завязывать шнурок башмака, и его пальцы на короткое мгновение задержались на ноге Венис. Прикосновение было так похоже на ласку, что у нее перехватило дыхание. Ноубл, должно быть, почувствовал это и, не вставая с колен, поднял голову и посмотрел вверх, на Венис. Густые блестящие волосы закрывали почти все его лицо, так что Венис были видны только глаза, потемневшие и внимательные. Прозвучало что-то похожее на приглушенное проклятие, и Ноубл поднялся. — Знаете, — сказал он, — я не живу в Сэлвидже. Я просто периодически проезжаю через него.
Он отступил назад, как бы еще больше увеличивая эмоциональное расстояние между ними, а Венис шагнула вперед.
— Ноубл, прошу вас, вы могли бы помочь мне.
— Сомневаюсь. Я даже не знаю, почему вы так беспокоитесь об этом городе.
— Фонд несет ответственность за этот город, и в течение семи лет он исполнял свой долг, позволяя людям пользоваться скоростной дорогой.
— Вам лучше поговорить с кем-нибудь из местных жителей, а не со мной. Они больше знают о…
— Но они не знают меня. А вы знаете.
— Неужели? — тихо спросил Ноубл.
— Да. Ноубл, ну пожалуйста. Можете просто поговорить со мной?
Эти слова остановили его. Он некоторое время озирался по сторонам, как попавшее в западню животное, и наконец его взгляд снова вернулся к Венис.
— Конечно. Почему нет? — покорно сказал он. — Что страшного в одном разговоре? Конечно, я могу с вами поговорить.
Она улыбнулась и поразилась, когда он, как ей показалось, поморщился. Но быть может, он все еще чувствовал боль от падения с балкона?
— Я собирался позавтракать в «Золотой жиле».
— Прекрасно. А мне… гм… нужно вернуться к себе в комнату. — Она не собиралась говорить Ноублу, что должна сходить за деньгами. Он захочет заплатить за ее еду, а она уже догадалась, что Ноубл Маккэнихи не может позволить себе потратить лишние десять центов. — Встретимся там.
— О’кей. — Он повернулся и направился в конец улицы, бормоча себе под нос: — Разговор. Вероятно, он не займет много времени. И что страшного в коротком разговоре двух старых знакомых?
Очевидно, Ноублу тоже было не по себе после прошлой ночи, ведь когда-то они были лучшими друзьями. Не желая анализировать удовольствие, которое вызвала у нее последняя мысль, Венис выбралась обратно на тротуар и торопливо пошла по направлению к «Золотой пыли».
— О, мисс Лейланд! — радостно воскликнул Тим, прибивавший к фасаду дома объявление. — Я слышал, у вас была довольно возбуждающая ночь.
Опять это слово.
— Надеюсь, вы не собираетесь написать, что я подожгла это проклятое место, чтобы удовлетворить свое всем известное извращенное стремление к приключениям? — с подозрением спросила Венис.
— Боже правый, — хмыкнул Тим, — мне бы и голову такое не пришло.
— Что это? — успокоившись, поинтересовалась Венис, указывая на объявление у него в руке.
— Ну, — смутившись, Тим пнул носком башмака камешек, — я должен неплохо зарабатывать, чтобы удерживать газету на плаву, и если мне платят за то, чтобы напечатать несколько объявлений и развесить их по городу, я не могу позволить легким деньгам проскользнуть у меня между пальцами. Я вынужден…
Встревожившись, Венис подошла к редактору и прочитала объявление:
ГРЕШНИКИ!
Флорита Деворес, Тереза «Веселая Терри» Эйткенс и
МАДЕМУАЗЕЛЬ «ФИФИ» ЛА ПАЛЬМА будут подробно говорить на тему своего грехопадения, злоупотреблений, многочисленных
ГРЕХОВ, БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ и ПАГУБНЫХ ПРИВЫЧЕК.
Сегодня вечером!!! Ровно в 8.00.
Пожертвования принимаются в трактире «Золотая жила» преподобным Карлом Ниссом.
Спасение тоже обсуждается.
— Религиозное собрание? — недоуменно нахмурилась Венис.
— Н-да, — промямлил Тим.
— Знаете, я никогда не была на религиозных собраниях…
— Не стоит ходить на это собрание, мисс Лейланд.
— Пожалуй, я пойду, — не прислушавшись к его совету, сказала Венис. — Я не так часто хожу куда- нибудь по вечерам — вопреки тому, что пишет пресса. — Венис игриво улыбнулась: — Я увижу вас завтра вечером на празднике?
— Да, мадам. Можете не сомневаться в этом, мисс Лейланд.
Венис уже почти дошла до конца деревянного тротуара, когда услышала, как ее окликнули:
— Мисс Лейланд!
Венис обернулась, и вежливая улыбка застыла у нее на лице: к ней строем направлялась «Лига женских радостей Сэлвиджа», шесть леди.
«Мужайся», — сказала себе Венис.
— Леди?
— Э-э… мисс Лейланд. — Симпатичная девушка со вздернутым носиком, усыпанным веснушками, неуверенно выступила вперед. — Меня зовут Сюзанна Гейтс, мадам. «Лига женских радостей Сэлвиджа» велела мне, нет, просила меня, то есть большинство ее членов…
